Свон усмехается, ее лицо становится хищным, а ноздри раздуваются.
– Пару дней назад.
Она могла бы не говорить. Аромат роз уже все сказал за нее.
Они совпадают. Они обязаны совпадать.
Регина никогда не пользовалась искусственным членом, но не думает, что что-то может пойти не так. Она избавляет Свон от белья, и та ерзает на стуле, помогая изо всех сил. Безумно возбуждающе, что она хочет не меньше Регины. Между ног у нее почти гладко, и Регина слабо думает, достаточно ли гладко у нее самой, а потом прижимает член основанием к паху Свон и жадно смотрит, как та меняется в лице.
– Что ты чувствуешь? – спрашивает она, примерно представляя, что происходит: она видела достаточно рекламных роликов, судя по которым прямо сейчас член, выполненный из специального «живого» материала, «прорастает» внутрь Свон, заполняет ее – плотно, горячо и туго, становится с ней одним целым, чтобы не выпасть при самых резких движениях. В то же время своеобразный маленький «капюшончик» накрывает собой клитор, который будет стимулировать во время секса для дополнительной выработки смазки и семенной жидкости. Регина может даже потрогать этот бугорок, что и делает, с удовлетворением слыша низкий стон от Свон. Та сидит, широко раздвинув ноги, на ней все еще форменная рубашка, а низ полностью оголен, и Регина готова поклясться, что не видела ничего более возбуждающего. Она не может больше ждать. Член качается перед ее лицом – набухший, удлинившийся, теплый, такой настоящий, – и Регина, поспешно встав, стаскивает с себя юбку вместе с нижним бельем. Сегодня она не использовала тампон, и внутренняя поверхность ее бедер наверняка блестит от густой смазки.
Свон смотрит на нее во все глаза, и выражение лица ее… темное, лучше и не скажешь. Жадные, требовательные глаза, чуть приоткрытый рот, разметавшиеся по плечам волосы. Регина разводит ноги, чуть подвигаясь вперед, и, схватившись руками за плечи Свон, торопливо опускается на член, впуская его в себя сразу: ей нет нужды готовиться, она полностью расширена и смазана вот уже несколько дней как. Ее вздох совпадает с протяжным стоном Свон: та запрокидывает голову, явно попадая во власть томительно острых ощущений. Регина чувствует, как Свон едва дергается. Наверняка ей хочется вдвинуться глубже в Регину, но стул не позволяет. Он – молчаливый союзник Регины, позволяющий ей контролировать ситуацию. Это не то, чего бы она хотела на самом деле, но пока Свон не может освободиться, придется довольствоваться этим.
Регина опускается еще чуть ниже, с дрожью ощущая, как головка члена продвигается дальше: она достаточно широка, чтобы практически причинять боль, но это хорошая боль, если боль вообще бывает хорошей. Во всяком случае, это та боль, которую Регина хочет испытывать, а значит, все в порядке.
– Еще! – приказывает Свон. – Глубже! Опускайся!
И Регина, которая только что думала, что все контролирует, покорно подчиняется, касаясь ягодицами напряженных бедер Свон. Она сверху, но Свон – в ней. Она имеет ее.
В ту же секунду первая волна – предвестник оргазма – проносится по телу. Регина ахает, выгибая спину, и приподнимается, не зная, хочется ли ей растянуть удовольствие или получить все сразу. В голове плавает туман, перед глазами все мутно, в нос и рот забился аромат роз. Она сильнее хватается за плечи Свон и снова опускается на член, позволяет ему заполнить себя. Ей кажется, что он стал немного шире, но для этого еще рано. А может быть, он растет сам по себе: в рекламе говорилось, что такое случается.
– Двигайся, – слышит Регина сбивчивый шепот Свон и склоняет голову для поцелуя. У них обеих припухшие губы, которые смыкаются, слипаются, прижимаются, раскрываются, позволяя языкам снова встретиться и сплестись в безумно эротичном танце. Регина дергает бедрами, член внутри горячий и настоящий, он выскальзывает из нее и входит обратно с громким хлюпаньем: жидкости так много, что Регине в какой-то момент кажется, что она намазана маслом. Никогда еще она не текла так обильно, и это вносит дополнительную нотку возбуждения во всю ту похоть, что владеет Региной вот уже несколько дней. Она стонет и снова целует Свон, и трахает ее рот языком, пока член внизу трахает ее саму, и движется, и восторгается, и стонет вновь, уже во весь голос. Ее больше не заботят камеры, микрофоны и возможное внимание Спенсера, она с наслаждением втягивает в себя запах роз, и в какой-то момент член Свон упирается куда-то головкой так, что Регина кончает: мощно, бурно, едва ли не со слезами. Оргазм накрывает ее с головой, обрушивается на плечи, спину, грудь, придавливает и вынуждает упасть на Свон. Регина едва дышит, оглушенная, между ног у нее пульсирует и сжимается, а потом она слышит:
– Не останавливайся.
Чуть погасшее было возбуждение возвращается с удвоенной силой, и Регине уже не хватает толщины и длины члена. Она знает, что это значит. Прекрасно знает. Она требовательно целует губы Свон, дергает ее за волосы, позволяет члену выскользнуть из себя и со стоном разочарования шепчет:
– Хватит. Хватит…
Она не верит, что говорит такое. Тело убеждает ее в обратном, оно изнывает, ему мало, оно в цикле и готово извиваться и кончать раз за разом, пока голова не опустеет, пока ноги не отнимутся, пока сердце не взмолится о пощаде.
Мокрая напряженная плоть прижимается к ее дрожащему животу. Свон смотрит на Регину: все еще тяжело, все еще страстно, все еще желая. Регина ладонями обхватывает ее лицо и медленно целует в губы.
– Я не хочу забеременеть, – говорит она о том, о чем ее никто не спрашивал. Потому что она обязательно забеременеет, если они не прекратят. Даже искусственные члены прекрасно образуют узел, после которого им со Свон придется провести не один час в сцепке: узел – стопроцентная гарантия того, что их жидкости смешаются и породят нового человека.
Свон молчит, и Регине становится неловко, ведь та все еще не кончила. Она берется за член, переживая новую вспышку желания засунуть его в себя, и принимается водить по нему ладонями, одновременно с силой потираясь о него пахом и половыми губами. Перед глазами немного темнеет, кончики пальцев на ногах поджимаются. Регина проводит головкой по своему клитору, надеясь, что этого будет достаточно, но каким-то неведомым образом член снова проскальзывает внутрь нее, и это настолько правильно, настолько хорошо, настолько туго и сладко, что нет никакой возможности вытащить его. Регина протестующе стонет, Свон хрипло смеется, они снова целуются распухшими губами, и Регина движется вверх-вниз, вверх-вниз, до самого своего оргазма, во время которого умудряется соскочить, сама не понимая, как. Буквально сразу же Свон выгибается так сильно, как только позволяет ей стул, издает полустон-полукрик, и задыхающаяся Регина чувствует, как на ее живот и бедра обрушивается горячая волна липкой жидкости. Она непроизвольно отстраняется и, не удержавшись, падает на пол. Он холодный и почти обжигает ягодицы, Регина быстро приходит в себя и, отвернувшись, шарит вокруг руками, ища сумочку: в ней влажные салфетки. Найдя их, она поворачивается обратно и принимается вытирать: сначала обессиленную Свон, а потом и себя.
– Не торопись, – слышит она. – Они еще ничего не включили.
Регина шумно выдыхает и поднимает голову. Потом берется обеими руками за поникший член и тянет его на себя. С глухим «чпок» он вылетает из Свон – та издает протестующий возглас, – и с обратного его конца продолжает стекать мутноватая жидкость. Регина никогда не видела его таким. С оттенком удивления она рассматривает небольшое отверстие, через которое жидкость Свон должна была бы попасть в нее. Член выглядит совершенно настоящим – за тем только исключением, что он искусственный. Буквально на глазах он начинает уменьшаться в размерах, и Регина, обтерев, убирает его в сумочку.
Свон сидит, прикрыв глаза, и Регина невольно упирается взглядом ей между ног, где все еще влажно и наверняка горячо. Не одолев искушения, Регина протягивает руку и пальцем ведет по скользкой расщелине, надавливает на клитор. Прикосновения отдаются внутри грандиозным эхом, и Регина отдергивает руку, принимаясь торопливо одеваться. В какой-то момент она слышит тихий смех.
