— А я думаю, Луна выживет, — пробормотал он, и я задумалась, а знает ли он про её отношения с Хью. — Вообще-то... — медленно произнёс он, — она была девушкой, ради встречи с которой Уэйн поднялся к водопаду той ночью.

Я обернулась от удивления.

— Луна Кемпер?

— В этих краях есть только одна Луна, — сказал он. — Тогда они с Уэйном были близки. Неразлучны, как говорят люди. А потом мой дядя вернулся из Европы и... ну, вы сами видели.

— Уэйн тоже привлекательный мужчина. Уверена, до происшествия он был настоящим сердцеедом.

— Но он не Эшер. — Он произнёс это с такой констатацией факта, что я задумалась, а не послышалась ли мне лёгкая нотка высокомерия.

— Это, конечно, объясняет отношение Уэйна, — задумалась я. — Он вёл себя так надменно, когда я упомянула, что это Луна организовала реставрацию. У меня сложилась отчётливое впечатление, что между ними неприязнь, по крайней мере, с его стороны. Но вы сказали, что несчастный случай произошёл много лет назад до вашего приезда. Слишком много времени прошло, чтобы держать обиду.

— Обиды как суеверия. Вы понимаете, что они бессмысленно, но всё равно цепляетесь за них.

Мы пошли молча какое-то время, и меня поглотили звуки леса. По подлеску шуршали крошечные лапки. На деревьях шелестели листья. Я подняла голову, чуть ли не ожидая увидеть сотни птиц, уставившихся на нас, но ветви были пусты.

— А когда появилась Марис? — спросила я.

— Несколько лет назад. Она навещала кузена в городе, и кто-то познакомил её с Хью.

— Он тогда был с Луной?

— Они вместе уже много лет. Но в те времена Марис обладала определённой привлекательностью, которую Луна больше не могла предложить. А именно молодостью. Деньги стали дополнительным бонусом.

— Это звучит так…

— Холодно? Расчётливо? А я говорил, что мы, Эшеры, печёмся только о собственных интересах, — угрюмо заметил он. — Дедушка устроил этот союз. Хью исполнилось сорок лет, у него не было наследников, а не дай бог род Эшеров оборвётся.

— И всё же у него до сих пор нет детей.

— Иронично, не находите?

— А Эдвард?

— У него с мамой не было детей. О его прошлом, до брака, я утверждать не буду. Кажется, он какое-то время встречался с Брин. Задолго до того, как у неё появилась Сидра.

— Брин и Эдвард ... Луна и Хью. А Кэтрис?

— Странная женщина. — Он пожал плечами. — У Эшеров нет потомков целое поколение, так что представьте себе нетерпение деда.

— Кровь и земля, — пробормотала я.

— Оу. — Он косо взглянул на меня. — Так он поделился с вами своей философией.

— Да, и она звучит так архаично. Словно из семнадцатого века.

— А это и есть архаика, — согласился Тейн. — Мне она всегда напоминала миф о Короле-Рыбаке[16]. Дедушка видит семью и в свою роль в ней по меньшей мере грандиозным замыслом. В его глазах, земля и семья неразрывно связаны между собой.

— Восстановить линию крови, восстановить королевство.

— Что-то в этом духе.

— И когда явится рыцарь?

— Ну, — мягко протянул Тейн. — Они позвали реставратора.

Я споткнулась о корень и упала бы, если бы Тейн вовремя меня не подхватил.

— Я тяжёлым трудом восстанавливаю старые кладбища, — сказала я и протянула ладони. — Видите? У меня полно мозолей. В моей профессии нет ничего мистического или мифического.

Его глаза заблестели.

— Я просто дразнился.

— О! — Я постаралась воспринять это как шутку, но что-то не давало мне покоя. Ощущение фатума, которое мучило меня на поляне. Тревожное предчувствие, что меня пригласили сюда не просто так.

Они позвали реставратора.

— В любом случае, полагаю, дедушка всё ещё надеется на наследника, но я не уверен, что брак долго продлится.

Развод, вероятно, сделает Луну счастливой.

Я подумала о подслушанном свидании, интимных шепотках и животных стонах удовольствия...

Я сделала резкий вдох. В этот день в библиотеке я долго не могла выбросить из головы те звуки, но теперь вуайристическое воспоминание будоражило. И само по себе это тревожило.

Когда мы приблизились к вершине, я почувствовала что-то в воздухе, странную вибрацию, которая пронеслась по моим венам и словно пёрышко пощекотало нервы. Ветер растрепал волосы и погладил лицо, точно нежный любовник. Я закрыла глаза от озноба. Потом медленно повернула взгляд на мужчину, стоящего рядом со мной. На мгновение его лицо словно превратилось в…

Тейн нахмурился.

— Вы в порядке?

— Вы ничего не чувствуете в воздухе? — спросила я, кутаясь в куртку.

Складки на переносице стали ещё глубже.

— Может быть, дождь. Я заметил грозовые облака.

Это могло объяснить вибрацию, ведь так? Удар электрического тока, который пульсировал в моём теле, когда я подняла взгляд и увидела лицо Девлина?

Тейн не сводил с меня глаз.

— С вами точно всё в порядке? Может, это не такая уж хорошая идея. Подождёте меня здесь? Уверен, я смогу найти могилу самостоятельно.

— Нет, со мной всё в порядке. Просто только что произошло нечто странное.

— Что?

Как я могу объяснить, что испытала, когда сама этого не понимала? Может быть, всё дело в разговоре о кровопролитии и плодородии, но вибрация, казалось, пробудило что-то глубоко внутри меня, нечто сродни сексуальному возбуждению.

— Это было... — Я осеклась и попробовала снова. — На мгновение, когда я посмотрела на вас... я увидела кого-то другого…

Он посмотрел на меня с любопытством.

— Кого?

Я отвернулась, не в силах вынести его взгляд.

— Никого. Забудьте.

— Это всё из-за недостатка сна, — произнёс он. — Усталость может играть странные трюки с разумом.

В тот момент я приказал сердцу не биться так быстро.

— Думаю, вы правы. Это был словно сон наяву. В любом случае, теперь я в порядке.

Он махнул головой.

— Прислушайтесь.

— В чём дело?

— Отсюда слышен водопад.

Мы замолчали, повернув голову к вершине. В далёком грохоте воды до меня долетел один звук. Шёпот, который волной касался деревьев.

Амелия... Амелия…

Мы достигли вершины холма и начали спускаться по крутому склону в сторону лаврового лабиринта. Солнце светило нам в спину. Мы находились недалеко от кладбища и шоссе, но возникало такое чувство, что мы перенеслись на миллион миль в никуда. На валуне загорала ящерица, а высоко над головой в воздушном потоке безмятежно парил одинокий ястреб. Но больше по дороге нам не встретилось ни одного другого живого существа.

Я жалела лодыжку, хотя теперь она не сильно болела. Но из-за неприятной скованности в суставе опасалась любого неверного шага, и не возражала, когда Тейн помогал преодолевать самые опасные участки. Вибрация прекратилась, и я восстановила внутреннюю гармонию. Теперь я могла смотреть на Тейна как на приятного, привлекательного мужчину, чьей компанией я наслаждалась. Ничего больше.

Когда мы дошли до лавровой пустоши, я поняла, что мы умно поступили, взяв с собой Ангуса. В моём воображении я бы определила точное место, где вошла в заросли, но стоило оказаться на месте, как все просветы в стене густых зарослей стали казаться одинаковыми. Если бы Ангус снова не провёл меня по этому лабиринту, я бы безнадёжно заблудилась. Папа́ прав. Однообразные пейзажи играют трюки со зрением и другими органами чувств. Я не смогла найти ни одного знакомого ориентира, пока мы не спустились с выступа, который скрывал могилу.

Ангус прибежал первым и теперь сидел мордой к насыпи, возбуждённо стуча хвостом в ожидании, когда мы его нагоним.

— Это то место? — спросил Тейн.

— Да. Могила наверху, под выступом. Видите наперстянку? Она не дикая. Её кто-то посадил. Но если просто проходить мимо, то никак не заметить.

Тейн осмотрелся.

— Адово место, чтобы хоронить умершего. Пытка тащить тело через весь этот лавр. Если только...  — Он осёкся, но я поняла ход его мыслей.