Подскочив к самому главному кретину, активировала артефакт, ударяя маленьким и хрупким кулачком прямо в челюсть. Не понимают по-хорошему, будет по-плохому! Челюсть хрустнула, ломаясь, а оборотень отлетел на добрых три метра. Надо отдать должное, летел молча, наверное, пытался понять, какого здесь творится. Так я проясню!

— Вы что творите, неучи? Нахр*на бороду сбрили? Жизнь совсем не мила? Купите на базаре вторые мозги, там и ум придет на помощь! И чтобы ремонт закончили за неделю — крайний срок, бороду спрячьте! А теперь Вархваста к целителю и на пары!

Молодых людей как ветром сдуло.

Майтунби стоял за поворотом, накрывшись пологом тишины и невидимости. Магические потоки плохо слушались хозяина, если рядом находилась его единственная женщина. Умна она была, не по годам, даже попыталась спровоцировать на некоторые действия.

Ректор улыбнулся уголком губ, понимая, что малышке это удалось, ведь он сначала согласился убрать из Школы Магии природного мага и лишь сейчас, находясь подальше от Шайви, понял, на КАКОЕ дело подписался. Хитра-а-а! Умна-а-а! Очаровательна! Захотелось удовлетворённо зарычать.

Впрочем, подумав, мужчина мысленно согласился с девчонкой, убрать старика Али нужно, иначе он стольких дел натворит. Уже натворил!

— Объясняйтесь! — послышалось злое рычание. Шайви была вне себя от злости, отчитывая подопечных.

В воздухе почувствовался прилив силы магического артефакта, вместе с этим тишину разбавил хруст и удар об пол.

«Что там происходит?» — грозно подумал оборотень, прислушиваясь и готовясь прийти на помощь хрупкой человечке.

Ему мало нравилось происходящее, но оставалась надежда на вежливое обращение шестой группы к своему куратору. Усмехнувшись, Майтунби понимал, обидчикам любимой и единственной свернет шею.

Только взволнованный мужчина решил показаться, дабы уладить конфликт, как послышался женский крик, обвиняющий шестерку:

— Вы что творите, неучи? Нахр*на бороду сбрили? Жизнь совсем не мила? Купите на базаре вторые мозги, там и ум придет на помощь! И чтобы ремонт закончили за неделю — крайний срок, бороду спрячьте! А теперь Вархваста к целителю и на пары!

Май хотел рассмеяться, но, поправив тело, висящее на плече, удивился, ибо мимо него пролетело пять мужиков, тащивших шестого на себе. Группа, откровенно говоря, удирала от маленькой хрупкой и взбешенной человечки, теряя тапки.

«Интересно, она догадывается, какое сильное имеет влияние на окружающих?» — философски подумал ректор.

Группа слушается своего куратора, сам он зависим от неё, как от единственной, и что будет дальше? Неизвестно!

— Ну, — пробормотал Май, когда в коридоре стало пусто, а девушка ушла к себе. — Сдадим-ка тебя, Али, в дурку, дабы не мешал жить. Давно пора было заняться данным делом, да ты мне денег должен! Впрочем, заберу твою бороду у студентов, она покроет весь долг с лихвой. Не сышишь меня? Это хорошо, нечего на старость лет расстраиваться.

Множество чувств смешались во мне, превращаясь в холодный водоворот противоречий. Тяжело дыша, прислонилась лбом к холодной двери, пытаясь сбросить напряжение. Попытка расслабиться окончилась провалом, стоило вспомнить Майтунби, его пристальный взгляд, шоколадные глаза и напор. А ведь к нему сегодня вечером ещё и идти надо. Тихо и обреченно застонала, хотя, тут стоило завыть волком на луну.

— Приятно, что ты оценила мой подарок по достоинству, — хмыкнул голос рядом, сильно напугав. Чувствую, Эл рядом, только невидим. Стыдно ли мне? Да, стыдно, ведь разрываться в личных чувствах очень дискомфортно.

— М-м-м, — промычала на это, пропуская конкретный ответ. Меня крепко обняли, только тепла живого тела не почувствовала.

— Не бойся, понимаю. Я сделал всё, что смог, стараясь сблизиться, но притяжение к оборотню будет сильнее в любом случае. Ты — его единственная, предрекаемая богами с колыбели! — шептал мужской голос с горечью.

— Почему так получилось? — спросила глухо, а у самой сердце болезненно сжималось, тоска затапливала душу.

— Как? — ответили, нежно погладив по голове, точно великую драгоценность.

— Почему нельзя остаться всем вам? Не могу делать выбор! Отказаться от одного, чтобы другой остался? Ты и он… вы не потерпите чужака на своей территории, слишком упёртые, слишком собственники! — сказала, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.

— Не можешь? Не хочешь! — резко поправили меня, словно дали пощечину, и отпустили. Сложилось чувство, будто оставили беззащитную, точно котёнка, умирать на улице.

И здесь истерика накрыла с головой. Резко отпирая дверь, выбежала в коридор и понеслась на большой скорости, куда глаза глядели. Очнулась только минут через десять, когда вышла к большой нише, заставленной редкими цветами, рядом располагался балкон с витыми поручнями, покрытыми слоем грязи и ржавчины, видно, мало посетителей здесь бывает.

Слёзы градом катились по щекам, а частые всхлипы казались в тишине громче громового раската. Вытирая тонкими руками солёную влагу, заметила ещё одно лицо, находившееся рядом.

Из памяти пропал момент, когда рыдания стихни, но мы с данной личностью делили балкон на двоих долгое время, он сидел на огромном табурете, покуривая дешевую сигарету, а я стояла, смотря вдаль, где по лазурной глади ходят корабли.

— Часто здесь бываешь, Джихард? — женский голос должен отдавать нежностью и мелодичностью, но никак не каркающими и хриплыми нотками.

Я специально назвала орка вторым именем, только сейчас понимая, почему то имеет несколько слов: Рык — Джихард. Как можно быть такой дурой? Рык — для тех, кто в степи: родных и любимых глупых женщин-орчанок и свояков, Джихард — человеческое форма для другого мира, в котором существуют оборотни, люди, вампиры и куча предательства.

Духи благословили зеленого громилу на другой путь, лежащий через тернии, потому в роли Рыка студент глуп, а настоящая личность скрывается там, внутри, и отзывается на истинное имя, благословленное мертвыми.

— Те цветы, которые Вы, госпожа Шайви, видели в нише, поливаю каждый день, приходя сюда, — ответил студент нормальным голосом, делая ещё одну глубокую затяжку.

Кивнула, принимая ответ. В голове было пусто, зато сердце бьётся нормально, сбросив груз переживаний в виде слез.

— Что? — поинтересовался Джихард нагло, в то же время спокойно, — даже не отправите меня на лекции?

Я медленно перевела взгляд на мужчину, сфокусировавшись на зеленой фигуре.

— Нет, — ответила, будто нынешняя реакция являлась естественной для куратора. — В первую очередь, потому что учеба нужна тебе. Каждый сам строит свою жизнь, ставит цели, проходит замысловатый и извилистый путь. Никто не говорил о легкости судьбоносной дороги…

В ответ молчание, лишь усталые глаза, в коих мелькало смирение и принятие незавидной участи, с темными синяками на лице устремили на меня взор. Да, здоровяка хорошенько помотало в Школе Магии, видимо, урок выживания получен хороший. Посочувствовать? Хм, не имею ни малейшей капли сочувствия, ибо за пределами учебного заведения жизнь может оказаться в разы хуже.

— Тебе духи обещали легкость пути, давая второе имя? — поинтересовалась, шмыгнув носом, это истерика сказывается. Наверняка у меня опухло лицо, покраснели глаза, вылезли красные пятна.

— Нет, — ответил орк, посмотрев пристальнее. Хм, неужели раскрыла тайну появления имени, которую никто не должен знать? Видимо, да.

— Вот и ответ, — на такой ноте и закончился разговор ни о чём. Я перевела взгляд на лазурное море, радовавшее цветом. В душе медленно поселялась уверенность в завтрашнем дне, неторопливость и спокойствие.

Вдруг тишина была нарушена тихим скорбным шепотом

— Мы — другие, — начал ни с того, ни с сего разговор Джихард спустя некоторое время. — Семь кураторов сменилось за несколько лет, они сразу же теряли хрупкое доверие и студентов, и начальства. Обычно, неугодных личностей ссылали сюда, в Школу Магии, где те после парочки нервных срывов пытались бежать, да вот контракт с учебным заведением настроен магически и… в общем, убивал беглецов, стоило тем удрать подальше от города.