Николая по итогам войны, а теперь это именно так и формулируется, потому, как факт разгрома Японии и их союзников признан уже во всём мире, отметили только контр-адмиральским званием, но Макаров хитро улыбаясь, велел не спешить и подождать, видимо, как пояснил мне Николай, задумано награждение в столице, тем более, что Святого Георгия третьей степени ещё не вручили.
А в столице идут шумные торжества, и наместника Алексеева отозвали в столицу. В Артурском храме тоже идут благодарственные молебны. Святость образа Богородицы Порт-Артурской уже никем не оспаривается и не подвергается сомнению. И икона действительно начала мироточить. Наконец, после долгого разговора мы поехали к Машеньке.
Несколько дней после были наполнены суетой связанной с приходом из похода, хлопотами в связи с новыми погонами, награждением экипажа. Здесь Николая очень удивил Лаваль, честно, я чего-то подобного ждала, а вот Николай удивился. У него со штурманом состоялся разговор:
- Виктор Андреевич! По результатам наших побед и так как Вы теперь как Георгиевский кавалер получили полное дворянское достоинство, думаю, что против утверждения Вас в чине мичмана никто возражать не станет, с чем, думаю, Вас можно уже поздравлять!
- Помилуйте! Николай Оттович! Да зачем мне такое?!
- Как это зачем?! Неужели Вы не хотите стать морским офицером?!
- Николай Оттович! Так я и без этого звания уже морской офицер и если супостат на Россию позарится, то встану на мостик и буду служить. А в мирное время мне это зачем? Вот отпустите меня, так я и вернусь к своим "Нетто" и "Брутто", "Инвойсам" и "Коносаментам", и море будет всегда, и не нужно никаких приказов ждать...
- Постойте! Виктор Андреевич! Вы, правда, вот так запросто отказываетесь от офицерского звания?
- Николай Оттович! Наверно для Вас это действительно дико, ведь Вы службе всю жизнь посвятили, да, что там! Служба и военный флот - и есть Ваша жизнь! А я служить не рвался никогда. Одно дело, когда война, а так я совершенно штатский морской бродяга.
- Да... Удивили, так удивили! А я то думал уже, как на Вас бумаги правильно выправить и не станете ли обижаться, что чин мичмана в Вашем возрасте не к лицу...
- Ну, если встанет вопрос о присвоении звания, так присвойте поручика по Адмиралтейству или штабс-капитана, от этого отказываться не стану, а в кадровые офицеры не хочу и Вас об этом прошу!...
После этого разговора Николай долго осознавал новую для него реальность, наверно подобную по силе бурю переживает маленький ребёнок, узнавший, что его родители, и вообще все взрослые, занимаются "ЭТИМ"! А я подтрунивала над ним, что вполне возможно, что его лучший канонир мечтает не о крестах и морских походах, а об избёнке с коровёнкой где-нибудь под Осташковом, а какой-нибудь механик в детстве мечтал бабочек ловить. Неужели его опыт откровений Левицкого ничему не научил?!...
Дома у нас был непрекращающийся праздник. Нет, не в смысле дыма коромыслом, а в том смысле, что все словно светились радостью, Клементина вдруг обрела особый не передаваемый шарм и плавность женщины вступившей в новый статус, какой-то пронзительно светлый взгляд, словно засветилась изнутри, и они теперь с Машенькой часто о чём-то тихо разговаривали присев в сторонке. А уж, какой сияющий ходит в ожидании будущего казачонка Адриян, даже описать не возьмусь. И от этого весь дом словно проснулся и ожил, наполнился светом и чем-то неуловимо радостным. Ведь исполнилось, что "казацкому роду - нет переводу!"...
Я теперь ловлю на нас очень выразительные взгляды нашей Машеньки, похоже, что и наша "новость" уже не за горами. Тем более что и Николай не против, а я сделаю всё, чтобы будущий ребёночек был здоровым и похож на Машеньку, ну, не люблю я блондинов, может от того, что выросла в Сибири, где блондины редкость, гораздо чаще шатены и брюнеты, и вообще, тип красоты Машеньки мне гораздо ближе или роднее. Когда я об этом сказала Николаю, кто его знает, как у мужчин эти вопросы в мозгах окрашены, он встретил мои слова с радостью, что будет очень рад, если малыш будет на Машеньку похож. Наверно, не так уж не права я была когда-то, когда предполагала у Николая скрытые детские мечты о южной брутальной внешности. Так, что не долго нашей любимой ходить не праздной...
Через два дня после состоявшегося награждения и благодарственного молебна в тот же вечер, где присутствовал весь наш экипаж (даже вахту на весь день заменили присланной с "Петропавловска" командой), нас вызвал к себе Степан Осипович.
- Николай Оттович! Как и обещал, пришло время нам вдумчиво поговорить о Японии и мирных переговорах. Вы ведь наверно знаете, что Император уже наделил Вашего покорного слугу официальными полномочиями своего полномочного представителя для ведения этих переговоров. И затягивать с этим не стоит, потому, что не только Петербург сейчас осаждают толпы европейских посредников, желающих погреть руки на нашей победе и выступить посредниками в переговорах, само собой не забывая о своих карманах и интересах, но и в Токио наверняка творится такое же. А ждал я приезда направленной из столицы группы чиновников, которые должны нам в этом мероприятии всемерно помогать.
- Простите! Степан Осипович! Вы сказали "НАМ"?
- Да! Николай Оттович! Вы не ослышались и наверно всё уже поняли. Чиновники прибыли вчера, только не к нам, а во Владивосток, им почему-то сказали, что мы на переговоры будем выходить оттуда. Но это оказалось даже лучше, потому, что вчера же во Владивосток с официальной миссией на специально для этого ускоренно спущенном в Йокосуке крейсере третьего класса "Отова", на который не стали устанавливать ни одного орудия прибыл маркиз Ито. Сейчас во Владивостоке ждут мою телеграмму, что и как делать в отношении японского представителя, идти ему к нам сюда морем, ехать на поезде, ждать нас там или возвращаться и ждать в Токио. Думаю, что нужно разрешить встречу представителей нашего МИДа с японским посланником, а потом ему следовать домой, а мы прибудем для переговоров сами следом. Мне хотелось бы с Вами обсудить, в каком корабельном составе нам идти на переговоры, что Вы думаете?
- Да... Любопытный вопрос. Если бы мы были англами или американцами, то вопрос не стоял бы, потому, что эти ребята на любые переговоры тащат всё, что могут для устрашения и внушения ужаса и трепета, то есть в их понимании любые переговоры, тем более с побеждённой стороной следует непременно вести под направленными стволами главного калибра. Не зря же кому-то из их политиков принадлежит фраза: "Ничто так не облегчает переговоров, как подавляющее превосходство в огневой мощи!"*. Но мы то не британцы, поэтому нам тащить всю эскадру ради фона для переговоров не к лицу. Но и на ободранном трампе заявиться на переговоры, тоже можно считать иезуитской формой злобного издевательского унижения.** Вам по статусу наверно приличествует эскадренный броненосец, тем более, что "Цесаревич" практически не пострадал в войне, а все полученные повреждения уже устранены, и корабль боевой. Для сопровождения, всё равно ведь из Владика нужно МИДовских представителей везти, взять парочку из "России" и "Громобоя", ведь у первого ещё и название "говорящее". И по мне этого достаточно, да и переход большой эскадрой всегда лишние сложности. Только я то здесь каким боком? Степан Осипович!
- Дорогой Николай Оттович! Я прекрасно знаю Вашу скромность, но не понимать, что Ваш "Новик" и Вы сами уже давно являетесь вполне самостоятельным явлением политики в России и в мире, мне кажется чрезмерным! Тем более, что на участии Вас и Вашего крейсера настаивает японская сторона.
