Тогда Гарри был уверен, что ее придирки – элементарная зависть, ведь он обошел ее по зельеварению. Она и сама так думала, честно говоря, но было что-то еще. Что-то темное, исходящее от учебника, с которым он везде таскался.

В какой-то момент страх взял над ней верх, и они с Джинни заставили его избавиться от учебника Принца-Полукровки. Зато теперь, спустя несколько недель, он лежал перед ней и потертая обложка манила к себе. Она будто звала, просила – не оставляй меня здесь, не бросай, я нужна тебе. Звено,связывающее ее с Гарри.

Наверное, она сходила с ума, раз в такой момент думала об этом.

Схватив книжку, она нырнула за груду сломанных парт, сваленных в углу, сжалась в комочек и замерла. Шкаф снова замер, зато входная дверь в комнату распахнулась, впуская Малфоя.

Малфой. Драко Малфой. Наследник Люциуса Малфоя. Чистокровный волшебник из древней прославленной семьи магов. Аристократ. Староста. Гордость школы и своей семьи.

Пожиратель Смерти. Убийца. Убийца.

Ты хотел этого, Драко.

Не сейчас, но когда-то, сидя за ужином с отцом, слушая его рассказы о том, как это было, о его величии, о ЕГО ВЕЛИЧИИ, ты хотел этого. Хотел эту метку.

Так наслаждайся ею, давай, пей ее, ешь ее, упивайся властью, ее дали тебе, положили в руки, давай, в последний раз, хотя бы сделай вид…

Лица расплывались перед глазами. Драко шел, не останавливаясь, по коридорам школы, огибал кучки шепчущихся по сторонам учителей, однокурсников, детей, таких же как он и совершенно других. Есть ли в ком-то из них такая же чернота? Быть может, она затаилась и ждет своего часа? Быть может, среди них растет, не подозревая об этом, будущий Кто-То-Кого-Нельзя-Будет-Называть, ведь Темный Лорд когда-то был таким же неприметным ребенком.

Он остановился лишь на секунду. Застыл, подпирая ладонью холодную стену и прижал вторую руку к груди. Сердце колотилось так сильно, что было страшно – а есть ли вообще вселенная, в которой у него другое сердце? Не черное, а светлое, без вранья, без злых помыслов и кучи дерьма забившегося под ребра? Есть ли она?

Наверное, было бы хорошо, родись он в семье маглов. От одной мысли об этом его воротило, но сейчас… Он просто грустил бы по Пэнси или шептался, или рассуждал о том, что она заслужила. Ничего другого просто не было бы. Он был бы ребенком и все.

Он закрыл глаза, и ее лицо тут же возникло в мыслях. Такое юное, смеющееся, влюбленное в него лицо. Она была совсем девчонкой, она даже не должна была участвовать во всем этом.

Он легонько хлопнул себя по щеке.

Бесстрастно, Драко. Выключись, сделай все бесстрастно, в последний раз.

Дверь в Выручай-комнату появилась быстрее обычного. Она как будто чувствовала, что времени мало, его нужно хватать пальцами и использовать все, до последней секунды.

Дамблдор покинул школу. У него было время. У него был план – тщательно продуманный, горький, как листья полыни, страшный, но на тысячу раз осмысленный план.

Этот план появился несколько часов назад, и все это время обрастал деталями.

Он сделает то, что должен – он убьет Дамблдора.

Но перед этим заставит Грейнджер исчезнуть. Если Крам не подведет, то все будет так, как он задумал. Все должно быть, как он задумал. Иначе он сойдет с ума.

Дверь открылась и, впустив Драко, вросла в стену, как будто ее не существовало. С каждой секундой его сердце колотилось сильнее прежнего, с каждым мгновением он чувствовал приближение чего-то настолько страшного, что пришлось собрать все силы в кулак, чтобы не упасть замертво до того, как все начнется.

Он медленно шел, огибая стопки книг, заляпанные кровью и грязью зеркала, покрытые паутиной гнилые тряпки. Шел, чувствуя шлейф нестерпимой вони вокруг себя и вместе с тем чего-то… странного. Другой запах – слишком приятный и сладкий, запах, которому здесь не место.

Драко оцепенел от ужаса.

Глаза защипало. На секунду он подумал, что его парализовало, ведь это не могло быть правдой, не сейчас, только не сейчас. Он не хотел в это верить, возможно, его разум просто играл с ним, но почему-то уверенность крепла и наливалась, как сочное яблоко на толстой ветке.

Она была здесь. Прямо здесь, Грейнджер, господи.

Он хотел бить себя по лицу, рвать волосы, разнести тут все на кусочки.

Глупая, вот же глупая, тебе здесь не место! Позже, но не сейчас!

Но не было времени даже обдумать все как следует, это Грейнджер… Она была создана, чтобы рушить его жизнь, как сейчас рушила план, собранный по кусочкам из мелочей. Он создавал этот план, как ювелир создает свои произведения искусств, он потратил все силы, выверил и просчитал каждый шаг, а она просто… Просто взяла и явилась сюда.

Горло начало немилосердно драть. Он стоял и смотрел перед собой, не зная, что ему делать? Она была здесь прямо сейчас – Драко поставил бы свою жизнь на это. Не думала башкой, просто явилась, тупая сука, и даже не представляла, во что может обернуться эта ее глупость…

Грейнджер.

Стало так смешно, что он едва не подавился собственным хрипом. Почему он был так слеп? Почему не продумал эту ее особенность все портить на корню? Нельзя было доверять ей, нужно было проконтролировать, узнать точно.

И когда только успела? Он видел ее на церемонии – такую разбитую и бледную, с посиневшими губами, она стояла между своими двумя недоумками, и Драко все ждал, когда же ее стошнит. Но сдержалась, вынесла все стойко и уверенно, так что не оставалось сомнений – она никуда не денется, с ней можно будет разобраться позже. И вот.

Господи, Грейнджер.

Он не успел произнести ее имя.

Рядом с его левой рукой что-то зашевелилось – это шкаф. Он приходил в движение.

Драко молился. Никогда не умел этого делать, но сейчас готов был поверить в какие угодно высшие силы – магические и немагические, только чтобы вонь сырого помещения скрыла ее проклятый запах, чтобы никто ничего не увидел.

Заржавевшая кованая ручка шкафа скрипнула и начала поворачиваться. Так медленно, как будто мир завис во времени, и оно тянулось, подобно жвачке. Драко не дышал. Он боялся что, сделав вдох, наполнится этим запахом весь, и мир взорвется. Он сдаст себя, сдаст ее, все будет кончено. Возможно, это было бы лучшим выходом для них обоих – умереть здесь, пока еще есть шанс сделать это быстро и легко, но план. У него был план. Он должен был сработать.

Черный дым повалил из шкафа, и четыре фигуры выросли в облаке этого дыма, твердея и обрастая очертаниями. Беллатриса. Фенрир. И двое, чьи лица скрывали плотные маски.

Драко сглотнул ком и посмотрел на них, не моргая.

Холодная рука Беллатрисы вцепилась в его плечо.

Острые длинные ногти даже сквозь ткань мантии больно оцарапали кожу. Ее лицо было так близко, что он мог чувствовать зловонное дыхание у себя на щеках.

– Молодец. Драко, – радостно зашептала она, и ее голос больше походил на скрежет металла о стекло.

От нее несло сыростью и болотной тиной. Драко показалось, что он стоит на берегу обледенелого озера и ветер продирает его до костей.

Он кивнул, не в силах говорить. Чувствовал на себе взгляды – острые и внимательные. Наверное, эти четверо не верили в то, что он все-таки сможет, и Драко зацепился за это, как за шанс.

Отвлечь внимание. Не вызвать подозрений. Бесстрастно. Бесстрастно. Бесстрастно.

– Родители будут гордиться тобой, мальчик, – Беллатриса провела рукой по его щеке, и Драко увернулся от прикосновения. Тетя расхохоталась, вероятно, сочтя это забавным. Ее смех приподнимал волоски у него на руках. Он хотел закрыть уши руками, чтобы не слышать, но не показывал своего страха, глядя в ее глаза прямым взглядом.

А внутри его колотило. Он умолял – сиди, где сидишь. Просто не высовывайся, Грейнджер, просто переживи это. Хоть раз в жизни поступи, как умная волшебница.

Он умолял – не делай это, ради меня, я же сойду с ума, если тебя увидят.

Он умолял – последний раз в жизни прошу, молчи.