– Подозреваете Голда? – поинтересовался он.

Эмма устало кивнула.

– Кого еще-то? – вздохнула она. – Конечно, у мэра много недоброжелателей, но собрать бомбу и сунуть ей в машину… Она ведь могла там быть не одна. У меня сложилось вполне четкое ощущение, что только Голду наплевать на окружающих в принципе. Остальные не любят только Регину, между собой у них отношения вполне нормальные.

Спенсер еще раз взглянул на заявление Регины, зачем-то потрогал диктофон, словно желая убедиться, что он настоящий. Взглянул в сторону и буркнул:

– Оформляйте.

Эмма насторожилась. В ней волной поднялось предвкушение.

– Что оформлять? – уточнила она на всякий случай.

Спенсер поморщился, откидываясь назад.

– Повестку Голду.

Еще никогда Эмма не была так счастлива. Обратно в офис она летела практически на крыльях, сполна оправдывая свою фамилию. А потом так же торопливо неслась по улице, стремясь к магазину Голда, будто боясь, что не застанет его ни там, ни в городе. Но тогда уже в принципе было бы поздно что-то делать, не так ли?

Голд оказался на месте, и Эмма, торжествуя, протянула ему повестку. Он даже не вышел из-за стойки, просто посмотрел на документ, усмехаясь, и сказал:

– Вы же понимаете, что я не собираюсь брать его.

Перед ним стоял странный глобус, белый, на котором едва виднелась материковая разметка. Кому такой мог понадобиться? На нем ведь невозможно ничего отыскать.

Эмма кивнула. Она предусмотрела такой вариант развития событий.

– Конечно, понимаю, – спокойно отозвалась она. – В таком случае я напишу рапорт о вашем отказе. У вас останется еще две возможности взять повестку. После каждого отказа я буду писать новый рапорт, которые в сумме позволят полиции доставить вас на допрос насильно.

Эмма блефовала и рисковала. Первое – потому что количество отказов в запасе у Голда было неограниченным, второе – потому что Голд мог собраться и быстренько покинуть город, а выставить кордон Эмма бы не сумела. Но кто не рискует, тот не выигрывает. Эмма же устала от проигрышей и осторожных ходов.

Голд колебался, это было видно по его взгляду. Эмма какое-то время еще протягивала ему повестку, потом уже собралась убрать руку, и тогда он быстро выхватил документ из ее пальцев.

– Что вам от меня нужно, мисс Свон? – как-то очень устало и почти вымученно поинтересовался он. – Разве у вас нет других дел? А может быть, в Бостоне вы выловите рыбку побольше?

Глаза его поблескивали. Эмма вернула взгляд.

– Вы прекрасно знаете, что мне нужно от вас, мистер Голд, – преувеличенно вежливо отозвалась она. – Обстоятельства складываются определенным образом, и кое-что заставляет меня думать, что именно вы тому виной.

Она улыбнулась, видя, как Голд скривился. Пальцы его сминали повестку. Эмма спохватилась и вытащила телефон, на который живо засняла Голда.

– Это чтобы вы потом не смогли сказать, что не получали повестку, – пояснила она, увидев изумленный взгляд. – Простые меры предосторожности.

Ей приходилось проделывать такое в Бостоне. Вот и здесь пригодилось.

Эмма уже шла к выходу, когда услышала:

– Я бы посоветовал вам, шериф, обратить взор на кого-то другого. Раз уж вы не хотите просто оставить в покое наш маленький милый городок.

Эмма не стала оглядываться. Советы Голда особым разнообразием не отличались, он всегда пытался перевести стрелки. С упорством, достойным лучшего применения. Эмму это то злило, то забавляло. Так или иначе, разумеется, она не собиралась поддаваться нажиму. Уж теперь-то точно. Не после того, что случилось с Региной.

Регина…

Эмма поспешно залезла в карман, достала мобильник и набрала номер Дэвида.

– Привет. Как там?

– Ей делают операцию, – голос Дэвида звучал так, будто шел из бочки. – Я не видел Вэйла, но медсестра сказала, что там какие-то осложнения, ей пытаются спасти ногу.

Эмма похолодела и уже ринулась бегом к машине, чтобы поехать в больницу, когда Дэвид добавил:

– Робин тут.

Сказал ли он это случайно или намеренно, но Эмма остановилась, будто кто-то толкнул ее в грудь.

Действительно. Робин. Робин там нужнее. А ей нужно разобраться с делами. Да и Регина просила не приезжать.

Трудно было смириться с тем, что ты не нужен. Особенно теперь. Но Эмма пообещала себе, что все исправит, как только придет подходящий момент. Ясно было, что сейчас момент точно не самый лучший.

– Но она в порядке? – все же спросила Эмма, понимая, как глупо это звучит. Конечно, Регина не в порядке! Ее машина взорвалась! Пока она была в ней! Ей делают операцию, чтобы спасти ногу! Что тут может быть в порядке?

Эмма смутно представляла себе, как Регина может выглядеть без ноги. Разумеется, сейчас делают хорошие протезы… Так, стоп! Стоп! У нее будет все в порядке с ногой. Совершенно точно! У Регины все всё в порядке. Это же Регина.

– Ну, относительно, – Дэвид звучал неуверенно. – Может, приедешь?

Эмма покачала головой, потом спохватилась, что ее не видно.

– Нет. Пока что не могу.

Она очень хотела. Изнывала от желания оказаться в больнице тотчас же и взять Регину за руку, показывая ей, что она рядом. Но там, как минимум, никто ее не ждал.

– Приезжай потом в участок, – вздохнула Эмма. – Вечером. Есть новости.

Она не хотела рассказывать про Голда по телефону, словно боялась, что ее могут подслушать. Закончив разговор с Дэвидом, Эмма какое-то время просто стояла, собираясь с мыслями и гоня от себя прочь плохие образы, потом встряхнулась и отправилась в ближайший магазин. Ей просто необходимо было сейчас съесть что-нибудь. Лучше бы, конечно, выпить, но с этой привычкой пора завязывать. Алкоголь не выход, тем более, что с некоторых пор он прочно ассоциируется с Джонсом. Не то чтобы Эмма так уж плохо относилась к Джонсу, но ей не хотелось вспоминать о нем всякий раз, открывая бутылку пива. Так что сегодня можно было заесть стресс шоколадкой, как и делают женщины обычно.

Мысли о Регине никак не желали оставлять Эмму. Она разрывалась между данным обещанием и желанием наплевать на всех, кроме себя самой. У нее в голове плохо укладывалось, как можно просто сидеть и ждать. Возможно, в другой ситуации она не была бы столь терпелива, но тут… Тут она боялась сделать лишний шаг. В этом городе она вообще много чего боялась. Потому что все ее инициативы обычно оборачивались чем-то не слишком хорошим.

Эмма доела шоколадку, посмотрела на пустую обертку, тяжело вздохнула и подумала, как хорошо, что она взяла три. И пачку печенья. И сок.

Несмотря на все переживания, сердце подсказывало Эмме, что все будет хорошо. Она понятия не имела, откуда взялось это убеждение, но ей очень хотелось ему верить. Потому что это была Регина. Потому что с ней должно было быть все хорошо. Обязано.

К горлу то и дело подкатывал ком, но Эмма усиленно заливала его соком. Она не хотела плакать. Что в этом толку? Кому это поможет? Правильно – никому. А значит, и делать это не нужно.

«Жук» стоял в укромном месте, в закоулке, куда Эмма заехала, чтобы никому не мешать и чтобы ей никто не мешал. Поэтому появление неподалеку от машины монахини и удивило, и привлекло внимание. Эмма даже чуть пригнулась, чтобы ее не заметили. Монахиня была знакомой. Кажется, именно она проводила Эмму к Азурии. Но что она тут делает? Далековато от монастыря.

Пока Эмма силилась вспомнить имя, монахиня, не особо глядя по сторонам, вытащила что-то из кармана – вроде бы небольшой пузырек, - встряхнула его, открыла и осушила одним глотком. Эмма даже хмыкнула невольно. Монахиня употребляет алкоголь? Как мило.

Астрид. Точно. Ее звали Астрид.

Может быть, Эмма бы и вылезла из машины, чтобы немного усовестить монахиню, но та проворно убежала. Эмма только покачала головой. Не ее это дело, конечно. И вмешиваться она не станет. Не в том она положении в городе, чтобы советы раздавать. Просто возьмет на заметку, что и в этом городе с религией есть проблемы. От самого основания.

Бурча что-то про себя, Эмма завела «жука» и поехала в участок. Ей следовало подготовиться к допросу Голда, и она не собиралась пускать это дело на самотек.