Она сжала его руку, а затем потянула к себе, пока он не растянулся на кровати рядом с ней.

— Это было бы бесполезным бессмысленным жестом. Разве сегодня тебе плохо?

Он поднял её руку, чтобы поцеловать.

— Хорошо, потому что я здесь с тобой. Но следующее моё противостояние отцу будет намного сложнее. Я серьёзно подготовлюсь, прежде чем вернуться в Резиденцию. Когда я говорил, что мне нужно что-то сделать… я… Часть меня хотела бы устроить здесь дом на этой планете, жить безопасной жизнью, комфортной и наполненной счастьем, — он снова покачал головой. — Но я не могу. Мне очень жаль, милая, но я не могу.

Она улыбнулась ему.

— Я знаю, что ты не сможешь. Я никогда не рассчитывала, что сможешь. Мне тоже нравиться идея спокойной жизни, я предпочитаю быть с человеком, которого действительно люблю, с человеком, который имеет благородные цели. Но правда состоит в том, что мне тоже хочется что-то сделать для улучшения этого мира.

Его выражение лица смягчилось, он снова поцеловал её руку, при этом всё обдумывая.

— Мне нужно будет много путешествовать, — сказал он наконец.

Она кивнула. Талия уже думала о будущем мире, о том, как можно организовать восстание. В течение многих лет она планировала всё это в своём уме. Прочитав массу литературы, посвящённой бунтам, и обладая аналитическим складом ума, в её разуме всё было разложено по полочкам. У неё было больше идей, чем у большинства бунтовщиков.

— Все эти мелкие восстания продолжаются повсюду. Если Коалиции когда-либо будет угрожать, кто-то должен начать объединение мятежников. У сына Верховного Директора может быть реальный шанс сделать это. Если кто-нибудь когда-нибудь сможет всех объединить, то это только ты.

Дэш глубоко вздохнул.

— Это то, о чём я тоже думал. Мы не можем… мы ничего не можем сделать, пока не узнаем, с чем нам нужно работать. Я не знаю, сколько времени это займёт. Но Хол и Кайла говорят, что ты можешь остаться здесь надолго…

— Нет! — выпалила она. — О чём ты говоришь? Я не собираюсь оставаться здесь без тебя.

— Но здесь безопасно. Что бы я ни делал, куда бы я ни шёл, это не безопасно.

— Мне всё равно! Я не собираюсь сидеть здесь опять, как в клетке. Я покончила с прежней жизнью и не хочу чувствовать себя так, как раньше.

— Милая, нет! Я бы никогда даже не подумал, что ты…

— Я знаю, что ты так не думаешь обо мне, но я так себя чувствую. Если бы ты оставил меня здесь, я бы так себя чувствовала. Я хочу пойти с тобой. Думаю, я смогу быть полезной. Я не знаю, чем именно, но у меня есть хорошие идеи. И я думаю… Думаю, ты просто мне необходим.

— И ты мне нужна, — Дэш подарил ей ещё один поцелуй, на этот раз в открытую ладонь. — Но я предпочёл бы, чтобы ты была в безопасности.

Она покачала головой.

— Дэш, как думаешь, как много пройдёт времени и твой отец догадается, что ты делаешь?

— Я… я не знаю. Но, в конце концов, он узнает.

— И когда поймёт, он будет искать любую твою слабость. Он будет искать любой способ, которым сможет манипулировать тобой. Как много времени ему понадобится для выяснения, что у тебя кто-то есть… кто-то особенный для тебя? И, в конце концов, он найдёт меня здесь, и тогда пострадают твои друзья. Эта прекрасная планета будет разрушена так же, как тот другой дикий мир, который ты полюбил. Я не буду в безопасности, пока существует нынешняя Коалиция, Дэш, поэтому я собираюсь следовать за тобой.

Он долго молчал. Затем кивнул.

— Ты мне нужна. Ты знаешь это, не так ли?

— Да. Знаю.

— Я никогда не смогу сделать это без тебя.

— Ну, у тебя есть я, — она немного приблизилась к нему. — И у меня есть ты. Мне кажется, это справедливо.

— Чёрт, я так тебя люблю, Талия.

Она улыбнулась ему.

— Я тоже тебя люблю.

— Правда?

Она хихикнула и перебралась поближе к нему.

— Да, я люблю тебя. Разве ты ещё не знал?

— Что ж… Я надеялся.

Он опустил руки ей на бёдра, крепче прижимая к себе. Она чувствовала, как его восставший член упирается ей в низ живота.

Её лоно сжалось в ответ, и она потёрлась о его тело.

Он застонал, обнимая её обеими руками, и припал в нетерпеливом поцелуе.

Они целовались долго, страстно, неторопливо и так сладко. Её тело омывало волнами удовольствия и чувств — слишком глубокими чувствами, чтобы выразить словами. Она была возбуждена до предела — и он тоже, она наконец прервала поцелуй и выпрямилась, чтобы расстегнуть рубашку.

Талия оседлала его бёдра, и он горячо посмотрел на неё снизу вверх. Девушка вытащила зажатую между ними ткань, чтобы обнажить тело, и позволила рубашке соскользнуть с плеч. Его бёдра несколько раз рывком дернулись, как будто он не мог сдержаться.

Она любила в нём это. Ее любимый был настолько неконтролируем, настолько искрений, настолько подлинный. Талия никогда не знала, что мужчина может быть таким: таким открытым, таким настоящим.

Медленно, с улыбкой, она открыла полотенце, которое он обернул вокруг своих бёдер, и вытащила жёсткий член. Дэш застонал, когда она мягко погладила его. Он поднял руки, чтобы приласкать её грудь. Она ахнула и изогнулась от удовольствия, когда одна его рука скользнула вниз, чтобы поиграть с её уже влажным горячим лоном.

Он неспешно ласкал её, она же закусила губу, чтобы заглушить слишком громкие крики удовольствия. Затем Талия приподнялась на коленях и настроилась на его возбуждённый член, медленно опуская бёдра, пока полностью не охватила его своим лоном.

— Чёрт возьми, милая, — прохрипел он, держась руками за её попу. — Чёрт, ты так хорошо чувствуешься. Как ты это делаешь со мной каждый раз?

Она начала двигаться, полностью опускаясь на него, так глубоко и настолько плотно, что из всех ощущений не осталось ничего, что ей нужно, только всё поглощающая страсть. Пока она двигалась, он смотрел на неё с благоговейным трепетом и обожанием в глазах.

Он не брал. Он давал. Он любил. Она тоже может отдавать. Она тоже может любить.

Не потребовалось много времени, чтобы в центре её естества неудержимой лавиной начал нарастать кульминационный момент, и это было хорошо, потому что Дэш не продержится долго. Он сипло хрипел, а его бёдра качались под ней, наращивая темп, более нетерпеливо, ещё более неконтролируемо.

Она сильней и резче насаживалась на него, пока не вспыхнул оргазм, когда лоно сжалось вокруг его члена, он задохнулся в приглушённом крике завершения. Его тело содрогнулось от спазмов, и по лицу прокатилась волна чистого удовольствия, насыщения.

Вспышка!

Он так долго жил, не позволяя себе никакого расслабления.

А теперь можно.

Она может ему это дать.

И это делало её невероятно счастливой.

Талия упала на него сверху, насыщенная и расслабленная, и он крепко обнял её.

— Я люблю тебя, родная, — пробормотал Дэш ей в волосы.

У неё не было хвостика, а длинные волосы спадали шлейфом вокруг них обоих. Свобода волосам была незнакомой. И ей это нравилось.

— Я тоже тебя люблю, — сказала она. — Но я очень устала, так что, может, отложим беседы до завтрашнего утра?

Он усмехнулся и погладил её по волосам.

— Конечно.

Через минуту она прижалась к его боку. Дэш подтянул одеяло, прикрывая их обоих.

Ей потребовалось всего несколько мгновений, чтобы заснуть.

Это был лучший ночной сон, который у неё когда-либо был.

***

Они спали до позднего утра, и когда проснулись, продолжили наслаждаться расслабляющей негой совместного, не торопливого пробуждения. Ели неприхотливый завтрак, беседуя с красивым и харизматичным Холом и его спокойной женой Кайлой, а затем долго вместе гуляли. И в течение прогулок строили планы на следующие несколько месяцев своей жизни.

Талия наслаждалась этим временем больше, чем когда-либо. Ей нравились Хол и Кайла, и ей нравилось гулять по их виноградникам, пробуя несколько разных сортов винограда. Она знала, что на этой планете не пробудет долго, казалось бы, отрезанной от остальной вселенной, но ей нравилось, что такое место существует.