Арчи понимал, что Джагхеду сложно, но еще сложнее той, что все надеется и ждет, что вернется именно ее парень, скажет, как сильно любит и утешит, а не этот с раздраженным взглядом и непониманием чего от него требуют окружающие.

— Знаешь, вы очень сильно любили друг друга.

— Это я уже слышал, — саркастично подметил Джагхед.

— Ты так сильно любил, что продал свой ноутбук и мотоцикл, чтобы купить ей на день рождение пару затрепанных книг из дорогой коллекции, которые она всегда хотела, и никогда не жалел о своем решении.

Снова эта тянущая боль в груди. Джагхед поджал губы и посмотрел на друга, который грустно улыбался, вспоминая теплые деньки. Джонс даже этого не мог сделать.

Вернувшись домой, разуваясь на порожке, он мельком приметил фото в рамочке, сначала, ему было все равно, но когда он заметил себя, то подошел ближе и взял в руки фото в стеклянном обрамлении. На картинке Элизабет и он. Сидят в обнимку, и смотрят в камеру, правда взгляд Джонса был направлен совсем не на нее, руки его покоились на талии Элизабет, а сама девушка сидела на нем и смеялась, пока он почти губами дотрагивался до ее щеки. Они выглядели счастливыми, а этот его взгляд говорил сам за себя. Он по-настоящему любил ее.

В подтверждении своих слов он шел наперекор своей совести, роясь в шкафчиках гостиной, спальни. Везде были фотографии, какие-то письма, хранившие в себе признания о вечности и засохшие девичьи слезы. Он не знал, что с этим делать. Джагхед просто сидел, смотря на многочисленные фотографии и чувствовал себя чертовым разлучником, ведь сейчас совсем не тот Джагхед Джонс находится с Элизабет Купер.

Пальцы скользили по фотографии, где был он сам. Словно другой человек. Тихая боль, пришедшая изнутри, начала давить на голову увеличивающимся в громкости писком в ушах. Джагхед упал на колени, судорожно держась за голову и сжимая до белых пятен глаза. Его мутит…

— Джагги, скажи это еще раз, — верещал милый голос над самым ухом. — Ну скажи.

— Что?

— О Боже! — это уже был голос из реальности. — Джаг, тебе плохо?! Прошу скажи, что-нибудь…

Парень лежал на ее коленях и еле размыкал глаза, в то время над ним склонялось взволнованное и испуганное лицо Купер.

— Тебе снова плохо?! Я позвоню, Арчи, подожди, — Элизабет уже отодвигалась от парня, чтобы дотянуться до сумочки, которую выкинула в нескольких метрах от тела Джонса, как рука схватила его, а усталый взгляд вонзился в нее.

— Просто… посиди рядом, — Джонс не узнавал свой голос. Он уже ни о чем не хотел думать и вспоминать. Голова опустилась на ее колени, а веки прикрылись сами собой. Проходя сквозь барьер сомнений, девушка опустила свою руку на его голову и медленно зарылась пальчиками в короткие волосы, нежно массируя кожу.

Как раньше.

Джонс положил руку на ее бедро и тяжело вздохнул. Теплая рука успокаивала взбушевавшееся сердце, оно стучало умеренно, и ему было комфортно, даже находясь на холодном полу. Купер не прекращала своих действий, она грустно улыбалась, смотря на его закрытые глаза, и когда Джонс начал проваливаться в сон, она остановилась, посмотрела в потолок, и изо рта вырвался судорожный вздох. Как же ей было тяжело…

Он рядом, совсем близко, но в то же время очень далеко.

Просидев две недели дома, Джагхед узнал много фактов о «своей» девушке. Элизабет ходила в тот же универ, на тот же факультет, что и он, подрабатывала в цветочном магазине, а еще ей нравились лилии. Последнее он узнал случайно.

Три дня назад

— Занеси их в дом, — Джагхед смотрел на парочку лилий у порога.

— Зачем?

— Они же тебе нравятся, — вырвалось чересчур резко и уверенно. Парень даже сам не понял, что сказал.

— Д-да, мне нравятся лилии, — Элизабет смущенно улыбнулась, удерживая горшок в руках и понесла в его дом, мысленно ликуя, в то время как Джагхед сидел на веранде и пытался вспомнить еще больше информации.

После того, как швы были уже сняты, а голова не болела при каждом резком вставании, с позволения лечащего врача, Джонс пошел в университет. Он постоянно оглядывался, неловко смотрел на людей, которые с ним здоровались, и ничего не мог с собой поделать, потому что не помнил. Много незнакомых коридоров, людей, учителей…

— Хэй, Джонс дашь на сегодня свой конспект по философии? — из-ниоткуда возник малознакомый парень, примерно его возраста, симпатичной наружности, но больно энергичный. Джагхед завис. Язык в горле застрял, а мысли выветрились из головы. Паренек все ждал и уже натянуто улыбался.

— Держи, Сэм, — Элизабет передала свою тетрадь парню, а Джагхед, просто стоял и смотрел на нее.

— О, спасибо, Бет. Увидимся на паре, ребят, — теперь уже известный Сэм схватил тетрадку и побежал по своим делам.

— Ты в порядке? Не помнишь его? Это наш однокурсник…

Отчего-то у парня разыгрались желваки, он развернулся и пошел в сторону здания универа. Он чувствовал ни сколько себя беззащитным, сколько полным придурком. «Если я не помню, это не значит, что я не могу ответить какому-то парню.» Причина его внезапной злости оставалась неясной, он делал тяжелые шаги, сжимая в руки в карманах до тех пор, пока его не развернули к себе.

Элизабет говорила что-то несуразное, снова извинялась и, наверно, по привычке потянулась рукой к его голове, но он отпрянул, смотря в сторону, бурча «все в порядке».

Ничего не в порядке.

Они дошли до аудитории, Джагхед присел, куда усадила его девушка, и села сама же рядом. Что-то было не так. Да что там… все было не так. Элизабет вытаскивала из сумки тетради, копошилась и неловко поправляла волосы за ухо, чувствуя на себе его взгляд и смущаясь. Все казалось безумно знакомым, чем-то напоминающим дежавю. Но сколько бы он не пытался соединить остатки воспоминаний, сорванные куски из ленты последних годов, они ускользали меж пальцев, оставляя после себя немое раздражение и злость.

Джагхед хотел, пытался. Вот только стоит посмотреть на нее, такую знакомую и покладистую, что внутри все замирает не от каких-то переполняющих его душу чувств, а от их отсутствия. Ответ на немой вопрос слишком прост:

Он не любит ее.

Комментарий к Part 1

~бечено~

Тадаааааам~

Окей, я вернулся.

========== Part 2 ==========

Джонс внимательным взглядом скользит по уютному помещению. Это маленькая кафешка в нескольких минутах пешком от университета. Пахнет свежей выпечкой и кофе. Джонс никогда не посещал такие заведения, возможно заходил несколько раз по утрам и то за стаканчиком кофе, чтобы взбодриться от бессонной ночки. Взгляд его пал на сидящую напротив Элизабет, которая смотрела в пол и не решалась притронуться к кусочку клубничного торта и капучино, явно, уже остывшему.

Уже прошло больше двух недель, а Джагхед все чувствует себя некомфортно, хотя окажись в такой ситуации кто-либо другой, вряд ли чувствовал себя как-то иначе.

Она всегда так ведет себя со мной? Что у нас за отношения тогда были?

Вдруг он из тех грубых парней, которые… Джонса передернуло от своих же домыслов. Он не мог уже сидеть и решил прервать гнетущую обоих тишину.

— Ты будешь? — сказал как можно громче, чтобы девушка вопросительно затрепетала ресницами и покосилась на указанный парнем торт.

— Ч-что?

— Ты всегда такая? — Джонс пододвинул стул ближе и наклонился, опираясь на стол, чтобы взглянуть в глаза девушки, которая прижала голову к плечам.

— Какая?

— Вот такая, — парень негодующе обвел взглядом сверху вниз и под мягким натиском светлых глаз расслабился. Было что-то в них чарующее и одновременно успокаивающее, но пока он этого не понимал. — Веди себя как обычно.

— Я…

— Прости, я реально не хотел тебя обидеть и с тем парнем… — слова лились из его губ, а волна нервозности начала надвигаться с новой силой. — ты просто меня выбесила, и я…

Дурак, дурак, дурак.

Джонс замолк и мысленно с разбегу ударился головой об ближайщую стену. Это же надо было так сказать. Язык без костей.

— То есть… ты не бесишь меня, совсем наоборот, нравишься, то есть не нравишься, но в смысле нравишься… я… — что я мелю? Безмозглый подросток.