Свон смеется, и, несмотря на то, что она продолжает оставаться прикованной к стулу, Регина чувствует себя так, будто только что была взята настоящим альфой, который сделал ей ребенка. А еще она вспоминает кое-что, что заставляет ее от души вздрогнуть.

– Ты знала, что я – твоя омега? – спрашивает она, сжимая кулаки.

Откуда Свон могла знать? Она даже не альфа! И все же… Обострившимся чутьем Регина понимает: Свон знала. Знала – и поэтому согласилась дать интервью.

Мысль про интервью мелькает очень быстро, Регина даже не успевает ее поймать. Ей должно быть стыдно, но нет: цикл будет длиться еще около двух недель, а значит, до этого времени можно забыть про интервью. Тем более, если учесть, что Эмма Свон – ее соулмейт.

Свон загадочно молчит, а Регина усмехается. Вот какая статья понравилась бы читателям! Они любят подобные истории. Да вот только счастливого конца никто не может гарантировать. Но и эта мысль покидает Регину слишком быстро для того, чтобы ее огорчить.

– Так что же? – повторяет она, невольно поправляя прическу. – Ты знала?

Свон наконец сдвигает ноги и лениво отвечает:

– Я отвечу тебе в следующий раз.

Регина пытается скрыть удивление, но у нее плохо получается.

– Ты думаешь, будет следующий раз?

Что тут думать? Он обязан быть. Но Регине все еще хочется верить, что она управляет ситуацией.

Свон слегка улыбается припухшими губами, и Регина неровно выдыхает, тут же вспоминая, как кусала их. Приходится сдвинуть бедра, но это мало помогает от вновь начинающей выделяться смазки. Иногда Регина ненавидит быть омегой.

Она помогает Свон одеться, стараясь как можно легче касаться ее, и произносит:

– Ты думаешь, я сюда вернусь? Я ведь получила, что хотела.

Ей не нравится идея о том, чтобы зависеть от убийцы. И от беты. Может быть, если она сейчас уйдет и найдет себе альфу, все выправится. Бета не может быть ее соулмейтом. Регина не хочет быть соулмейтом беты-убийцы.

Свон продолжает молчать, и в этом ее молчании столько от альфы, что Регина не знает, как вести себя дальше. Она нажимает тревожную кнопку, дожидается охранника и на подгибающихся ногах, стараясь не оборачиваться, мчится в туалет, где долго разглядывает себя в зеркало. А потом, заняв уже облюбованную кабинку, кончает еще пару раз от воспоминаний о том, как хорошо было чувствовать Эмму Свон внутри себя.

Ей требуется что-то около часа, чтобы привести себя в порядок и не дать никому почву для лишних подозрений. За этот час она успевает возненавидеть Эмму Свон, проникнуться к ней участием, полюбить ее и разлюбить. Родители учили Регину, что соулмейт – это навсегда, но они не говорили, что делать, если твой соулмейт не должен существовать таким, каким он существует. Регина думает, что сегодняшнего секса ей хватит, но вынуждена признать, что ошибается. Эмма Свон еще прочнее поселяется в ее голове, и Регине уже почти надо вернуться в камеру, чтобы провести следующие две недели под прижимающим ее к кровати горячим крепким телом. О, она уверена, что тело у Эммы Свон именно такое: горячее и крепкое. При представлении его между ног вновь становится мокро, Регина закатывает глаза и лезет в сумочку за мазью. Чтобы нанести ее, приходится вытащить тампон и вновь забраться пальцами во влагалище, отчего очередная волна возбуждения приводит к очередному же оргазму: не такому сильному, как предыдущие, и скорее обременительному, чем всецело приятному. Приходится провести в туалете еще двадцать минут, чтобы мазь начала действовать: во время цикла это происходит не так уж быстро.

Спенсер ловит Регину почти у самого выхода из тюрьмы и требует отчета.

– Она не почувствовала меня, – лжет Регина. – Может быть, у меня слишком хорошие блокираторы?

Спенсер окидывает ее внимательным взглядом и нехотя кивает.

– Может быть, она все-таки не альфа, у нее не такой нюх.

– Откуда вы знаете, что она точно не альфа? – цепляется за слова Регина, понимая, что не должна выдавать свою осведомленность.

Спенсер кашляет, скрывая смущение.

– Я думал, вы читали отчеты.

– Я читала, – кивает Регина. – Но там также указано, что она не омега и не бета. А это всего лишь значит, что врачи не смогли точно определить: она ведь не может быть никем.

Спенсер соглашается и спрашивает:

– Когда вы планируете вернуться?

Регина все еще сомневается, что ей надо возвращаться.

– Вы думаете, стоит? Я не могу разговорить ее.

Ей неловко признаваться в собственном проигрыше. Раньше с ней такого не случалось.

Раньше она не была знакома с Эммой Свон.

Спенсер потирает подбородок.

– Может быть… – он делает паузу. – Может быть, в следующий раз попробовать не сажать ее на стул?

Мгновенная приливная волна затапливает все внизу у Регины. Она только обреченно вздыхает.

– Может быть.

В ее фантазиях Эмма Свон уже стоит перед ней: полностью обнаженная, напряженная, и член подрагивает меж ее бедер, готовый заполнить Регину так туго, как только получится.

– Что вы планируете сделать с ней, когда она признается? – спрашивает Регина, смирившись с тем, что вновь придется принимать продолжительную ванну.

Спенсер хмыкает.

– То, что не делали пока ни с кем.

Регина приподнимает брови. Нехорошее предчувствие закрадывается куда-то в низ живота, временно вытесняя уютно обосновавшийся там огонь желания.

– В каком плане?

Спенсер открывает для нее дверь.

– Смертная казнь, мисс Миллс. Полагаю, вы понимаете, почему.

Регина переступает порог тюрьмы, уже зная: она вернется.

И она действительно понимает, почему.

Комментарий к Глава 4

*Эйфорин - выдуманный гормон, вырабатываемый альфами и омегами во время цикла. Должны же они что-то вырабатывать, в самом-то деле! :D

========== Глава 5 ==========

Комментарий к Глава 5

Еще немного бессмысленного порно, да.

– Конечно, я уверена, – говорит Регина. – Если бы нет, то я бы никогда не вошла в ее камеру.

Она вновь сидит перед Спенсером и смотрит ему прямо в глаза. Намечается очередное свидание с Эммой Свон, которое будет отличаться от предыдущих. Теперь у них обеих будут свободны руки.

Регина дергает шеей, силясь не представлять себе, как все это произойдет: по крайней мере, не во всех красках. Удержаться сложно, приходится сдвинуть ноги. Цикл в разгаре, и только таблетки хоть как-то помогают.

Несколько предыдущих дней Регина не выходила из дома. На работе она взяла больничный, сославшись на то, что ей нужно разобраться с интервью. Шеф предпочел не вникать, и Регина, избавленная от долгих объяснений, получила свое освобождение. Жаль только, что не от Эммы Свон.

Соулмейты. Они соулмейты. Регина не верит до сих пор, и ее перетряхивает от мысли, что она могла бы не отправиться в эту тюрьму. Могла бы не захотеть продолжить. Или… не могла бы? Может быть, именно то, что Эмма Свон – ее соулмейт, и заставило Регину сделать все так, как вышло?

Регина в середине цикла, и это сбивает ее с верных мыслей. Наверное, она должна быть огорчена тем, что ее родственная душа – женщина-убийца да еще и не альфа, но вместо этого ей хочется думать только о том, что будет, когда Свон коснется ее. По-настоящему коснется. Конечно, это непрофессионально. Конечно, в другое время Регина думала бы о работе. Но вышло так, как вышло, и теперь ее жизнь отчасти напоминает порнографию. Впрочем, та давно стала привычной – учитывая, какие невообразимые витки совершила эволюция. Регине слабо представляется то время, когда детей могли иметь только разнополые пары, а альф, бет и омег попросту не существовало. Хотя… может быть, тогда все было проще.

– Я хочу оставить камеры включенными.

До Регины доходит смысл сказанного Спенсером, и она вскидывается.

– Это невозможно!

– Почему же? – щурится Спенсер. – Очень даже возможно. Кроме того, я не могу просто взять и подставить вас под удар. Одно дело, когда убийца не может вас коснуться, и совсем другое, когда у нее свободны руки.