- Сделай это медленно, детка, – просил тогда Хейл, наблюдая, с каким удовольствием, без стеснения дрочит себе при нем его парень.

Потом он вставал с кровати, подходил к Каю и валил его обратно на простыни, зная, что его мальчик, его пьяный от самого себя малолетка, будет готов в сексе на всё.

Впрочем, ничего особенного Дерек не требовал, постепенно проникаясь к сношениям какой-то удивительно несоответствующей его возрасту неприязнью. Он просто грубо трахал податливое, украшенное его же дарами тело, и быстро доводил акт до конца, до его логического завершения.

Бывало, они болтали долго в постели. Дерек посматривал на часы, а Кай в никуда интересовался – насколько он хорош в том или ином ракурсе. Ракурсы были все сплошь пошлыми и непристойными. Дерек не успевал “любоваться”. Он, приглядываясь вроде бы оценивающе, серьезно отвечал, что детка его хорош в любых позах, а в этой – особенно, в этой так ярко играют в его теле дорогие камни, залюбуешься...

В тот неприметный вечер они валялись, привычно разговаривая ни о чем. Сеанс ритуально-эротических танцев у зеркала был закончен, и Дерек устало готовился к завершению свидания: лениво подрачивал полувялый свой пенис, усердно представляя хоть что-то, что возбудит его на полную катушку. Он был совершенно не готов услышать сосредоточенную и вероятно, давно заготовленную фразу:

- А знаешь, Дерек, я тут подумал, что мне пора разнообразить свою унылую жизнь.

Сказав это, Кай изящно перевернулся на живот, стиснув тонкими руками подушку, с надетой на нее наволочкой за сотню долларов пара. Бриллианты мелькнули на теле и скрылись в ворохе белья. Жизнь была скучна и уныла. Вот, значит, как.

Дерек вздрогнул, ничуть не удивившись, и обреченно вздохнул. Он сам, глупый наивный волк, стал катализатором ситуации, когда Кай и внешняя жизнь, его доселе не касающаяся, столкнулись. Мальчишка просто должен был запроситься вскоре на волю, увидев краешком глаза роскошную машину своего парня, и поняв, что там, в роскошной машине своего роскошного парня можно заниматься роскошным оральным сексом, а позже наслаждаться выпученными глазами консьержа, которыми тот провожал его, выходящего из упомянутой роскошной машины походочкой, совсем не напоминающей неловкую поступь угловатого Стайлза.

- Твоя жизнь не унылая, – все же попытался соврать он Каю и сорвался в упреки: – Я вообще мало в чем тебе отказываю.

- Угу, – незаинтересованно прогундел мальчишка и наигранно отвернулся с уязвленным видом.

- Ну, детка, – прикоснулся к его плечу волк, – хватит капризничать, повернись и... скажи, что ты хочешь.

Кай дул губы, как девчонка, и Дерек подыгрывал ситуации.

“Ладно, – думал, – если мальчишку теперь придется выгуливать за крепостной стеной, то буду выгуливать. В квартале множество ювелирных лавочек. В соседнем доме –

кондитерская. Возможно, гаденыш окажется таким же сластеной, как Стайлз...”

- Я хочу... – робко и немного виновато начал Кай.

- Ну же.

- Ты, наверно, догадываешься, Дер, – он повернулся и сверкнул на любовника проколотой бровью. – Это же так очевидно. Я молодой мужчина, у меня потребности... Фантазии... Мне нужно...

- Да знаю я, что тебе нужно! – раздраженно оборвал Дерек его немного путаную болтовню. – Тебе хочется...

- ... попробовать с кем-нибудь другим, – закончил предложение Кай и просиял.

Что? Что?

- Что???

Кай глупо улыбался.

- Попробовать, блять, ЧТО? – рявкнул Дерек шокированно. – Ты хочешь... Нет, нет! Ты же не можешь иметь в виду... Скажи, что просто хочется чего-то новенького в постели... чего-то эксклюзивно гадкого... Чего-то...

...”да чего угодно, но только со мной!!!”.

Вообще-то, когда судьба насмехается над тобой, она не делает этого с доброй улыбкой. Ружье не только оглушительно стреляет в последнем акте трагикомедии твоей жизни, оно еще совершено предательским образом лупит дробью по ногам. И это в лучшем случае.

У Дерека знатно подкосились колени от заявления, а потом он услышал возмущенное:

- Да ничего я особенного не хочу, Дер. Никаких гадостей.

- Конечно.

- Ну да, – Кай пожал плечами и выдохнул: – Гадости здесь ни при чем. Я очень устал от однообразия. Ты ведь совсем не задумываешься о том, что можешь мне просто надоесть.

Дерек нет, не задумывался. Стайлз любил его. Кай тоже должен был. Он должен был, сука, любить его больше жизни! Но никто сейчас не собирался говорить о любви. Его темный принц по-деловому, пользуясь замешательством Хейла и возникшей в диалоге паузой, болтал что-то о том, как было бы хорошо переспать с другим парнем. И, знаешь, Дер, не сердись, но честно, я от тебя устал. Устал слышать от тебя о... нём. Я все-таки имею право на свою – свою, понимаешь? – личную жизнь. И извини, тебя она не каса... Вообще-то, конечно, касается, но это не значит, что мне нужно хранить тебе лебединую верность. Это скучно. Это с ним у тебя любовь и всё такое, а я... я недавно нашел у тебя под диваном журнал, там было одно рекламное объявление...

Пошлость какая, фу. Дерек брезгливо взял протягиваемый ему журнальчик и тут же отшвырнул в сторону ярких “Радужных мальчиков”, не понимая – и каким же судьбоносным путем снова оказалась в его доме дешевенькая гейская бульварщина с откровенными фото и еще более откровенными объявлениями? Хастлерское агентство, которое заприметил Кай, оплатило целый разворот для демонстрации своих проституток. И Кай, абсолютно без сочувствия к бедному своему парню ткнул пальцем в самого брутального – “Вот он как тебе?” – и ласково погладил страницу пальчиком.

Дерек не выдержал. Зарычал, трансформируясь, еле сдерживая себя по причине раскалившегося в плече чипа, и толкнул Кая на кровать. Несдержанно порвал рядом с ним постельное белье, схватился за мальчишеское горло...

Смешной, глупый мальчик Кай! Искусственный, тепличный образец одомашненного любовника! Если бы Дерек мог в процессе жестокой своей прелюдии смеяться, он хохотал бы словно безумец. Смешно же – мальчишка мог пожелать что угодно – новых шмоток, новых камней... Воли.

Он мог бы запросто уйти и так, но нет, зачем желать все звезды мира, когда для счастья необходим всего лишь новый хуй?

- Дрянь! Сука тупая! Не смей уползать!!!

Дерек боролся с Каем на порванных простынях, но тот уворачивался ужом и пытался сбежать, не принимая боя. Тогда оборотень хватал испуганного мальчишку за лодыжку и тащил обратно на постель. Кай вырывался, брыкался, кусался...

- Ты эгоист, Дерек! – орал обвинительно и гневно. – Я все равно сделаю всё так, что тебе придется мне уступить!!!

Сделает, а как же. Дерек, силком раздвигая будущему изменщику ноги, понимал четко, что новое желание монстра выполнять ни в коем случае нельзя. Нельзя отдавать своё сокровище, нельзя делиться своей прелестью. Ни с кем. Ни за что.

И в то же время не знал – что именно его остановит.

Ничто, это было очевидно.

Журнальчик сиротливо валялся в углу, ожидая костра новой инквизиции, а Дерек размашисто и зло ебал своего непослушного нимфомана, на время сладких судорог позволяя себе не думать о том, что будет дальше. Выигрывал секунд двадцать передышки, не больше, чтобы потом снова включить режим войны. Усиленный, боевой, красный.

Вселенная света в очередной раз погибла.

Мир снова кончился.

На следующий день в офисе вместо составления отчета Дерек занялся обдумыванием новой непростой ситуации. Рука сама тянулась к телефону, чтобы набрать номер Дитона. Дерек не знал, как поступить. Стайлз пребывал в счастливом неведении, уж оборотень постарался сделать вид, будто все у них хорошо. Он не врал своему парню, просто недоговаривал; не считал нужным ставить его в известность, что вскоре, возможно, его телом воспользуется кто-то еще, кроме Дерека.

- Твою мать! – выругался волк вслух, представив себе это и в который раз отбросил подальше визитку “Кипарисов”, которую вертел в пальцах.

Кай был дурак, одним словом. Вот кто ему теперь-то мешал не спрашивать у Дерека разрешения, а взять и просто уйти. Нацепить на себя брендовые шмотки, взятые с полок Стайлза. Найти парня, да хоть на улице, переспать с ним в мотеле...