— Знаешь, ты ещё никогда не говорил о мирном будущем.

Он открыл глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Год назад восстание было всем, чем мы жили. Наша жизнь была борьбой. Я думаю, что сейчас что-то изменилось. Ты видишь конец, завершение восстания, — она окинула восхищённым взглядом его обнажённое тело, прежде чем обернуть пальцы вокруг члена. — Это делает меня счастливой.

Он шумно втянул в себя воздух от острых ощущений её прикосновений.

— Полагаю… может быть, да. Я не понимал этого раньше, — его тело трепетало, когда она его ласкала. — Ах, чёрт возьми, милая, я так скучал по тебе.

Талию охватило чувство удовольствия, власти и привязанности, когда она увидела, как его тело реагирует на её прикосновения. У неё до сих пор были иррациональные острые ощущения каждый раз, когда она вспоминала, что была его единственной, кто когда-либо касался Дэша таким образом. И она всегда будет его единственной.

Низ живота уже пульсировал от горячего желания, она опустилась к его паху.

Он, не сдерживаясь, стонал, пока она ласкала язычком всю немалую его длину, а потом захрипел, когда она полностью взяла его в рот.

— О, чёрт побери, — выдохнул Дэш. — О, любимая.

Она несколько раз втягивала его длину, наслаждаясь видом сжимающихся мускул на его бёдрах и животе. Затем он потянулся к ней и поднял, чтобы она могла видеть его лицо.

— Если ты продолжишь, — хрипло сказал он, — я кончу через две секунды. Но я хочу сделать кое-что и для тебя.

Талия беззвучно кивнула, и у неё перехватило дыхание. Она выскользнула из халата и оседлала его бёдра.

Он посмотрел с обожанием на её обнажённое тело. Его взгляд не дрогнул, когда любимая устроилась над его членом и обвила его ногами.

Они оба застонали и продолжали стонать, когда она начала двигаться.

Дэш был не в силах больше терпеть, схватил её за бёдра и, крепко держа, стал сфокусированным рвением вколачиваться в её лоно. Он никогда не прибегал к контролю в постели. Всегда раскрывал все свои эмоции; любовь к ней, Талия для него была самым важным в мире в этот момент. Как будто больше ничего и никого не существовало.

Талия никогда не знала, что секс может быть таким, пока не встретила Дэша.

Она чувствовала себя эмоционально переполненной, особенной, поэтому тоже не стала сдерживаться. Она отдалась эмоциям и почувствовала, как оргазм нахлынул и пробежал, затягивая в оцепенении все внутренности. Её удовольствие продолжалось, пока Дэш не разрядил напряжение, хрипло вскрикнув, пульсируя глубоко в ней, пока её лоно сжималось вокруг него.

Он дёрнулся, по его телу пробежали судороги кульминационного момента, они оба не могли справиться с затяжными спазмами удовольствия. Талия упала на него сверху, и они держали друг друга, тяжело дыша, жаркие, пресыщенные и цепляющиеся друг за друга.

Прошло несколько минут, прежде чем дыхание Дэша выровнялось, и он смог снова двигаться. Он помог Талии сползти с него, и она прижалась к его боку, прежде чем он накинул на них покрывало.

Через несколько минут она подняла голову, проверить, не уснул ли он.

Он не спал. Глаза были открыты, и они встретились взглядами, которые выражали обоюдную нежность.

Она улыбнулась.

— Я хотела спросить тебя кое о чём.

Его брови сдвинулись вместе, словно он услышал легкие колебания в голосе, которое ему не понравилось.

— О чём?

— Пришло время обновить мой контроль над рождаемостью. И мне нужно… Мне нужно знать, на какой срок.

Дэш моргнул.

Она прочистила горло.

— Я могу это сделать на пять лет, два года, год, как угодно. Мне просто нужно… знать, — её внутренности сжались в ожидании ответа.

Они не говорили о том, чтобы иметь детей, это было не возможно в ближайшем будущем, потому что оба понимали, что не хотят иметь детей, пока продолжается восстание. Пока идёт военное противостояние.

Последние шесть месяцев приблизили их к достижению главной цели. Но конца ещё не было видно. Не было известно, что будет дальше. Что будет дальше с ними.

Но сейчас, кажется, конец возможен, раньше же этого не было.

Дэш протянул руку, чтобы нежно погладить её по щеке.

— А что хочешь ты?

— Я… я хочу иметь ребенка с тобой, как только смогу. Не прямо сейчас. Но как только… как только всё закончится…

— Это то, чего и я хочу, — он вздохнул, а затем сглотнул. — Поставь контроль над рождаемостью на год. Я не думаю, что к тому времени всё закончится, но, может быть… возможно, мы будем ближе к концу острых военных действий.

В её сердце всколыхнулось радостью, которую она никогда не испытывала.

— Если противостояние продлится, я всегда смогу сделать ещё на год.

— Правильно. Нет смысла откладывать дольше, чем нам нужно, — его губы расплылись в улыбке. — И я чувствую… надеюсь.

Она улыбалась, как идиотка, но никак не могла остановиться.

— Я тоже хочу надеяться.

И она надеялась.

Талия прожила большую часть своей жизни, не зная, что имеет право надеяться на что-либо, кроме вкуса винограда и возможность иметь собственную комнату.

Сейчас мир стал намного больше. Труднее, опаснее, но гораздо лучше.

И теперь она могла надеяться, ​​могла мечтать о будущем, которое будет ещё лучше. Будущее с Дэшем и с их детьми, которых они обязательно родят в лучшем мире, чем жили они сами.

Ей никто ничего не обещает. Случиться может всякое.

Но теперь она точно знала, что надежда существует, только надо верить.

Она не собиралась больше жить без надежды.

Конец