В горячей ванной лежала и чувствовала — помираю! Через некоторое время просто лежать стало скучно, и в голову пришла бредовая, но вполне выполнимая идея: позвать Эла! А что? Пена скрывала тело, а хорошая беседа — залог нормальных нервов.

— Эл, — позвала чуточку громче, чем следовало.

— Да? — ответили из зеркала, но самой фигуры не видно. Понятно.

— Так откуда вазочка? Где ты её нашел? — поинтересовалась, улыбнувшись, чтобы завязать беседу.

— Купил, — последовал ответ, после которого чуть не ушла под воду.

— Купил? Ты? — переспросила, выпучив глаза. Кажется, дух тихонько заржал.

— Да, не сам, конечно же… Нашел парочку кладов, вечером у одной бедной семьи унес вазочку, взамен оставил деньги, — охотно пояснил Эл. — Женщина занималась ручными изделиями, сама расписывала…

Я захихикала, через полминуты вовсе хохотала в голос.

— Шайви? — недоуменно спросил собеседник, ожидая окончание приступа неконтролируемого веселья.

— Представила, как хрупкая ваза идёт по воздуху, ведь она видима, а ты — нет. И лица испуганных и непонимающих преподавателей и студентов, когда те видят чудо из чудес!

— Это было ночью! — возмущенно вскрикнул собеседник.

— Тогда ещё и пить бросят! — добавила хохоча, скоро к моему звонкому смеху присоединился и бархатный, чуть с хрипотцой, смех мужчины, затронувший струны девичьего сердечка.

Я оборвала веселье, замерев, точно кролик перед удавом.

— Что случилось? — поинтересовался Эл, появившийся в зеркале. На вопрос попыталась искренне улыбнуться, к сожалению, получилось кисло.

— Ничего… — ответила тихо, сожалея о его смерти, в другом случае жизнь могла сложиться по-другому. А потом ехидненько мысленно подметила: конечно по-другому, ведь если Эл тот самый эльф, душу которого заключили в Древо Жизни, то до встречи со мной он бы не дожил при всем долголетии эльфийской расы.

В следующий раз заговорила с Элом, находясь в спальне под одеялом.

— Ты помнишь, как умер? — задала вопрос, внезапно пришедший на ум.

За окном в свои права вступила тёмная ночь, но огоньки во многих домах говорили, что жители бодрствуют, собираются на прогулку, ведь погода на улице теплая. Луна, точно ещё один фонарь из тысячи, освещал набережную, показывая путь многочисленным лодкам, где находились влюблённые. Казалось, парочкам нет дела до остальных, они живут в своём сказочном, чаще выдуманном мире. Звезды, словно россыпь бриллиантов на богато украшенном платье аристократки, усеяли небо. Чувство уюта слилось тайной, царящей на улицах портового городка.

— Помню, конечно, — ответил грустно мужчина, сидя на полу у кровати. Рядом с зеркалом горели обычные свечи. Я настояла на них, нежели на магических артефактах, которые у нас были.

— И как это? — посмотрела на мужчину, смотрящего на меня пристально. Он не отводил взгляд, будто не мог насмотреться.

— Это очень больно, — улыбнулся Эл.

— А сейчас ты чувствуешь что-нибудь? — спросила.

Меня не поняли, прося взглядом уточнить вопрос.

— Будучи мертвым, ты чувствуешь ревность, радость… любовь? — спросила, не надеясь на положительный ответ, ведь многим известно, что духи, к сожалению, лишь оболочка.

— Конечно, — прозвучало глухо, а моё сердце пустилось вскачь, давая надежду на неизвестность.

Тишина накрыла комнату, словно плотное покрывало.

— Шай, — позвал душ, сократив моё имя.

— Да? — отозвалась, прижимая одеяло к себе и стараясь успокоиться.

— Пожалуйста, поставь зеркало в аудитории у ребят, — замолчал, но через несколько секунд добавил, — мне будет спокойнее.

Когда сон забрал в свои нежные и мягкие объятия, приснилось чудное видение… Точнее, один настырный дух пробрался ко мне в голову и плотно там засел, иначе не могу найти причины, по которым пригрезился Эл.

Мы с мужчиной кружились в вальсе посреди огромного светлого помещения с витыми колоннами из живых деревьев. Оно напоминало церемониальный зал эльфийского храма, увиденного на одной из страниц книги, прочитанной на досуге. Я старалась осмотреться, но мужчина мечты лишь отрицательно кивал головой и уверял, что в будущем увижу собственными глазами. В тот момент счастье било через край, а когда мы остановились посреди залы, посмотрела на непослушную черную прядку волос некроманта и с нежностью и неким благоговением завела её за ухо, которое оказалось… остроконечным.

Кажется, грустно и чуть с горечью улыбнулась. Эл понял моё настроение, казалось, он всегда всё знает наперед!

— Лиссиантдраэль Эльбио-Дьяв, — прошептала его истинное имя, затем выделила первые буквы. — ЭЛьбио-Дьяв…

— Да, малышка, — улыбнулся по-хозяйски дух, ничуть не расстроенный данным открытием, — для тебя — ЭЛ.

Я крепко обняла мужчину, прижимаясь к груди, но в следующую секунду картинка сменилась, позволяя потонуть в темноте. Ближе к утру поняла: мы действительно танцевали, просто его душа проникла в сон. Жалею… но не о содеянном, а о том, что в реальности данному нет продолжения.

Эл целую ночь клеил вазочку, чтобы наутро порадовать Шайви. Потратив кучу энергии, дух решил подкрепиться, походив по зеркалам, забирая у студентов излишки счастья, горя, ненависти. Последнего в Школе Магии было больше всего.

— Мир катится к чертям, — усмехнулся эльф, рассматривая спящую фигурку человечки.

В прошлом, когда некромант был жив, здоров, силён и имел неплохие перспективы на будущее, никогда бы не позволил себе находиться, тем более желать супружеской жизни, с человеческой женщиной. Но не сейчас, когда большинство прожитых лет сорвало маски с многих дорогих ему существ, кои уже давно покоятся в земле, а он имеет, пусть и призрачную, но такую долговечную жизнь.

— Знаешь, — мужчина темной масти начал диалог с милой Шайви, сладко сопящей в подушку. — Ведь умирать действительно больно, холодный жертвенный алтарь в эльфийском лесу увеличивает боль, забирая магию. А потом все проще, хоть и болит… Болит, когда сливаешься душой с деревом, болит, когда тебя выкапывают, повреждая корни, по ощущениям будто сдирают кожу с ног заживо, болит, когда тебя рубят, только человеку хватит и одного удара топором, дабы смерть настигла его, но когда дровосек сечет дерево, то растягивает это удовольствие на полчаса, пока то не сломается, и не факт, что умрет. Вот я тогда выжил на зло всем…

— Честно? — продолжил дух, лежа на полу в зеркале и рассматривая светлые локоны бледной девушки. — Я хотел бы снова стать живым. Нет, не эльфом по крови, просто человеком хотя бы. Вижу Майтунби, бьющегося в страшных конвульсиях. Ректор пытается справиться со зверем, с которым слился ещё при рождении, старается остановить себя, чтобы не причинить боль тебе, малышка, но, если он не сдержится, то придётся убить его, как и других до этого, только…. сложно будет покидать тебя, солнышко. Каждый раз, как по моей вине происходит смерть живого существа, не важно: косвенно или нет, но я заканчиваю ещё один жизненный цикл. У меня остался последний — восьмой. Лишь одна смерть и всё изменится, пропаду навсегда. Спишь, принцесса? Вот и спи сладко, пусть кошмары обойдут стороной.

Сказав последнюю фразу с особой заботой, дух переместился на кровать к Шайви и стал аккуратно расчесывать её длинные волосы гребнем, вместе с этим контролируя Майтунби, согнувшегося на полу, группу ребят, расположившихся в своей комнате, недоброжелателей, кои готовили множество плохих делишек, не касающихся юного куратора шестой группы.

Общежитие шестой группы находилось на маленьком чердаке древней постройки, лестница у которой уже скрипела под ногами от старости, сигнализируя о том, что скоро рухнет с громким грохотом. Комнатушка не отличалась особой комфортабельностью, но спальные места были, даже стол стоял в уголочке с массивным деревянным табуретом.

Чуть дальше по коридору имелся единственный работающий санузел.

Первый этаж непригоден для проживания: там вообще нет одной стены, к сожалению, давным-давно некий маг-недоучка решил попрактиковаться, с тех пор здание потерпело убыток. Восстановить, естественно, никто не додумался, ну, или желания не было.