Прошло несколько минут прежде, чем он усилием воли заставил себя успокоиться. У него остался сын, наследник. Празднования по случаю его помолвки, наверное, придётся свернуть или срочно что-то менять. В поместье-столице траур, приглашённые его поймут, если он попросит всех уехать. Да, нужно срочно заняться отъездом гостей. Это отвлечёт на некоторое время, даст силы, поможет справиться с горем.

Резко встав, лорд Ровилар расправил плечи, сжал кулаки, вонзая ногти в ладони. Сильнее! Еще! Пока можно терпеть. Пусть выступит кровь! Пусть телу будет так же больно, как больно его душе…

Так. Хорошо. Он успокоился. Слёзы можно оставить до ночи — отрыдать в подушку в спальне, как ребёнку. Сейчас он — мужчина.

— Эй, кто там?

На пороге показался удивлённый секретарь.

— Пригласите ко мне леди Аннирель.

На лице эльфа отразилось недоумение, но вышколенный слуга лишь кивнул и отправился выполнять приказ.

Тряхнув головой и небрежным жестом поправив складки ярко-синего церемониального одеяния, Наместник уже собирался перейти в смежную комнату, чтобы там дождаться Мастерицу Развлечений, но тут в дверь робко стукнули:

— Великолепный лорд, — в приоткрытую дверь заглянул один из Преданных. — К вам…э-э… просительница.

Ожидавший леди Аннирель, Наместник кивнул, радуясь, что не пришлось долго оставаться наедине со своими мыслями, но на пороге вместо Мастерицы Развлечений появилась юная девушка. Взволнованное личико её показалось лорду Ровилару смутно знакомым. Где они могли встречаться?

Соэль оцепенела, сжав руки на груди. Пока остальные артисты на берегу реки смотрели, как провожают в последний путь дочь Наместника, девушка бродила по опустевшему дворцу, как тень. С тех пор, как Лейра арестовали двое суток назад, она не находила себе места, жила, как во сне, брела, сама не зная, куда и опомнилась только у высоких дверей, ведущих во внутренние покои. Тут ею овладел страх — что она здесь делает? Зачем пришла? Разве будут сильные мира сего сейчас снисходительны к просьбе несчастной актрисы? Они и прежде не слишком уважали мнение простого народа, а теперь, когда случилось такое горе…

Не в силах сдвинуться с места, Соэль стояла в каком-то оцепенении, пока чья-то рука не легла ей на плечо:

— Ты что тут делаешь?

Задрав голову, девушка увидела рослого плечистого рыцаря в бело-синем мундире с широким тёмно-лиловым шарфом на рукаве — знак траура. Лицо его было знакомым — не запомнить такого великана было трудно. Достаточно мимолетной встречи — два дня назад именно он приходил арестовать Лейра. Вспомнить бы его имя…

Доннар сразу узнал девушку, которую раз или два замечал вместе с Лейром. Преданные после того случая с нападением усилили слежку за мимом и неоднократно встречали его в компании молодой актрисы.

— Ты плачешь? Что произошло?

Сейчас в его голосе слышалось искреннее участие, и Соэль разрыдалась в голос. Легионер осторожно привлёк девушку к себе, и она вцепилась обеими руками в мундир, орошая его слезами и взахлёб, путаясь и заикаясь, кое-как выдавила:

— Лее-ейра… Лейра… за что?.. Он же н-ничего не делал… а я… а у меня… п-почемуу-у…

Доннар какое-то время молчал, давая ей выплакаться, а потом взял за руку:

— Пошли. Успокоишься. Расскажешь.

Вот так и получилось, что через час, сразу по окончании поминальной трапезы, Соэль и оказалась в покоях лорда-Наместника.

Глава 10.

— Что вам угодно, дитя? — холодно поинтересовался тот, напрасно прождав целую минуту, пока незнакомка справится с волнением.

Вместо ответа она упала на колени:

— О, милорд! Только вы один можете мне помочь!

У кого-то случилась беда, сравнимая по тяжести с его собственным горем, раз его решили потревожить в такое время?

— Что случилось?

— Отпустите Лейра! — вымолвив первые слова, актриса почувствовала себя увереннее. Страх куда-то делся.

— Кого? — Наместник так удивился, что забыл рассердиться.

— Лейра. Он — мим и…

— Этот тот самый артист, что ли?

— Да.

Лорд Ровилар опять сжал кулаки, пряча руки в складках одеяния. Даже перед родственниками он не имел права распускаться, тем более перед какой-то девчонкой.

— Почему ты просишь меня об этом? — «Не видишь разве, что мне сейчас не до твоих глупостей»?

— Но он же ни в чём не виноват! — горячо запротестовала Соэль. — А его арестовали и… и нам сказали, что казнят. За что?

Ах, вот оно в чем дело!

— Он обвинён в покушении на Видящую волшебницу, которое привело к смерти, — ледяным тоном изрёк Наместник.

— Но это неправда! — горячо запротестовала Соэль, порывисто вскакивая. — Лейр не мог! Он совсем не такой! Он бы никогда… Я его хорошо знаю! Прошу вас!

Она опять кинулась к лорду Ровилару, собираясь обнять его ноги. Схватилась за края церемониальной накидки, сгоряча встряхнула.

— Девушка, ты сама не знаешь, чего просишь, — он попытался освободиться от ее рук.

— Знаю! Лейр не виновен! Я могу это доказать!

Её пылкие слова неожиданно нашли отклик в сердце Наместника. Она может доказать… что? Рави прямо обвинил артиста в смерти сестры. Поскольку труп был представлен в качестве доказательства, ошеломленный горем отец отдал приказ без лишних раздумий. А теперь засомневался. Ведь просто так казнить мима нельзя — иначе арестованного давно бы тихо прикончили прямо в темнице еще до похорон или вовсе прибили на месте. Убийство волшебницы — громкое преступление. Его надо расследовать, хотя бы чисто формально. А какие, в самом деле, у него доказательства?

…О смерти дочери ему сказал Охтайр. Разбуженный по тревоге, Наместник не покидал своих покоев, ожидая донесений. Он даже обрадовался, услышав стук в дверь, и сам кинулся отворять…но тут же отпрянул, увидев выражение лица денщика своего сына. Не тратя лишних слов, тот скупо обронил: «Мужайтесь, милорд! Ваша дочь мертва!»

С тех пор Наместник находился словно в полусне. Он поспешил в часовню, где убедился в правоте Охтайра. Подавленный свалившимся горем, он не удивился присутствию там старой Хозяйки. Она, как ни в чём не бывало, вместе с двумя испуганными альфарами обмывала покойную, а на прямой вопрос, что тут делает, ответила: «Занимаюсь своими делами!» И сказала это так уверенно, что переспрашивать и уточнять лорд Ровилар не стал.

Он сам не помнил, как добрался до своих покоев. Кажется, по дороге обратно Охтайр и сообщил ему о том, что молодую женщину убил некий мим по имени Лейр. И Наместник тут же отдал приказ арестовать артиста. Но только сейчас сосредоточился и подумал о нём.

— Он виноват, и его будут судить, — произнёс Наместник.

— Прошу вас, не делайте этого! Мы любим друг друга и…и… — прежде, чем лорд успел отстраниться, актриса привстала на цыпочки и быстро прошептала ему на ухо несколько слов.

Лорд Ровилар вздрогнул. Это было так неожиданно… и больно. Ведь его собственная дочь никогда не скажет таких слов.

— Уходи, — пробормотал он. — Сейчас уходи.

Догадавшись, что её признание дало не тот результат, Соэль испуганной мышкой кинулась вон.

Оставшись один, Наместник несколько раз топнул ногой и ударил кулаком по каминной полке, чтобы дать выход раздражению. На большее он не имел права из-за своего положения. Скорее бы хоть что-то отвлекло! Он даже обрадовался, когда ему доложили о приходе леди Аннирель.

Мастерица Развлечений была в трауре, две её помощницы хлюпали носами и поминутно принимались яростно тереть глаза.

— Великолепный лорд, — промолвила леди, — я вполне разделяю ваши чувства. Вы знаете, как подействовала на меня смерть Айниль… А теперь еще и ее девочка… Это тяжёлый удар…

— И мы должны выдержать его с честью, — холодно оборвал уже успокоившийся Наместник. — Жизнь продолжается, несмотря ни на что…Живым надо жить, а мертвые…

— Мертвые — мертвы, — закивала женщина. — Но не кажется ли вам, милорд, что в данное время неуместно столь бурно радоваться жизни?