– Я не знаю, сколько времени нам с тобой потребуется, чтобы преодолеть все это. Но я готова ждать столько, сколько тебе нужно. Я буду рядом. Просто позволь мне быть рядом.

Лицо Регины вытянулось. Она явно растерялась. Может быть, она хотела сказать что-то в роде «Нам с вами? Нет никаких «нас», мисс Свон!» или «Вам надо, вы и ждите, а у меня масса дел, которые сами себя не переделают!», но Эмма поймала ее взгляд и не отпускала до того момента, как не убедилась: рубеж пройден окончательно. Ненависть, если и была у Регины, то ушла. Она принимала за нее злость – на себя, на Эмму, на обстоятельства. Но вот стоило им поговорить – и буря в душе улеглась. Неохотно, но все же. Скорее всего, она будет пытаться вернуться, однако сил ей уже не хватит.

– Я не знаю, что ответить тебе, Эмма, – сказала наконец Регина.

Эмма мотнула головой.

– Я хочу просто общаться с тобой, – искренне произнесла она. – Мне важно, что ты слушаешь меня. Что ты рядом.

Она говорила абсолютную правду. Что мешало ей сказать такое раньше?

Регина. Ее холодность. Ее отчужденность. Эмма боялась, что ее не поймут, что ее оттолкнут. Будучи оттолкнутой множество раз, она боялась делать первый шаг. Не хотела снова оказаться в дураках. Почему же сейчас этого страха не было? Рядом с Региной она ощущала себя иначе. Словно…

Словно ее услышат в любом случае. Даже если посмеются.

Регина долго смотрела на Эмму. Разглядывала ее так, словно видела впервые. Потом нехотя кивнула.

– Хорошо.

– Хорошо? – обрадовалась Эмма и снова поцеловала ей ладонь. На этот раз Регина мягко, но уверенно забрала руку.

– Никто не должен знать, Эмма. Вы… Ты понимаешь, о чем я?

Ее глаза потемнели. Она явно переживала из-за того, что открылась. Все еще не до конца доверяла Эмме. Может быть, руководствовалась собственным пониманием ситуации и проецировала свое возможные поступки на Эмму. Ее можно было понять: она скрывала правду столько времени, что привыкла считать ложь единственной истиной. Привыкла жить в тени своей ошибки и думать, что все идет правильно. Что иначе и быть не может.

– Я понимаю, – заверила ее Эмма. – И я просто рада, что мы все прояснили.

Быть может, кому-то другому показалось бы нелепым то, что такая серьезная проблема оказалась разрешена в считанные минуты. Но Эмма знала: они решали ее на протяжении целого года. И сегодня всего лишь обговорили завершающий этап. Взрыв обычно происходит за считанные секунды. А вот подготовка к взрыву…

– Полагаю, не стоит упоминать, что Генри тоже не должен ничего знать? – Регина села за стол и вопросительно поглядела на Эмму. Та развела руками.

– Я почти не общаюсь с ним. Да и после недавнего… что ты ему сказала… вряд ли он захочет говорить со мной.

Она не хотела, чтобы в голос закралось сожаление, но избавиться от него не получилось.

– Господи, я ничего ему не сказала, – вздохнула Регина, прикрывая глаза. – Я пыталась всего лишь объяснить, почему мы целовались, но он и слушать не захотел.

– Я бы тоже не стала, – хмыкнула Эмма, радуясь тому, что Регина снова соврала. Значит, она не настраивала Генри против нее? Черт, одна хорошая новость за другой!

– Известие, что он весь в тебя, мало меня радует, – холодно проговорила Регина. Эмма присела на краешек стола.

– Может быть, нам стоит поговорить с ним вместе? – осторожно предложила она. Регина, занявшаяся было раскладыванием бумаг, подняла взгляд.

– Эмма… – ее голос показался немного напряженным. – Мне кажется, ты не поняла меня. Нет никаких «нас». Я живу с Робином.

В темных глазах проскользнуло нечто неопределенное. Кажется, Регина начинала уставать от разговора.

Эмма быстро замахала руками.

– Регина, стоп, стоп! Я совершенно не об этом! «Нам» в смысле вдвоем. Просто вдвоем, ничего больше. Ну, он же видел нас вместе. Тебя и меня.

Упорство Регины немного огорчало Эмму, но она понимала, что не может иметь все сразу. Регина должна успокоиться. Расслабиться. Понять, что Эмма ей не враг и никогда им не будет. Чтобы вся откровенность не была напрасной.

Эмма готова была начать с дружбы. И, кажется, Регина тоже.

– Если так… тогда хорошо, – Регина кивнула с явным облегчением. – Сейчас, правда, Генри все равно ничего не захочет слушать. Может быть, на следующей неделе.

– Можно и так, – согласилась Эмма. Понаблюдала немного за возней Регины с документами и спросила, ни на что особо не надеясь:

– Зачем к тебе приходила Мэри Маргарет?

Ей показалось, что надо сменить тему. Уйти с той, что все еще причиняла неудобства. Закончить их встречу на другой ноте.

Регина удивленно моргнула. Видимо, она не ожидала такого вопроса.

– Какая разница?

– Не знаю, – смутилась Эмма. – Я просто… блин! – она резко выдохнула. – Мне не хочется уходить от тебя. И я спросила… просто так.

Она смутилась еще больше, увидев снисходительный взгляд Регины.

На самом деле, ей действительно не хотелось уходить. На душе было легко. А дома… дома никто не ждал. Все, кого хотела видеть Эмма в данный момент, были здесь.

Регина хмыкнула, но все же пояснила, видимо, польщенная откровенностью Эммы:

– Я просила ее зайти по поводу Генри. Я подумала, что он может вести себя странно из-за… того, что увидел. И решила, что Мэри Маргарет должна знать об этом и не наказывать его за то, в чем виновата… виноваты мы.

Эмма не поняла, намеревалась ли Регина обвинить ее одну или нет, но конечный результат ее порадовал.

– Теперь понятно, почему она завела этот разговор, – пробормотала Эмма.

– Что? – вскинулась Регина. – Какой разговор?

Эмма в двух словах передала ей то, что говорила Мэри Маргарет, и Регина покраснела от возмущения.

– Кем она вообще себя считает! – она практически соскочила с кресла. – Как она имеет право! Что она вообще знает?! – она зашагала из стороны в сторону. Каблуки ее гневно отбивали ритм, глаза сверкали. Она явно была не в восторге от известий.

– Ей просто не нравлюсь я, – пожала плечами Эмма, с интересом наблюдая за перемещениями Регины в пространстве. – И она не упускает возможности напомнить мне об этом.

Регина вдруг резко остановилась. На губах ее заиграла неприятная ухмылка.

– Ты ей не нравишься? Настолько? – зачем-то уточнила она.

Эмма удивленно кивнула.

– Ну да. Ты же знаешь. Зачем спрашиваешь?

Регина не ответила и еще какое-то время усмехалась, потом вдруг сказала:

– Еще не поздно помочь тебе в деле Руби?

Вот этого Эмма никак не ожидала. Она думала, что они еще немного пообсуждают Мэри Маргарет, может быть, переключатся на кого-нибудь еще, потом Эмма намеревалась попросить у Регины разрешения все же повидаться с Генри и уйти. А тут!…

– Черт, – только и сказала полностью растерявшаяся Эмма. – Ты серьезно?

Регина приблизилась, встала напротив так, что ее бедро коснулось колена сидящей на столе Эммы.

– Абсолютно серьезно, – отчеканила она ровно. – Что я могу сделать, чтобы помочь тебе?

От прикосновения по спине Эммы пробежала дрожь. Неуместная, но очень приятная. Подавив желание прижаться коленом сильнее, Эмма выдохнула:

– Дать показания против Голда.

Она тут же прикусила язык, понимая, что Регина никогда не согласится. И каково же было ее изумление, когда Регина заявила:

– Мне сделать этот сейчас? Или тебе нужно, чтобы я пришла в участок?

Она была настроена абсолютно решительно. Взгляд ее был тверд и упрям. Эмма не понимала, чем вызвана такая готовность, но предполагала, что Регину сподвиг на это их откровенный разговор. Быть может, она решила, что их отношения стоит начать с чистого листа. И вот это в ее понимании – чистый лист.

Или… или она хочет помочь, потому что никто больше не помогает? Хочет уязвить Мэри Маргарет? Эмма успела забыть, что Регина плела неслабые интриги в отношении учительницы сына. Как бы так все же выяснить, почему Регина так поступила? Но нет, не сегодня. Сегодня было достаточно откровений. Еще одно – и может перелиться через край. В любом случае, помощь Регины будет неоценима.