– Впечатляет? – ухмыляюсь я, подкрадываясь к ней со спины и обнимая за плечи. Член в моих штанах стоит: в прошлую ночь из-за приезда сестренки мы так и не потрахались, потому что втроем проболтали за жизнь до самого гребанного рассвета.

– Что именно? То, что твоя вторая холостяцкая берлога точно так же, как первая, завалена всяким хламом? Или то, что прямо сейчас ты тычешь мне в задницу своим стволом? – Марина, как всегда, очаровательно-язвительна. Уверен, она найдет общий язык с моей сестрой. И со мной тоже. Но прямо сейчас мне хочется, чтобы она нашла общий язык с моим членом...

– Оба варианта, – отвечаю я.

– То, что я дала тебе вчера в примерочной, не означает, что... – начинает она, но я уже привык к подобным попыткам показать характер и тупо не обращаю на них внимания. Быстро развернув ее к себе лицом, я затыкаю свою женушку крепким поцелуем.

20 глава

Марина, конечно, сопротивляется. Выставляет свои ручонки, утыкается ладонями в мою грудь, пытается оттолкнуть, пнуть коленом между ног, вывернуться, как чертова змея, но я быстро скручиваю ее и заваливаю на постель. Она шипит, вырывается, но не решается кричать: в доме слишком много людей. Меня это особенно забавляет: если во время оргазма ей приспичит поорать – все парни узнают, что мы трахаемся. Парням-то не привыкать, пофиг, а вот Марине потом в глаза им смотреть придется... Выдержит ли тонкая аристократическая душа? Хе-хе.

Я быстро сдираю с нее шмотки, слой за слоем. Какой-то кусок ткани рвется с характерным звуком, Маринино шипение становится громче и недовольней – мол, как ты посмел, тварь такая, это же брендовая вещь! – но мне глубоко насрать. Единственное, чего я хочу сейчас, – это засадить в нее свой член, поглубже и покрепче, и трахать ее до потери пульса.

Ее небольшие округлые сиськи идеально ложатся в мои ладони, словно созданы специально для них. Я сминаю их, перекатываю пальцами затвердевшие соски, хватаюсь за ними губами... ммм... солено-сладкие, все в мурашках, чистый кайф, это круче кокаина... Ее чистая и гладкая кожа так и плавится под моими пальцами. Она может сколько угодно сраться со мной и выпендриваться, но ее тело хочет меня так же, как мое тело хочет ее.

Я глажу ее кожу, дорываюсь поскорее до плоского живота и впадинки пупка, забираюсь в нее языком, кусаю за косточки бедер... в нос так и бьет запах ее горячей смазки. Моя сладкая, восхитительная течная сучка! Ты уже готова, совершенно готова для меня...

Я быстро засовываю ладонь в ее трусики. С хлюпаньем мой палец погружается в ее мокрую киску. Она извивается подо мной, гнется в пояснице, все еще выделывается, прикидываясь, что против, но на деле раздвигает пошире ноги, давая мне больше свободы... Я быстро вталкиваю в нее второй палец, а потом третий... Растираю вспухший клитор. Растягиваю, расшатываю щелочку, подготавливая ее для члена, который уже стоит в штанах колом. У меня была мысль заставить ее отсосать мне, но кажется, я не вытерплю... Эта девчонка заводит меня до такой степени, что я чувствую себя малолетним дрочером, который готов кончить от одного вида голого женского тела... Каким бы сдержанным и спокойным я ей ни казался, на самом деле я хочу оттрахать ее прямо сейчас... Я всегда хочу ее оттрахать... Ничего. Повременим с минетами.

Я сдираю с нее трусики. Ее дрожащие пальцы шастают по моей спине, задирая майку, так что я быстро стягиваю ее через голову. Потом она лезет ко мне в штаны, и я чувствую, как ее ладонь обхватывает мой член. Сдержать короткий стон просто невозможно. Я рычу и быстро убираю ее руки от моего хозяйства, вытягиваю их над ее головой, пришпиливая за запястья... Она вертится, как уж на сковородке, и свободной рукой я стягиваю с себя штаны. Член вываливается наружу, готовый бороздить ее киску. Я обхватываю его пальцами, направляя в истекающую смазкой щель...

Черт! Презерватив! В пылу я совсем забыл об этом!

Возня с презервативом занимает считанные секунды, но мне кажется, что прошла гребанная вечность. Наконец с формальностями покончено, и я яростно, неудержимо, грубо вдалбливаю в нее свой прибор.

Она кричит. Это явно слышит весь дом, но не похрен ли нам сейчас? Ее ногти на моей спине, горячее дыхание куда-то в ухо, рваные сбитые поцелуи, острые зубки на коже – все это подстегивает и возбуждает только сильнее, так что я принимаюсь долбить ее со всей дури, полностью растворяясь в ритмичной, шлепающей, ноющей, стонущей, рычащей агонии. Мои яйца бьются о ее упругий зад, а кровать под нами скрипит, как несмазанная телега...

Оргазм накрывает, как гребанная лавина, сперма выстреливает в презерватив, тело наконец обмякает в блаженной истоме, и я сваливаюсь с нее, быстро сдергивая и бросая на пол резинку... Тело потное, горячее, красное от лютого траха. Кажется, у меня даже одышка. Старею, мать вашу?

Маринка даже после секса выглядит как кукла: розовые щеки, раскрасневшиеся от поцелуев и укусов пухлые губы, глаза широко распахнуты и смотрят в потолок. Она пытается отдышаться. Ее влажная щель все еще пульсирует и исторгает сок, соски торчат, а под ногтями ошметки моей кожи, которую она сорвала в порыве страсти.

Она мне нравится.

Пожалуй, даже больше, чем можно было подумать.

Когда дыхание наконец выравнивается, Маринка поворачивается ко мне, подперев кулаком щеку:

– Ты же меня почти изнасиловал.

Я поднимаю одну бровь:

– Прикалываешься? Да ты орала и просила еще, как течная сука.

– Но это не значит, что я тебе не отомщу.

– Ты уже пробовала, помнишь? – я добродушно ухмыляюсь. – Вышло так себе. Не проще ли поддаться и просто получать удовольствие? Ты ведь кончила, и за будущую ночь кончишь еще раз пять, уж я тебе обещаю.

– Звучит как угроза! – фыркает она и садится в постели. Темные волосы рассыпаются по обнаженной груди, и я протягиваю руку, чтобы ущипнуть за багровый сосок. – Эй, больно!

– Да ладно, так уж и больно... Неужели все это обязательно?

– Что? – она хмурится, явно не понимая, о чем я.

– Вот это вот. Выпендриваться. Язвить. Рычать на меня. Надеяться, что получится сбежать. Не получится – ты это знаешь.

– Что за... Ты нормальный вообще?! – она мрачнеет, и я почти жалею, что вообще ляпнул лишнего. Надо было просто плавно перевести первый трах во второй, потом покормить ее, познакомить с парнями, а потом снова трахнуть... Когда она стонет подо мной – она само совершенство. – Ты меня похитил! Держишь меня вместе со своим папашей против воли! Заставил меня выйти за тебя замуж! По-твоему, я должна смириться и быть довольна?!

– Я же смирился. Я тоже не очень-то хотел брать в жены сумасбродную французскую аристократку. Я вообще не хотел жениться. Не находишь, что я тоже заложник ситуации?

– Ты мужчина! Тебе проще было бы сопротивляться!

Я усмехаюсь:

– Да ты ничего не знаешь о нашем мире, киска...

– Так расскажи мне! – требует она с вызовом. – Расскажи, что ты за хрен такой, что тут у вас за банда, какие у вас правила... Расскажи! Может быть, я пойму, и мы станем образцовой семьей?

– Вряд ли, – качаю головой.

– Почему это? Потому что я слишком глупая? Так ты не думай, у меня высшее образование, вообще-то! Или это потому что у меня нет чести? – она явно цитирует моего папашу.

– Типа того.

– Расскажи мне! – снова рыкает она, и я сдаюсь:

– Окей, одевайся, принцесса, я покажу и расскажу тебе кое-что такое, после чего ты будешь рада, что тебя отдали именно мне.

21 глава

Разумеется, просто одеться для Марины недостаточно. Такие аристократичные фифы, как она, после секса должны принять душ, высушить волосы – о чудо, в штабе находится старый Аськин фен! – расчесать и уложить их, сделать легкий макияж и морально подготовиться к трэшу. Когда мы наконец вываливаемся в общую столовую, орава парней свистит и стучит ладонями по столам. Ася сидит среди них – любимая младшая сестренка для каждого из этих суровых бруталити с татухами и стволами в кожаных кобурах, – и пялится на нас со снисходительной ухмылкой, скрестив на груди руки.