Сейчас они дрались, как одержимые, лезли, напирая и не давая противнику и секунды передышки. Он пока был жив именно потому, что непрестанно двигался, отскакивал, заходил за спину, отступал, пригибался, пропуская клинки над собой. Но долго так продолжаться не могло — любое везение рано или поздно заканчивается.

Четвертый и пятый орки решили, что ждали достаточно долго. Противник оказался зубастым, так просто с ним не справиться. Переглянувшись и кивнув друг другу, они одновременно сделали шаг вперед и в стороны, заходя с боков. За спинами товарищей этот манёвр мог остаться незамеченным. Достаточно одного «лишнего» укола в почки, одного выпада, который противник не заметит и…

И вместо этого движение сбоку заставило отвлечься.

Орки были воинами, и оба успели среагировать на появление еще одного светловолосого. Но было поздно. Меч описал дугу, и орку ничего не оставалось, как подставить меч под клинок противника — и увидеть, как тяжелый полуторный меч перерубает его оружие у самой рукояти. В следующий миг, сделав петлю, клинок в руках эльфа быстро полоснул по животу орка, и явившийся словно ниоткуда рыцарь ураганом ворвался в круг, вторым ударом отбросив еще одного нападавшего.

Лейр, получивший краткий — на несколько ударов сердца — миг передышки, в удивлении поднял взгляд.

— Успел, — выдохнул явившийся на помощь рыцарь и тут же резко дёрнул юношу за запястье, рванув на себя и в сторону.

Короткий крик сорвался с губ Лейра, не ожидавшего такого, а за его спиной меч с хрустом вошёл в живот еще одного орка.

Теперь их осталось двое против четырех — тот первый, нападавший со спины, орк был жив, и его рана не могла быть опасной для жизни. Косая царапина, не больше — для опытного воина не повод для беспокойства. Он подхватил меч, выпавший из руки умирающего сородича, занимая его место.

— За спину! — коротко приказал нежданный помощник, и Лейр понятливо кивнул, делая шаг. Не сказать, что бой отнял у него все силы, но он от души порадовался, увидев перед собой только двоих противников и понимая, что есть, кому защитить его спину — и кого он сам должен защищать до последнего вздоха.

Звон клинков зазвучал с новой силой, но в когорту Преданных не зря отбирались лучшие бойцы. Мастер Оружия мог по праву гордиться своими подопечными. Не прошло и полминуты, как еще один орк рухнул на траву, распоротый страшным ударом от паха до грудины, а еще через несколько секунд второй отшатнулся, получив глубокую рану в бедро, и повалился в кусты, истекая кровью. Тем временем его нежданный спаситель легко и быстро избавился от раненого противника, добив его ударом в плечо.

Последнего из нападавших зарубили вдвоём, быстро и без затей — ускользая от одного противника, орк сам налетел на меч другого. Подскочивший со спины Лейр широко взмахнул мечом, метя по толстой орочьей шее. Отрубить голову с первого раза не удалось, и труп, орошая всё кровью, едва не повалился на руки своему убийце.

Лёгким танцующим движением уклонившись от него, юноша поднял голову и увидел, что на него в упор смотрит незнакомый эльф.

Всё в нём — от мундира, который он не успел снять перед боем, до посадки головы — изобличало воина и рыцаря. И Лейр почтительно поклонился тому, кто вмешался и спас жизнь простому артисту.

— Лаэмир? — тот убрал меч и торопливо шагнул ближе, протягивая руки. — Лаэмир, ты… не узнаешь меня?

На него спокойно смотрели светлые глаза в мелкой сеточке морщин от частых улыбок. Смотрели спокойно, доброжелательно. И ни одной искорки не мелькнуло в них.

— Ты меня помнишь?

Юноша отрицательно покачал головой.

— Посмотри внимательнее! — настаивал спаситель. — Это же я, Доннар!

В ответ последовал вежливый кивок.

— Я… следил за тобой, — негромко сказал рыцарь. — С самого начала.

— А? — Лейр сделал жест, словно охватывал окружающий мир.

— Ну, когда выдавалась свободная минута. Потом меня сменяли другие.

Артист вопросительно шевельнул бровями, склонив голову набок:

— М-м?

— Что?.. А-а… ну… другие… наши. Преданные.

Лицо Лейра не отразило даже тени мысли о том, что это слово ему что-нибудь говорит.

— Лаэмир, ты что? Правда ничего не помнишь? Ну, скажи хоть слово!

Юноша прижал обе руки к сердцу. Легко можно найти жесты и знаки, чтобы объяснить свои мысли, но вот поймет ли этот легионер, что он чувствует? Можно ли ему доверить самое сокровенное? Артист тихо покачал головой.

— Значит, не помнишь? — Доннар тяжко вздохнул. Чтобы как-то показать своему нежданному спасителю, как он ценит его поступок, Лейр схватил его ладонь двумя руками и сжал изо всех сил. Потом отсалютовал Преданному и, поправив боевой меч в бутафорских ножнах, зашагал прочь.

Легионер внимательно смотрел ему вслед.

— Что же с тобой сделали, Лаэмир?..

Прошло пять минут после возвращения Охтайра… десять… пятнадцать… А Лейр всё не возвращался. Артисты удивлённо переглядывались — юноша опаздывал, грозя сорвать представление. Рави тоже волновался, а вот его денщик еле сдерживал улыбку. Всё получилось, как он и хотел. О судьбе орков он не беспокоился — темноволосые все равно обречены умереть. Живым им не выбраться из поместья-столицы.

— А почему прекратились песни и музыка? — поинтересовался Рави. — Артисты, продолжайте!

— Но мы ждём Лейра, — робко пролепетала Соэль, то и дело бросая тревожные взгляды в ту сторону, куда ушел юноша.

— А мы не хотим ждать! Играйте без него!

Раэна вздохнула, и её пальцы опять забегали по струнам арфы. Соэль выступила вперед, прижимая руки к груди.

Я тебе принесу воды

Из ручья на склоне холма,

И опять буду ждать, чтоб ты

Хоть на миг очнулся от сна.

Слишком долго ты спишь, мой брат.

Слишком долго ты спишь, мой бог!

Это меньшая из утрат –

Ждать и слушать твой каждый вздох.

Я тебе ключевой воды

На руках своих принесу.

Тяжесть этой большой беды

Я одна на плечах несу…

— Хватит! — со слезами на глазах воскликнула Шанирель. — Это слишком печальная песня. Спой что-нибудь повеселее!

— Но, — глаза певицы у самой были на мокром месте. — Лейр…

— Выброси его из головы, — приказал Рави. — Много чести!

— Хей!

Все обернулись как раз в тот миг, когда пропавший Лейр с разбегу перемахнул через кустик розовой гортензии. Тяжело дыша, он бегом одолел последние сажени и остановился перед изумлённым наследником, гордо демонстрируя ему… виолу:

— Э?

Конечно, это был совсем не тот инструмент — миму пришлось сломя голову мчаться к соседям-музыкантам, залезть в окно и практически украсть виолу взамен той, которая превратилась в груду обломков под орочьими мечами. Но сейчас он, как ни в чём не бывало и делая вид, что ничего не произошло, лишь тяжело переводя дух после бешеного бега, поднял виолу и смычок и, словно не замечая, какими глазами смотрят на него наследник и его денщик, провёл смычком по струнам.

Весёлая зажигательная мелодия, от которой ноги сами готовы были пуститься в пляс, зазвучала в роще. Раэна тут же поудобнее перехватила арфу, чтобы не мешала пританцовывать на месте, и подхватила её.

— Ах, — всплеснула руками Шанирель. — Это именно то, что нужно! Как чудесно! Вам нравится?

Рави, которого она толкнула в бок с почти детской непосредственностью, прищурил глаза и процедил:

— Очень!

Взгляд его нашел спокойные глаза музыканта. И Лейр, не прерывая игру, отвесил вежливый, но преувеличенно-глубокий поклон.

Глава 7.

Последнее время Дехтирель чувствовала себя хуже и хуже. Череда праздников, на которых ей, как Хозяйке Сапфирового Острова, приходилось присутствовать, выводила волшебницу из себя. Надо было изображать всемогущую, важную, благородную, счастливую… Последнее удавалось хуже всего. Ребенок рос не по дням, а по часам, начиная толкаться в самый неподходящий момент. Стоило чуть отвлечься — и маленькое чудовище напоминало о себе чувствительными тычками, от которых живот сводило судорогой боли. Приходилось изо всех сил стискивать зубы, чтобы не сорваться. Скорее бы всё это кончилось! Как ей всё надоело! Скорее бы избавиться от проклятого живота, от тяжести в пояснице, от одышки и чувства беспомощности. Ей даже обуваться было трудно. А что говорить об одежде! Даже посторонние посматривали уже на волшебницу двусмысленно, что же говорить о родных и знакомых, которые знали её, как облупленную? По счастью, отцу было не до перемен во внешности дочери.