Впрочем, в эти же годы он старался упрочить свою власть и другими способами. Он скупил в пожизненную собственность огромные территории, которыми граф Вельф VI владел в Швабии (1179 год), и приобрел графства Зальцбах и Пфуллендорф, что позволило ему наделить земельными владениями своих сыновей. Он дал Любеку статус вольного города, подчиняющегося лишь одному императору. Развил свою деятельность во Франконии, где у него были довольно большие владения, для наведения там порядка (февральское уложение 1179 года). Он оставил за собой земли и различное имущество в Саксонии, Тюрингии, Лужицкой области и до самого Одера с целью создать на этих землях семейные владения и лучше наблюдать за северными регионами королевства. Вместе с ассамблеей принцев Фридрих принял ряд законов, связанных с возведением замков (март 1184 года).
Более чем когда-либо он усилил контроль за духовенством, которое хотел держать в руках, напомнил, что избранный епископ не может располагать имуществом епархии, пока не будет инвестирован, и уточнил права епископов как судебных поверенных. Он позаботился о том, чтобы полностью реализовать свои королевские прерогативы на вакантные епископские кресла, осуществляя руководство (регалии) и налагая арест на движимое имущество скончавшихся прелатов. Более всего прочего император следил за выдвижениями и выборами. В Зальцбурге архиепископ Адальберт, прелат-александровец, никогда не бывший инвестированным по форме regalia и смещений в 1174 году по королевскому распоряжению, 9 августа 1177 года был лишен сана по церковному приговору за симонию; в соответствии с Венецианским соглашением его тут же заменили Конрадом фон Виттельсбахом, тоже александровцем. В том же году лояльно настроенные прелаты были назначены управлять епископскими церквями в Бамберге и Ратисбонне, а Ульрих, как мы знаем, вернулся на свое кресло в Хальберштадт. В 1178 году подобное произошло в Бриксене, Падерборне и Шпейере, в 1179 году в Бремене-Гамбурге (перевод епископа из Бранденбурга), в 1180 году в Бранденбурге, в 1181 году в Хальберштадте, в 1182 году в Констанце и Эйхштетте и, наконец, в 1183 году в Майнце, куда был назначен Конрад фон Виттельсбах, вновь получивший прежнее архиепископство, а вместо него в Зальцбурге появился новый Адальберт. Все эти выдвижения дали Фридриху возможность не издавать декретов о жестоких мерах против многих «раскольных» священников, которых он и не собирался наказывать, так как они были ему полностью верны, а договориться по их поводу с папством.
Действительно, между святым престолом и империей оставалось много нерешенных проблем. Они стали предметом более или менее продолжительных тайных переговоров после двухлетнего перерыва, наступившего вслед за подписанием Венецианского мирного договора, который церковь использовала для подготовки и созыва третьего вселенского собора в Латеране (февраль-март 1179 года). На нем присутствовало девятнадцать немецких архиепископов и епископов; несколько германских прелатов не самого низкого ранга не смогли участвовать в соборе из-за процесса над Генрихом Львом, который удерживал их в королевстве. Среди главных вопросов, рядом с обсуждением положения бывших раскольников, один из самых трудных касался спорных земель в Центральной Италии (владений Матильды), и его решению император придавал особое значение. Поэтому неудивительно, что с 1180 года итальянские дела вновь выходят в его мыслях на первый план.
С Сицилией он довольствуется поддержанием вежливых отношений. В Центральной Италии его агенты твердо удерживают власть и следят за порядком в стране, не позволяя городам достичь полной самостоятельности, даже если не всегда удается помешать им в борьбе против графов и епископов. В Церковной области Христиан Майнцский продолжает помогать Александру III. Но тот несмотря на все свой усилия не может удержаться в Риме и должен покинуть его в июне 1179 года. Немецкий архиепископ поддерживает его против помещиков Салины и соседних областей, во главе которых стоит Конрад Монферра, не принявший мира 1177 года; он даже попадает в засаду и оказывается в плену. Вся область Святого Петра охвачена недовольством; мятежники осмеливаются дать антипапе Каликсту III преемника и, неизвестно каким образом, назначают или избирают кого-то из своей среды. Он принимает имя Иннокентия III, — которое, к счастью, должен будет прославить другой человек. Этот «папа», однако, соглашается на свое «избрание» только для того, чтобы обратить его в монету; он тотчас же связывается с папой, который, очевидно, выплатив его семейству компенсацию, добивается его ухода в монастырь. Тем не менее, Александру III не хватает средств для продолжения борьбы с беспорядками и 30 августа 1181 года он умирает в Чивита-Кастеллана, совершенно разочарованный в своих подданных, в частности, в римлянах. Они дошли до того, что осквернили его прах, когда его привезли в Вечный город.
На следующий день после кончины Александра III кардиналы избирают его преемником бывшего главу их делегации на переговорах в Ананьи и в Венеции, Хубальда, ставшего Луцием III. Человек опытный, очень пожилой и по этой причине, а также по природному темпераменту склонный к примирению, но вовсе не готовый уступать в том, что ему кажется существенно важным для церкви, новый папа быстро соглашается обсудить с представителями императора вопрос о владениях Матильды, а также о раскольных священниках, положение которых практически не урегулировано, по крайней мере на полуострове, и которых Латеранский вселенский собор осудил всех разом.
Весьма трудные переговоры начинаются в мае 1182 года при посредничестве архиепископа Конрада фон Виттельсбаха. В то же время глава церкви договаривается с римлянами и в ноябре 1181 года возвращается в Рим; но в марте 1182 года он вынужден опять оттуда выехать. Вскоре Сенат решает начать войну против Тускулума, который восстанавливает свои укрепления. Армия Вечного города побивает тускуланцев. Христиан Майнцский, освобожденный из плена и поселившийся в герцогстве Сполето, примчавшись им на помощь, побеждает римлян и вновь отстраивает стены маленького городка. Но вскоре он умирает от злокачественной лихорадки (25 августа 1183 года). Луций III, оказавшийся в изоляции, тщетно пытается восстановить порядок и мир, но это ему не удается. Он обращается к Фридриху, с которым постоянно сохранял контакты, и предлагает ему встречу. Император извещает его о своей готовности прибыть либо в Мантую, либо в Брешиа, либо в Верону. Выбор падает на последнюю. Весной 1184 года папа отправляется в путь и прибывает туда 22 июля.
Штауфен согласился тогда на переговоры, потому что сумел к тому времени упрочить свое положение в Северной Италии, и эта задача была облегчена, между прочим, параличом власти святого престола, погрязшего в римских и тускуланских делах и неспособного поддерживать тесные связи с ломбардскими городами. Трудности папства действительно убедили императора в 1182 году в том, что если он добьется согласия с лигой, то сможет, укрепив свою власть в Пьемонте и Центральной Италии, опять взяться за большую итальянскую политику и заставить римскую церковь признать себя. Впрочем, было бы весьма кстати возобновить союз, так как, во-первых, срок перемирия, заключенного в Венеции, подходил к концу летом 1183 года, а во-вторых, внутри самой лиги, из которой вышел Комо (не считая Венеции, у которой всегда был особый статус), союз стал непрочным и в нем росло влияние умеренных элементов, близких к гибеллинам. Таким образом, к концу 1182 года были установлены первые контакты, и Фридрих не скрывал своего намерения заключить настоящее мирное соглашение, которое пришло бы на смену решениям Ронкальи. Ломбардцы знали, что император не согласится оказаться с ними на равных и захочет, чтобы переговоры завершились составлением документа, исходящего от одной лишь его власти как милостивой привилегии и чтобы самым важным вопросом в нем была Алессандрия. 4 февраля Штауфен сделал жест, показавший его истинные намерения в этих вопросах: он восстановил мир с Тортоной, покинувшей лигу до 1177 года, но так и не помирившейся ни с ним, ни с Павией. Заключенное соглашение уточняло, что император будет оказывать этому городу покровительство; вместе с тем, в нем значительно урезались права владельцев замков и отменялись привилегии, пожалованные другим населенным пунктам (Серавалле) за счет Тортоны. Взамен он требовал, чтобы Тортона закрыла свои ворота для жителей Алессандрии. Все это демонстрировало, что проблема данной коммуны является предварительным условием любого соглашения. Но ломбардцам трудно было согласиться с тем, что этот город — символ их союза — должен исчезнуть; это была очень тяжелая уступка и серьезный удар по их чести, даже больше, чем по их солидарности. Но, так как и с той, и с другой стороны превалировало желание заключить мир, они довольно быстро пришли к соглашению в ходе переговоров, состоявшихся в Пьяченце. В начале марта жители покинули город Алессандрию, затем, после того как императорские солдаты совершили символическое разрушение, они вернулись во главе с представителем императора, который объявил, что на месте прежнего города и окружающих его деревень Маренго, Гамандо, Овильо, Форо, Бергольо, Солерио, Кварньенто и Роверето теперь будет новый город Чезареа. 14 марта уложение, скрепленное подписями и печатями в Нюрнберге, сделало это основание официальным, уточнив, что Фридрих инвестирует избранных консулов и оставит за собой сбор пошлин за проезд через мост.
