Их руки соприкоснулись, пальцы переплелись. Демон пока был сыт, но лучше постоянно иметь под рукой источник питания — и новое крепкое тело, если уж на то пошло. Ибо, лишенное души, прежнее вместилище чужеродной сущности практически сразу начинает разлагаться — ведь, по сути дела, на кресле в зрительном зале сейчас восседал труп. Труп, из глазниц которого на сцену смотрел демон.

До конца спектакля оставались считанные минуты. Наконец-то начался последний акт. Лейр ощутил что-то вроде наслаждения, когда смог пошевелиться. Под прицелом мертвых глаз он чувствовал себя, как жертва перед палачом. Но он был артистом. И никто — тем более его партнёры — не должны были догадаться, что ему известно что-то важное.

Обошлось! Последние минуты. Последние реплики. Бог, ставший человеком ради любви обычной девушки, застыл, сжимая в объятиях ту, которая подарила ему жизнь. Зал разразился громом аплодисментов. Зрительницы плакали и бросали на сцену цветы, ленты, бусы, перстеньки…Тогда-то и заметили три тела в проходах.

Возникла короткая заминка. Праздник был нарушен. Кто-то звал слуг, кто-то пытался привести умерших в чувство.

Демон устремился к выходу сразу же, как только зазвучали аплодисменты. Мужчина, за которого он цеплялся, безропотно следовал за ним.

Лейр заметил, что странное существо уходит, таща за собой незнакомого эльфа — не то заложника, не то запас «пищи». Выпустив из объятий Соэль, юноша спрыгнул со сцены.

— А-ах!

Его тут же облепили поклонницы, смыкая кольцо. Десятки рук тянулись — потрогать, ущипнуть, обнять. Его тормошили, трепали, целовали, обнимали. Со сцены что-то закричала Соэль. Махнув девушке рукой, Лейр ужом ввинтился в толпу, прорываясь к выходу. За его спиной слышались отчаянные крики — до зрителей дошло, что трое мертвы.

Юноша спешил, как только мог, но всё равно, когда он вырвался из зала, след чужеродной сущности пропал. Впрочем, пропал ли? Незнакомое чувство направления подсказало ему: «Не ходи направо!» Коротко рассмеявшись, мим свернул именно в ту сторону. Он не думал, куда и зачем бежит. Он знал лишь одно — эта сущность представляет опасность, и только он её чувствует и может остановить.

След вывел его из дворца Наместника через парк к оранжерее. Миновав её полутемные залы, где в кадках росли экзотические растения, он углубился в галереи и переходы соседнего замка. Здесь уже приходилось быть осторожнее — если у Наместника артисты могли ходить, где вздумается, то как отнесутся здешние лорды к вторжению чужака, да еще и простолюдина? Кроме того, в этом здании артисту еще не приходилось бывать, и мим боялся заблудиться.

Ловушку он почувствовал слишком поздно — когда влетел в какую-то комнату и услышал, как за спиной хлопнула дверь.

Затормозив, Лейр окинул взглядом просторную пышно убранную комнату. Широкая постель под пологом, укрытая шкурами, не оставляла сомнений в том, что он попал в спальню знатной дамы. Рядом обнаружился туалетный столик, на еще одном столе ждали своего часа кувшин с вином, два бокала и две вазы — в одной горкой высились сладости, в другой — фрукты.

Бросившись к окну, Лейр попытался сквозь частые прутья решетки окинуть взглядом окрестности, чтобы сориентироваться. Вплотную к стенам замка с этой стороны подступала вода. Ах, да, помнится, замок стоял в окружении нескольких прудов. Ничего! Это не так страшно, как может показаться. Он отлично умел плавать, а жизнь артиста приучила не бояться высоты. Главное — выбраться из этой комнаты. Но как? Решётка явно укреплена с помощью магии — он не видел переплетающихся нитей заклинания, но чувствовал, что они есть. Чтобы выломать эти прутья из стены, недостаточно обладать огромной силой. Но к чему эти предосторожности?

Торопливо окинув взглядом комнату, Лейр заметил в стене отверстие, через которое подавался теплый воздух. Сейчас, в самом начале осени, отопление ещё не работало, и можно было рискнуть и уйти этим путем — насколько помнится, такие дымоходы идут в стенах от подвальных помещений до самой крыши. Там, наверху, он будет в безопасности — большинство эльфов боится высоты, и беглеца просто-напросто перестанут преследовать. Жаль только, что отверстие слишком маленькое. Юноша уже потянулся снять с себя облегающее трико, чтобы не стесняло движений, но передумал в самый последний момент. Было нечто, что он хотел как можно дольше скрывать от посторонних глаз.

Все в труппе знали, что на груди мима вытравлено клеймо в виде плачущего сердца. Никто не догадывался, какому семейству мог принадлежать такой герб, но знали, что на многих Островах Радужного Архипелага элитные когорты Преданных носят похожие гербы. Сердца, истекающие кровью. Сердца, пронзенные мечами или стрелами. Сердца, опутанные цепями. Сердца, плачущие и сердца горящие… Нельзя. Не стоит допускать, чтобы хоть кто-то увидел его клеймо. Тем более, что трико ничуть не должно было помешать. Ткань, из которой его сшили, была пропитана особым составом и позволяла видеть поджарое мускулистое тело едва ли не во всех подробностях. По сути дела, это была вторая кожа, и в своё время мастер Боар заплатил немало серебра одной из Видящих, чтобы та согласилась обработать материю нужными эликсирами. Теперь трико облегало его, как вторая кожа, ничуть не стесняя движений.

Обострённый слух немого заранее уловил в коридоре быстрые легкие шаги. Это оно? Ну да, кому же еще быть? Сущность заманила его в ловушку и явилась, как хищник, чтобы закусить беззащитной жертвой. Но в самом ли деле он беззащитен? Нет, обычного оружия у него нет — ни меча, ни кинжала, ни тем более копья и щита. Но есть кое-что еще — его искусство.

Взгляд упал на пышную постель. Декорации — лучше некуда. Осталось выяснить, поверит ли «благородная дама» его игре? Лейр рыбкой кинулся к постели, уютно расположился на подушках, постаравшись принять соблазнительную позу. Скучающие леди в замках, которым вздумалось увлечься загадочным мимом, сами обучили его основам любовной игры.

Послышалось осторожное царапанье, потом с тихим щелчком в замке повернулся ключ, и в погружённую в полумрак спальню проскользнула женская фигурка. Юноша затаил дыхание. Поверит ли благородная леди его игре?

— Ты здесь? — шёпотом поинтересовалась она.

Лейр прикусил губу, чтобы не смеяться. Где ему ещё быть?

— Я пришла…

Лейр выждал паузу. Он колебался, не зная, что делать. Глаза, слух, обоняние — в общем, все органы чувств говорили ему, что перед ним — женщина. Но в глубине души жила и нарастала уверенность, что он ошибается. Под маской жаждущей любви леди к нему проник убийца.

— Вот ты где? — существо заметило его. — А ты… милый…

Лейр ответил взглядом одновременно робким и страстным. И демон задохнулся в потоке исходящих от двуногой дичи эмоций. Ого, какая душа! Она стоит всех трех, поглощенных ранее! И даже больше! А сколько эмоций! Он будет сыт несколько дней или даже недель, питаясь только ими.

— Не бойся! — существо наклонилось, опираясь руками на край постели. — Иди ко мне!

Женщина протянула руку, чтобы коснуться юноши, но тот проворно перекатился дальше на постель, закрыв лицо руками в притворном смущении.

— Хочешь поиграть? — донесся до него хриплый голос. — Я люблю игры…

Едва её рука протянулась в его сторону, Лейр проворно отпрянул, чувствуя, что должен сохранять дистанцию. Этого нельзя допустить! Нельзя, чтобы существо хотя бы кончиком пальца дотронулось до него! Если это произойдет — он погиб.

— Куда же ты? — в голосе «женщины» послышался гнев. — Не убегай!

Перекатившись еще раз, Лейр внезапно упал с постели — ложе любви оказалось не таким уж большим. От неожиданности он вскрикнул, и в ответ раздался смех.

— Попался!

Увернувшись от кольца жадных рук, юноша вскочил, метнувшись к дверям.

— Стой! Назад!

Существо метнулось наперерез, и артист, ускользая, одним прыжком вскочил на подоконник. А оттуда, оттолкнувшись, взмыл вверх, хватаясь за потолочную балку. Подтянулся на руках, забрался с ногами, глянув вниз.