– Регина!

Со стороны водительского сидения раздался слабый стон. На него Эмма и устремилась, с болью в сердце представляя себе, что сейчас увидит. Воображение рисовало ей немыслимые картины, однако действительность оказалась гораздо лучше: Регина была жива. И, на первый взгляд, даже не ранена слишком сильно. Она сидела, зажатая между рулем и сиденьем, из-за взрыва сдвинувшимся резко вперед, и не шевелилась. Не могла или боялась. Лицо ее было все в крови, Регина пока явно не замечала этого: из-за шока или из-за чего-то еще. Зато заметила Эмма и в ужасе подумала сразу обо всех причинах столь обильного кровотечения.

Дверца с водительской стороны была смята в гармошку и почти отвалилась. Эмма рухнула рядом и выдохнула:

– Ты жива!

Регина снова застонала.

– Прямо сейчас я предпочла бы умереть, мисс Свон. И, в том числе, чтобы не видеть вас.

Эмма нервно хихикнула. Эта женщина еще пытается шутить! В такой момент!

– Что у меня на лице? – внезапно очень спокойно спросила Регина. – Я чувствую, что оно мокрое.

Чувствует… это, наверное, хорошо.

– Ну, – заколебалась Эмма, – там…

– Что? – в голосе Регины проскользнули паникующие нотки.

Пока Эмма лихорадочно размышляла, как же ей выкрутиться, сзади, словно спасение, раздался взволнованный голос Дэвида:

– Пропустите! Пропустите!

Он пробивался сквозь сомкнувшую ряды толпу: не голос, Дэвид. Очутившись возле Эммы, которая продолжала стоять на коленях и думать, как бы так вытащить Регину, он встревоженно спросил:

– Все в порядке?

– Отличный вопрос, – прошелестела Регина. – Я выдам вам приз за него, мистер Нолан, просто напомните потом.

Лицо ее было бледным – и под кровью это отлично было видно, – она кусала губы и едва заметно шевелила пальцами правой руки, лежащей на покореженном руле. Эмме было практически невыносимо смотреть на нее такую, и она все же попыталась сдвинуть сиденье. В тот же момент от машины что-то отвалилось со страшным скрежетом и упало на асфальт. Над толпой пробежал дружный вскрик, переросший в выдох.

– Уведи людей к черту! – велела Эмма Дэвиду. – Скажи им, что тут все может взорваться в любой момент!

Дэвид беспрекословно помчался выполнять поручение, а Эмма, взявшаяся за телефон, чтобы вызвать парамедиков, услышала:

– Вы серьезно? Я могу взорваться? Еще раз?

Кажется, Регина не слишком-то хотела умирать. Эмма покосилась на нее и хмыкнула.

– Нет, не волнуйся.

Признаков огня не было, а без него ничего не вышло бы. Разве что в машине где-то лежит еще одна бомба, почему-то не сработавшая в момент взрыва первой. Но в это Эмма слабо верила. Не хотела верить. Потому что вытащить Регину прямо сейчас она не могла.

Регина прикрыла глаза и осторожно прижалась затылком к спинке сидения. Эмма улучила момент и быстро погладила ее по руке, как бы говоря, что все действительно будет в порядке. Она рядом, а значит, все хорошо. Все живы.

Чувство тревоги все еще заполняло сердце, но уже не так активно. Слушая гудки на линии, Эмма стремительно прокручивала в голове варианты. Кто мог желать смерти Регины? Голд. Кто мог знать, с какой целью она отправилась в участок? Голд. Совпадение? Измышление? Предположение? Да уж навряд ли. Вот только почему бомба оказалась столь маленькой мощности? И заложена была, по всей видимости, в багажник? Голд хотел только напугать? Но как бы у него это вышло, если бы Регине зачем-то потребовалось бы залезть в багажник? Или если бы сзади сел Генри?

При мысли о Генри Эмме побледнела и стиснула зубы так, что они аж скрипнули. Проклятье! Во всей этой кутерьме мог бы пострадать Генри! Раньше она об этом не задумывалась, потому что все удары были направлены только на нее. Но вот теперь стало совершенно ясно: Регина тоже под прицелом. А значит, и Генри.

На самом деле, это меняло все. Вплоть до того, что Эмме захотелось прямо сейчас схватить в охапку и Регину, и Генри и вместе с ними убраться из города. Возможно, сменить имена, хотя, наверное, паранойя не лучший выход из положения. Кроме того, хватать Регину в данный момент было затруднительно. Нет, следовало выдохнуть, успокоиться и тщательно проанализировать ситуацию.

Вызвав медиков, Эмма огляделась, убедилась, что Дэвид с грехом пополам разогнал народ, что в этом ему усердно помогает Джонс, к счастью, не пытающийся приблизиться к машине, уселась прямо на землю, не обращая внимания на впивающиеся в зад и бедра осколки или что-то похожее, и спросила молчащую Регину:

– Где болит?

Регина еще какое-то время продолжала молчать, потом нехотя сказала:

– Везде.

Эмма поджала губы и вновь попыталась хоть как-то сдвинуть сиденье, надеясь, что удастся вытащить Регину, но сумела добиться только вскрика боли.

– Перестаньте! Прекратите! Сейчас же! – велела Регина, задыхаясь. – Слишком больно!

Сердце у Эммы зашлось в панике, но она сумела подавить ее и прерывисто вздохнула:

– Потерпи. Я вызвала врачей. Они в пути.

– А что мне остается? – едва слышно буркнула Регина, не открывая глаз. – Шли бы вы, шериф, занимались своими делами. Раз я не взорвусь, то могу и в одиночестве тут посидеть.

Она сдвинулась, разгоряченная своей тирадой, и, видимо, боль подло ударила ее куда-то гораздо сильнее, чем до этого, потому что по бледному лицу мгновенно пронеслась гримаса боли, а губы оказались крепко закушены.

– Ты опять мне «выкаешь», – только и сказала Эмма, боясь касаться Регины. Та затряслась, Эмма с тревогой подумала, что от боли, а на самом деле от смеха.

– Да ладно вам, мисс Свон. У меня тут машина взорвалась, пока я в ней была, да и до сих пор я в ней, уж позвольте мне в такой ситуации обращаться к вам так, как мне будет комфортнее, – и добавила без перехода: – Позвоните Генри, узнайте, все ли у него в порядке.

Эмма, ругая себя за то, что сама не догадалась это сделать, быстро набрала номер мальчишки. Он ее скинул, через пару секунд прислав смс: «Урок. Что надо???» Эмма облегченно выдохнула и настрочила ответ: «Просто хотела узнать, как ты))» Сообщать ему о том, что случилось с Региной, она, понятное дело, пока не собиралась. Убрав мобильник в карман, Эмма встала, так как сидеть дальше было совсем неудобно, и обошла машину – вернее, то, что от нее осталось – кругом. Хотела понять, можно ли попытаться откуда-нибудь снять отпечатки. В общем-то, это, конечно, уже дело саперов и прочих профессионалов, которых, видимо, придется вызывать из Бостона: в Сторибруке их отродясь не водилось. Эмма сомневалась, что тут вообще когда-либо что-то взрывалось. Регина, судя по всему, открыла счет.

Вернулся Дэвид. С тревогой посмотрел на неподвижную Регину и трагически громким шепотом спросил у Эммы:

– Она выживет?

– Спросите лучше у меня об этом, мистер Нолан! – тут же донеслось грозное. Дэвид втянул голову в плечи и под пристальным взглядом Эммы отошел в сторону, принимаясь кому-то писать сообщение. Наверное, Мэри Маргарет. А та уж разнесет дальше по свету.

Эмма поджала губы и, прищурившись, присела на корточки, разглядывая раскуроченный зад автомобиля. Вряд ли мерседес теперь подлежал восстановлению, проще купить новый. Жаль, конечно, но зато он спас Регину: старые машины всегда были надежнее, стали в них побольше. Эмма подумала, что ни за что не сменит своего «жука».

Медики все не ехали, мало-помалу Эмма начала волноваться. Регина не выказывала признаков нестерпимой боли и умирать вроде бы пока что не собиралась, однако кто знает, что там у нее повреждено. Эмма ходила кругами возле машины, все порывалась поговорить с Региной, но глаза у той были закрыты. Тогда Эмма с тревогой начинала прислушиваться, дышит ли она. Регина дышала. И само по себе это было не так уж плохо.

Дэвид старался не мешаться под ногами, стоял в стороне и негромко разговаривал по телефону. Зато рядом материализовался Джонс, уже несколько раз предложивший выпить рому. Более того, он предложил его даже Регине! Ответа, разумеется, не получил. Эмма ухватила его под локоть, отвела подальше и грозно спросила: