То, как он произносит последнюю фразу, должно унизить меня. Как будто я его сын-подросток, которому нужно попросить у отца ключи от машины.

На площадке воцаряется мёртвая тишина. Каждый оператор, каждый член команды наблюдает. Даже чернорабочие, которых мы наняли, чтобы те убирали лишние обломки досок. Они все ждут, что я, поджав хвост, стану делать то, что хочет продюсер. Или я стану кинодивой и начну злословить и разбрасываться строительными материалами, как разъярённая обезьяна.

Вторая мысль звучит довольно привлекательно.

Я смотрю на Чандру. Она стоит там, скрестив свои худые руки на груди, подталкивая свои надувные сиськи к подбородку и выглядя самодовольной. Эта женщина никогда не любила меня. Как она могла так поступить? Она сделана из стекла. Теперь я вижу это. Чандра просто хотела примкнуть к успешному телешоу и получить от меня всё, что сможет. Теперь она вернулась за добавкой.

Все чего-то хотят от меня. И прямо сейчас они хотят, чтобы я устроил сцену. Если я в отчаянии пну лоток с цементом или начну кричать, они будут использовать это в своих промо-роликах. Посмотрите, как Том Спеннер потерял терпение после сообщения от нашего спонсора!

Я делаю глубокий вдох и принимаю решение. Я не доставлю им такого удовольствия. Я не буду подкармливать зверя.

Выпрямившись настолько, насколько это возможно, я разворачиваюсь и выхожу за дверь. На веранде я считаю до десяти, делая глубокие вдохи и выдохи. Рассвет медленно движется в нашем направлении. Тёплый свет окрашивает горизонт.

Я пытаюсь что-то разглядеть. Изображение. Я ещё не знаю, что именно, поэтому жду несколько секунд, пока всё не прояснится. Я представляю, как Бринн спит в своей кровати в маленьком домике в викторианском стиле, который она снимает, как её нога высовывается из-под одеяла, чтобы уравновесить тепло её тела, и этот образ я заберу с собой. Эту босую ногу. Изгиб её спящего тела.

Я снова вхожу на кухню. – Ну, привет, - говорю я Чандре. – Странно увидеть тебя здесь.

Она моргает. Потом снова моргает. А может это всё из-за её накладных ресниц. Они такие огромные, что, кажется, будто она моргает дважды. Очевидно, я застал её врасплох. Очевидно, она решила, что я не буду делать то, что сказал продюсер. – Привет, - наконец выговаривает она - …Том. – Она добавляет моё имя слишком поздно, и от этого звучит, как идиотка. – Как поживаешь?

- Потрясающе! – выпаливаю я, потому что это правда. Первые месяцы после того, как Чандра бросила меня, были ужасными. Но с тех пор, как я перестал хандрить, я был очень счастлив. Бринн делала мою жизнь ярче.

- Это хорошо. – Девушка тяжело сглатывает, и я вижу, как она выпрямляется и пытается взять себя в руки. – Хороший домик, правда? Я думала о лавандовой цветовой гамме.

Вот где, согласно сценарию, которому мы следовали в каждом эпизоде, я соглашаюсь с ней. Она гений декораций, единственная с мозгами, а я просто мускулы.

- По-моему, это звучит ужасно! – говорю я, широко улыбаясь камере номер три. – Если бы я был дизайнером, то выбрал бы цвет средней охры. Что-то действительно тёплое и манящее. Но, если ты хочешь сделать это место похожим на спальню для подростков из каталога Pottery Barn, то идёшь прямо к цели.

На другом конце комнаты, Берт согнулся пополам от смеха. Должно быть, я делаю что-то правильное.

Два шага вперёд приводят меня к Чандре. Я наклоняюсь и целую её в исхудавшую щёку. – Хорошо пообщались, милая! – Я направляюсь к Берту. И я чувствую, как камеры приближаются к ошеломлённому лицу Чандры.

Боже, я покончил с ней. И с остальными тоже. Но меньше, чем через сорок восемь часов это не будет иметь значения. Я поеду домой.

Мой телефон звонит, и я на самом деле устремляюсь через всю комнату, чтобы ответить.

Но звонил не Том.

Моё сердце сдувается как подушка-пердушка – внезапно и с большой силой, но без шума. К счастью. Прошло полдня с тех пор, как я написала Тому. Я сказала, что скучаю по нему, но он не ответил.

Я стараюсь не быть раздавленной, потому что Новая Бринн из тех девушек, которые держат себя в руках.

- Я сильная женщина, живу так, как хочу! – повторяю я потолочному вентилятору.

Потолочный вентилятор не отвечает.

Тем временем, звонящий пытается снова. Высвечивает «Брэкен и Смит». Звучит немного знакомо, поэтому я отвечаю.

- Алло?

- Добрый день, - голос на другом конце монотонный, и я сразу же настораживаюсь. – Мы представляем мистера Стивена Мастерса в деле о его разводе.

О, прекрасно. Адвокат Стивена по разводам. Как раз то, что нужно девушке. – Чем я могу вам помочь? – спрашиваю я медленно. Очень медленно. Чееееммм я моогууууу ваааааааамммм пооомооооочь? Юристы по разводам взимают плату за шестиминутное превышение. Я всегда старалась отнимать у адвокатов Стивена как можно больше времени.

Девушка должна получать удовольствие там, где может его найти.

- Мистер Мастерс подаёт ходатайство о пересмотре условий выплаты алиментов.

- На самоооом дееелееее? – адвокат, вероятно, думает, что у меня дефект речи. – Почему он это делаааеет? – Стивен мне почти ничего не платит, потому что мы оба взрослые люди и у нас нет детей. Но он оставил себе наш дом, так что должен мне за него.

- Из-за вашего повторного брака, - ледяным тоном произносит он. – Это изменит условия вашего развода.

- Это нелепо, - произношу я, забывая говорить медленно. – Я больше не замужем.

- По данным СМИ…

- Серьёзно? Ваш детектив уволился, да? Моё семейное положение – одинока до особых распоряжений. И Стивен должен мне половину дома, несмотря ни на что.

- Это даже не имеет значения, - говорит придурок на другом конце провода. – Если вы были сексуально близки с вашим новым женихом до официального развода, он может ещё подать на вас в суд.

- Но это не так!

- Мы можем проанализировать записи телефонных разговоров до вашего развода…

- Сделайте это! – выкрикиваю я. – Пожалуйста. Потратьте столько времени, сколько вам нужно. Я пришлю вам по факсу наши счета Verizon за пару лет. Хотя думаю будет достаточно пяти лет? Кроме того, вы можете поговорить со своим клиентом и узнать, с кем он был связан до того, как мы закончили наши отношения. – Я дрожу, но не из-за того, что мне страшно. Я не сделала ничего плохого. Ничего. И, если мой бывший думает обо мне так плохо, то надеюсь, что он потратит тысячу оплачиваемых часов, чтобы пристыдить меня. На самом деле я не уверена, что он был с кем-то связан, но, если он хочет играть жёстко, я сделаю это.

- Судебный процесс может быть очень дорогостоящим, - напоминает мне голос. – Для всех будет проще, если я просто пришлю документ о согласии, изменяющий условия выплаты ваших алиментов.

- Иди. Нахрен, - немедленно говорю я. – Стивен заплатит всё до последнего пенни. Вовремя. И тогда я не подам в суд на его семью за неправомерное увольнение из колледжа. Если я проявлю великодушие. – Возникла пауза. Несмотря на то, что он молчит, я могу сказать, что адвокат борется с тем, что сказать. Потому я абсолютно права.

Эш уже уговаривала меня подать в суд на отца Стивена из-за моего извещения об увольнении. Я почти уверена, что единственная получила его в своём отделе. Мне ненавистна мысль, чтобы подавать иск на кого-нибудь в суд. Но внезапно я начинаю ненавидеть это немного меньше.

На линии щелчок.

- Алло? – спрашиваю я.

Адвокат повесил трубку.

Я сижу, ошеломлённая. Затем тянусь к стационарному телефону, которым никогда не пользуюсь, и набираю номер Стивена по памяти. Он, вероятно, не знает этого номера и может просто ответить.

Это срабатывает.

- Алло? – спрашивает он дебильным, дрожащим голосом.

- Это Бринн, - говорю я, стараясь не рычать. – Я никогда не изменяла. Ни разу. Хотя ты игнорировал меня годами.

- О. Эм… - Я застала его врасплох. Очевидно, он не ожидал, что придётся иметь дело со мной, даже по телефону. – Ну…