Джагхед кивает и садится за стол, ловя на себе заинтересованный взгляд.

— Ммм? — спрашивает он.

Элизабет сжимает ладошку у бедра и прячет, так хочется потянуться к его волосам, потрепать за макушку и поцеловать в щеку, как раньше. Но обстоятельства не позволяют.

— Ничего, увидимся в универе.

Джагхед машет рукой и достает свой смартфон, пока девушка тихо покидает дом.

Джонс долго думает. Он обязательно станет лучше, вспомнит все.

Солнце бьет своими горячими лучами, разливаясь по всему небу. Сегодня очень душно. Бетти и Джаг сидят в кафешке после окончания пар в кругу однокурсников и лениво слушают не блещущий изысками смешной рассказ из своей жизни друга. Как только приносят заказ, Купер хватает горячими пальчиками холодный напиток и припадает губами к розовой трубочке холодного коктейля, на что у Джонса дергается уголок губ. Элизабет же упрямо делает вид, что ничего не замечает.

Они возвращаются домой ближе к вечеру. Неловкость испарилась, а долгий разговор был отложен в далекий ящик. Может быть, это и к лучшему?

Сидя за просмотром очередного фильма, Джагхед незаметно пододвигается к ней и заводит руку за ее спину, укладывая на диван. Возможно такие действия подкинут ему порцию новых воспоминаний в виде снов, которых он уже не видел несколько дней. Заметив это, девушка сделала телевизор тише и положила пульт на кофейный столик, чем вызвала недоуменный взгляд у Джонса.

— Не надо, — одними губами прошептала она.

— Что?

— Не надо жалеть меня, я не хочу так, — девушка хмурится и поднимает свой тяжелый взгляд на него.

— Разве ты не хочешь, чтобы все было как раньше? — искренне удивляется Джагхед.

— Да…, но не таким способом.

— А каким?! — взрывается он. Терпимость полетела к чертям.

— Ты заставляешь себя быть милым со мной, заставляешь.

— Тебе это не нравится? На твоем месте я бы пользовался моментом. — Джонс резко замолк, только спустя несколько секунд до него начал доходить смысл сказанных им слов.

«Пользовался моментом».

В ее голове это прозвучало, как пользуйся мной, пока можешь, может из этого что-то и выйдет. Пользуйся моей жалостью, потому что я не знаю сколько смогу это терпеть.

С ощутимом хрустом внутри что-то надламывалось, царапало и рассыпалось на части. Когда только стало все налаживаться именно сейчас надо было все испортить! Джагхед жмурится, потирает висок и наблюдает, как Купер вновь запирается в своей комнате.

Нет. Это не может так больше продолжаться.

Джонс перепрыгивает через диван и на пол пути к спальне перехватывает ее. Стеклянные глаза и подрагивающие губы рождают внутри него губительное, но способное к заглушению чувство.

— Что?! Что ты хочешь сделать… сказать… — голос ее был надрывным, а Джагхед словно превратился в рыбу в воде, которая не способна и двух звуков связать.

— Ничего, так и знала, — она грубо выхватила свою руку и хлопнула дверью. Сразу за ней послышался тихое мычание и всхлипы, заглушаемые подушкой.

Джонс прислоняется к стене рядом.

Он не любит ее. Тогда почему по середине груди так больно?

Он не любит ее. Тогда почему от ее улыбки становится ненормально хорошо?

Он не любит ее. Тогда почему он стоит здесь и борется с самим с собой, чтобы не выломать эту дверь и прижать к себе слабое тельце да посильнее?

Ночь была выматывающей для обоих, но утро собиралось добить Джонса окончательно. Направляясь на кухню, он услышал тихий голос Элизабет, которая оставила дверь на первом этаже в ванну открытой.

— … нет, Рони, ты не понимаешь. Сначала он вел себя как раньше, как в школе, а теперь он будто прежний. Будто мой Джагги вернулся и я… Я хочу в это верить, но он только и делает, что жалеет меня, угождает моим прихотям, а я не хочу так! — на мгновение Элизабет замолкает, закусывает до боли губу и смотрит на вверх, задерживая дыхание, борясь с собственными противоречивыми эмоциями. — Я плохой человек, Рони!

Это не так…

В груди жжет так сильно, что Джагхед сжимает до побеления костяшек ручку и удерживает себя, чтобы не зайти.

— Я…я, — Купер запинается и всхлипывает, подбирая слова. — Я просто даже не знаю, хочу, чтобы к нему вернулась память или нет…

На этом Джагхед притих, он почти ухом касался двери, чтобы расслышать, что имела в виду девушка. Колющее почти до пульсациях в висках чувство было предельным как никогда.

— Все эти три года я слишком любила, чтобы отпустить, а в последний месяц наши отношения были на грани.

Были на грани…

— Я навязывала ему свои чувства, а он… молчал, наверно потому, что не хотел… обидеть? — последнее слово неровным звуком слетело с губ. И Джагхед отчетливо понимал, что к чему. Бетти замолкла, видимо, выслушивала подругу.

— Пусть будет и так, — начала дрожащим голосом Купер. — Но в тот день… мы сильно поругались, а на следующее утро он позвонил и хотел встретиться. Возможно уже тогда был наш конец. Он спешил, говорил, что это важное… И, наверно, если бы не эта авария, я бы…

Джонс не мог больше слушать подобного, он оттолкнулся от стены и засеменил на кухню.

Позвонил, хотел встретиться, чтобы… бросить? Расстаться? Неужели, какая-то ссора так вывела его, что он решил смыть в унитаз три года отношений? Тогда к чему все эти слова о любви, значимые подарки, внимание? Ничто.

Все замерло, когда на кухню вышла Элизабет. Умывшаяся, идеально положившая макияж, чтобы замазать красные следы от слез и не менее красные глаза, что удалось ей не очень. Девушка не сразу замечает Джонса, но как только это происходит, их взгляды сталкиваются и Джагхед чувствует, как все тело пронзает током, а в голове стоит надрывный голос девушки и звук чего-о разбитого:

«— Ты знаешь, Джагги, я любила тебя все эти три года, и если кто и сможет все закончить, то только ты!»

«Только ты.»

— Ты… — Элизабет говорит с придыханием и широко раскрывает глаза, когда парень делает молниеносные шаги по направлению к ней и заволакивает в свои объятья, нежно поглаживая по спине. — Что ты…

— Прости. Прости меня, — шепчет Джонс и тяжело дышит ей в висок. И когда он стал таким чувствительным? Это было выше ее сил. В мгновение девушка расклеилась, держать все в себе и притворяться, что все в порядке — очень сложно. Она шмыгала носом в его шею, смачивая слезами и с силой сжимая пальчиками ткань футболки.

Джонс понимал, что если сейчас посмотрит в ее глаза, то полностью пропадет.

И он смотрит, исчезает, разрушаясь и заново собираясь ради нее, потому что, если тот Джонс и хотел уйти, значит он — полный дурак.

***

— Джагхед! — черноволосая подзывает к себе парня, а тот уже предчувствуя давление на мозг, сразу закатывает глаза.

— Рони, что ты? Не надо, — треплет за руку девушку Элизабет. — Джаг, все в порядке иди, извини.

— Все хорошо? — Джонс садится почти напротив девушки и кладет ладонь на оголенное плечо, заглядывая в глаза.

Они сидят на берегу озера. На фоне веселятся студенты, брызгаются водой, напитками. Элизабет смущенно опускает голову и чуть кивает.

— Да.

— Я принесу тебе попить, — парень почти невесомо хлопает ее по плечу и спешит к Арчи, который крутил стаканчиком у бара.

— Оу, — Вероника с открытым ртом следила за милой парочкой. — Можно ли это подразумевать, как «у нас все как раньше, и Джонсу магическим образом вернулась память?» — смеется Ви.

— Да ну тебя.

— Ну так вернулась?

— Нет. Я не спрашивала, но мне кажется, что нет.

— А знаешь, мне кажется, что он смотрит на тебя как раньше?

— Как?

— Нуу… смотри, — девушка кивнула на Джагхеда, который пока ждал напиток, не сводил с Купер взгляда, а потом, заметив, нахально улыбнулся уголком губ, вводя в краску. — Хотя…

— Ой, все, перестань, — отмахнулась Бетт.

— Просто ты была такая расстроенная сегодня утром, — тянет Ви.

— Мхм…

— Что за тип? — пальцы непроизвольно сжимают стакан со свежевыжатым холодным яблочным соком. К Элизабет подошел какой-то полуголый парень и закрыл своей спиной весь обзор на девушку, заставляя напрячься. В груди распалялось темное жгучее и непростительно собственическое чувство.