Максон. Образ девушки тут же появился в моей голове. Это победительница Отбора.

Сердце едва ощутимо дернулось и успокоилось.

— Отличное появление, — рассмеялась Николетта.

— Прости, позже все объясню — тихо прошептала я, сняв солнечные очки и нацепив их на голову.

Мне было страшно, что Максон узнает меня. Это бы разрушило все то, что я, в течение всего этого времени, пыталась отстроить буквально из развалин. Мы только начали жить нормальной жизнью, как снова на моем пути возник принц, но теперь уже в роли короля.

Я повернулась в его сторону и присела в реверансе настолько, насколько это позволяло платье, пристыженно пробормотав:

— Здравствуйте, Ваше величество, — Максон не отрываясь смотрел на меня, а потом отрешенно улыбнулся и поцеловал тыльную сторону ладони. На руке словно остался ожог, и я с трудом удержала себя от назойливого желания потереть место, где губы Максона прикоснулись к моей коже.

— Леди Донатин, очень много наслышан о вас.

Я только хотела поправить его, как возмущенный голос позади меня воскликнул:

— Прошу прощения, но леди Донатин — это я, — я не смогла сдержать ухмылки при виде Коры, которая напустила на себя обиженный вид.

— Меня зовут Эмили Холт, Ваше величество. — на мои слова Максон вскинул брови и неожиданно рассмеялся.

— Прошу прощения, леди Донатин, — он отошел от меня и поцеловал руку Коры. Николетта украдкой бросила на меня обеспокоенный, но в то же время лукавый взгляд. — Я ни в коем случае не хотел вас обидеть.

— Пустяки, — подруга махнула рукой, приторно улыбнувшись. Она наклонилась ко мне и тихо зашептала даже громче, чем следовало. — Lui è un cutie, non è vero? (1)

Я прыснула, услышав тихое хихиканье Николетты, и неопределенно пожала плечами. Каким бы он милым не стал сейчас, я его запомнила как невозмутимого юношу, обладающего долей природного очарования.

На очереди была девушка Максона. Она была одета в довольно простое кремово-белое платье, практически лишенное всяких украшений, на ее фоне я была разодета словно для карнавала. Волосы ее едва доставали до плеч и мягкими завитушками обрамляли круглое, привлекательно лицо.

Я получила возможность разглядеть ее довольно близко, даже едва заметная цепочка веснушек на переносице и щеках не скрылась от моего взгляда. Серые глаза были похожи на грозовые тучи — они были цвета темно-серого камня со светлыми, почти белыми, прожилками. Очень красиво. Холодная красота — иначе и не скажешь. Холодная, но завораживающая.

— Добро пожаловать, леди Шейли, — Я впервые за долгое время заговорила на родном языке Это было так непривычно, словно раньше это и не было частью моей жизни. Словно я разучивала именно этот язык, а не итальянский.

Тонкие, изящные губы изогнулись в приветливой улыбке.

— Добрый день, — с легким акцентом сказала девушка.

Я лишь с трудом смогла не рассмеяться и сделать более-менее адекватное лицо.

— Предлагаю нам всем отправиться во дворец, — торжественно объявила Николетта, после чего все мы направились в сторону дворца.

Я уже едва сдерживала смех, бросая взгляд на Кору, которая сконфуженно состроила рожицу. Поравнявшись со мной, она прошептала:

— Я же не знала, что она говорит по-итальянски, — ее голос был похож на комариный писк. — Черт, как неловко.

На ее слова я бросила победный взгляд.

— Не может быть! Сама леди Корайн Мирбелга Эофорхилд Донатин испытывает неловкость и стыд!..

— Не смей! Ты же знаешь, как я ненавижу свое имя! — обвиняюще взвизгнула девушка.

— Именно поэтому я его и назвала, — подмигнула я и, чтобы избежать экзекуции в исполнении разъяренной Корайн Мирбелги Эофорхилд Донатин, ускорилась, поравнявшись с леди Шейли.

— Вы пренебрегаете правилами дворца? — спросила девушка. Я в недоумении вскинула бровь. — Ваши ноги…

Меня одновременно и развеселил, и разозлил вопрос девушки, но я решила, не смотря ни на что, оставаться милой. Я приторно улыбнулась и заговорила, пытаясь подделать акцент.

— Это слишком долгая история, не хочу утомлять вас своими рассказами, — Девушка немного обижено поджала губы. — Прошу прощения, если мой ответ показался вам грубым. Ваш язык очень сложный, я сосредотачиваюсь на подборе слов и забываю о тоне.

Поймала двух зайцев — показала девушке, что вопрос мне не понравился и, вместе с тем, осталась миловидной. Эта девушка мне не понравилась, по весьма предсказуемым причинам. Скрепя зубами, я понимала, что не имею права на ревность. Я давно запретила себе даже думать о Максоне, даже по ночам, когда от мыслей невозможно убежать, даже во снах. Запрет сработал — вскоре я перестала думать о нем совсем.

Фаворитка кивнула и больше не сказала ни слова. Для девушки из низшей касты она держалась излишне спокойно: ее не тронуло ни великолепие дворца, ни краски, которыми блистало все вокруг, ни зелень садов — но она и не выглядела скучающей, глаза ее оглядывали все вокруг, но она не произнесла ни звука, на ее лице не появилась настоящая улыбка, кроме той, с которой она ходила все это время.

Я постоянно против воли бросала на нее взгляд и сравнивала с собой. Она очень красива, у нее прекрасные манеры и вместе с Максоном она выглядит очень величественно. Вот только рядом с королем ее увидеть очень сложно. Они не держатся за руки, даже держатся на расстоянии, что даже удивительно. Хотя нет, не удивительно — формально, если верить источникам, которые я изучила, воспротивясь своему рассудку, они знакомы около четырех месяцев, если, конечно же, они не были знакомы до начала конкурса.

— Прекрати наблюдать за ней, она это замечает, — украдкой прошептала Николетта, когда мы уже были в Бальном зале, который нам предстояло приготовить для торжества, которое пройдет в конце недели.

После ее слов я встрепенулась и, схватив с ближайшего столика блокнот и ручку, начала расписывать список дел, что нам предстояло выполнить.

— Что вы здесь делаете, мисс Холт? — спустя некоторое мужской голос вырвал меня из раздумий, в которые я погрузилась, совершенно запутавшись в выборе цветов.

Я встрепенулась и едва не выронила блокнот. Я взглянула в направлении голоса и с облегчением выдохнула. Марк.

С долей облегчения и разочарования я поняла, что осталась в зале абсолютно одна.

— Ох! Это ты…

Марк усмехнулся.

— Непростой гость? — интересующимся тоном спросил он.

Я кивнула и вычеркнула из списка лилии.

— Могу предложить помощь! — с энтузиазмом воскликнул парень.

Я рассмеялась — мой голос эхом прокатился по залу, а затем резко стих.

— Спасибо, но не думаю, что тебя сможет заинтересовать выбор цвета штор, скатертей и всего остального нудного бреда. Ты даже представить себе не можешь какая эта скука — пытаться отличить молочно белый от жемчужно белого.

Марк со свистом выдохнул.

— Просто кошмар.

— Но ты можешь помочь Майе, если уж так сильно хочешь услужить семейству Холт, — подмигнула я. — Она планировала уже седьмую за последний месяц внеплановую перестановку в ее комнате.

От моего предложения парень приободрился.

— Для меня честь служить Холтам, мисс Эмили! — парень отвесил притворственный поклон. — Ну, мебель сама себя не передвинет. Мне пора! Удачи и не вздумай перепутать агератум от аллиума!

Я улыбнулась ему вслед. Понятия не имею, что такое агератум и аллиум, но судя по тому, что он из семьи флористов, это были очередные названия цветов. Сумасшествие! На фоне этих названий, выбор оттенков белого казался сущим пустяком.

Самое забавное, что моя сестренка и Марк старательно делали вид, будто между ними ничего не происходило. Интересно, а они сами хотя бы понимали, что заблуждаются? Будет невероятно обидно, если они так и не поймут, что небезразличны друг другу.

И я снова уткнулась в блокнот. Но мысли мои крутились вовсе не вокруг оттенков, а вокруг гостей этого дворца. Я старалась не смотреть на Максона, и у меня это получалось. Любая команда, в которой присутствует имя «Максон», немедленно выполняется, вне зависимости от самой команды. А вот девушка меня заинтересовала, но защитный запрет против нее я еще не успела привить себе.