- Сплат, солнце мое, - обратился к девочке господин Кливейн, - ты в порядке?

  - В порядке, - отозвалась девочка. - Спасибо. Вы свое задание выполнили, вот награда.

  Она протянула старому гному серый мешочек с двадцатью пятью золотыми - достойная плата за то, чтобы глава Гильдии вывел юную наследницу бургомистра из обреченного города. Сам бургомистр, скорее всего, умер, а его труп выбросили из ратуши или сожгли, чтобы не утруждать себя даже братской могилой.

  Девочка гордо расправила худые плечи.

  - Я пойду к бабушке, - деловито сообщила она. - Моя бабушка живет в деревне у Драконьего леса. Родители отвозили меня к ней на праздники в прошлом году, а в этом обещали забрать ее в Шакс, но бабушка не захотела никуда ехать. Я объясню ей, как получить деньги, собранные мамой и папой за те годы, что они работали в ратуше, и мы... мы будем счастливы...

  Ее горло перехватил спазм, и девочка замолчала. Для своих десяти лет она была необычайно умной, и Кливейн потрепал ее испачканные сажей пряди, то ли утешая, то ли давая понять, что лучше выплакаться, чем держать горести в себе.

  Тхей неожиданно вздохнул, подобрал девочку с покрытой инеем земли и понес вдоль тракта, не рискуя выходить из рощи. Акации, каштаны и тополя громоздкими неуклюжими лапами прикрывали его от посторонних.

  - Пойдем, - вежливо пригласил он. - Я тебя отведу.

  В Сельме троицу наемников приняли, как героев. Накормили, разодели, позвали травника, и тот аккуратно склонился над ранами Кельвета, изучая их на предмет яда или заражения. Заверил, что наемник будет жить ("а я и не догадывался", - скептически бросил тот), и залил обе раны каким-то розовым, дурно пахнущим зельем. Почетного гостя рыцарей чуть не стошнило, и он, резко побледнев, улегся в постель и накрылся одеялом, заявляя, что на дух не переносит магов и ему поплохело исключительно из-за них.

  Господин Кливейн обсудил с командирами бойцов Сельмы обстановку, сделал вывод, что Этвизу не спасут ее многочисленные гарнизоны, и согласился доставить письмо королю Драконьего леса, Его Величеству Уильяму, сыну Элизабет и наследнику талайнийской династии Хилл. Безусловно, Талайна отреклась от своего принца, посмевшего пересечь Альдамас и надеть корону хайли, но люди все еще называли его воспитанником госпожи Дитвел, а ровесники старого гнома с печалью вспоминали, какой красивой парой были госпожа Элизабет и господин Фридрих, отец нынешнего властелина лесного племени.

  - Мы поедем в Драконий лес? - удивился Тхей вечером, когда глава Гильдии рассказал ему об этих переговорах. - К Уильяму?

  - К Его Величеству Уильяму, - поправил господин Кливейн. - И нашему уважаемому клиенту. Убегая из Талайны и доверив нам свою безопасность, он заплатил столько, сколько до него не платил никто. Я признателен юноше и считаю, что сейчас мы не имеем права обращаться к нему так же, как обращались до коронации.

  - Ладно, - покладисто кивнул маг. - А что, если он припомнит рыцарям старые обиды и прикажет не впускать людей в Драконий лес? Что, если он решит обороняться в одиночку, а Этвизу предоставит своему, кхм, почтенному отцу?

  - Талайна не явится, - невозмутимо возразил гном. - Услышав, что на подмогу придет Его Величество Уильям, Талайна не явится.

  Тхей зажмурился и медленно сосчитал до пяти.

  - То есть ты намерен поддерживать королевство, - протянул он, - чьи союзники...

  - Да, - перебил его господин Кливейн. - Я намерен.

  Послы господина герцога уехали, слуги вынесли тыквы и сняли украшения, и замок Льяно вернулся к обычной жизни. Этвиза почему-то притихла, Талайна не поддерживала отношений с лесным народом, Хальвет и Никет ограничились предложением союза около двух недель назад, Саберна извинилась перед Уильямом за непонимание, возникшее по вине королевы Дитвел (это было особенно сложно доказать, но Эс благополучно справился), и в жизни Уильяма наступило затишье. Сэр Говард советовал вплотную заняться тренировками, Эс говорил, что его "ребенку" давно пора отдохнуть, а господин Альберт защищал своего короля от чужого давления, повторяя, что он сам придумает, как распорядиться выпавшей неделей спокойствия.

  И Его Величество, разумеется, придумал.

  Библиотека, освобожденная от власти пыли и пауков, да к тому же согретая камином, получила прозвище запасных покоев юноши. Он проводил там сутки напролет, читая то изящные эльфийские романы о приключениях за пределами Тринны, то исторические фолианты о ведьмах и колдунах древности, то магические трактаты об амулетах, то королевские отчеты о заговорах и предательстве. Все это было страшно увлекательным, и порой Уильям не выходил из библиотеки даже ради завтрака, ужина или обеда - госпожа Эли приносила ему послания поварят на золотом подносе и спрашивала, как долго Его Величество собирается торчать за высокими стеллажами. Тот рассеянно отмахивался, не отрываясь от рунической вязи, наскоро перекусывал, дочитывал то, что запланировал на день, и плелся в Милу - поспать хотя бы часа три, если рассудок, переполненный образами, не взбунтуется раньше, чем юноша донесет свои бренные конечности до кровати.

  Господина Эльву искренне поражало такое поведение.

  - Он же король, - сокрушался мужчина. - Разве короли запираются в библиотеках, чтобы насладиться книгами?

  - Нет, - пожимал плечами сэр Говард, и беседы на эту тему заканчивались, не успев начаться.

  Некромант несколько раз прогуливался по колоссальному залу, в лабиринте шкафов и полок, и поглаживал книжные корешки, словно подыскивая что-то для себя. Однако результатом его поисков оказалась увесистая стопка желтых бумаг, еле-еле прошитая голубыми нитками и подписанная как "Основы алхимии", и эти основы господин Эльва шлепнул на стол под самым носом Уильяма.

  - А?.. - оторвался от истории Саберны тот.

  Некромант весело подмигнул:

  - Говард как-то упоминал, что у тебя, по твоему же мнению, нет никаких талантов. Так вот я полагаю, что ты все-таки ошибаешься.