Тоньше тонкого листа у осин,
Будет лунный мой кувшин".
"Ты вертись, крутись, моё колесо,
Не нужны мне ни вода, ни песок,
Напоит людей росой мой кувшин,
Мой серебряный кувшин.
Будет лёгким он, как крик птичьих стай,
И прозрачным, словно горный хрусталь.
Тоньше самой тонкой струнки души,
Будет лунный мой кувшин".
Сколько я уже спела здесь песен, наверно сосчитать не возьмусь, у Маши целая тетрадка с песнями, но там, хорошо, если половина песен.
А к утру, мы вышли к Мозанпо и Пусану. Не смотря на едва начавшийся рассвет, пароходы и джонки сновали поперёк Корейского пролива между островами Цусима и Кореей в пугающем количестве. Только сейчас с мостика мы видели штук десять. Ну, что ж, господа: "Свинья! Открывай! Медведь пришёл!"* С первого парохода, где были войска, в нас дали ружейный залп и зацепили нашего сигнальщика вскользь в плечо, ну, грубо говоря, вот и повод наши аппараты проверить, спасать мы никого не стали, берег рядом, и пошли дальше. Следующие два парохода после выстрела по курсу послушно легли в дрейф, да и взрыв предыдущего прозвучал убедительно. Экипажи после разъяснения быстро погрузились на шлюпки и мы утопили сначала одного, потом другого. Вовремя вспомнив опыт Сергея Николаевича, отошли от греха на пару кабельтовых, но пароходы затонули без спецэффектов. Три джонки подтащили к шлюпкам, приказав им снять с джонок команды, и утопили и их. Я всегда думала, что джонка это такая маленькая лодка под парусом. Здесь джонки оказались размерами чуть меньше номерного миноносца, а водоизмещением наверно раза в два больше, так, что на некоторых были свои шлюпки, а некоторые тащили шлюпки за кормой. На этих трёх не было, вот и пришлось таскать их. К обеду на дно отправились ещё пять пароходов, одна шхуна и больше десяти джонок. Мы уже начали недоумевать, почему японцы никак не реагируют на нашу наглость. Но вот из-за островов показались сначала два, а потом ещё один корабль, вдоль берега крались четыре миноносца. Клёпа показала нам все корабли ещё до их выхода из-за островов.
— Господа! Прошу любить и жаловать! Мы имеем честь наблюдать пятую эскадру вице-адмирала Катаоки, правда один крейсер из неё мы уже встречали, и он встречи не пережил, я имею в виду "Мацусиму" возле Шанхая. На головном должен быть вымпел адмирала, а позади плетётся бывший китаец, ныне броненосец береговой обороны второго ранга "Чин-Йен". Не вижу повода не опробовать на них наши новые минные аппараты. Боевая тревога! Минёров на мостик! Сигнальщикам, поднять боевой флаг и марш под броню! Всем пройти в боевую рубку! Штурман! Дистанция?!
— Дистанция примерно семьдесят кабельтовых. Какой курс сближения?!
— В лоб идём! Евгений Васильевич! Мы же "Новик"! — В рубку пришли минёры, Кляйнгард явно мялся и его потряхивало. — Значит так, господа минные офицеры, если два головных крейсера так и будут на нас идти колонной, то работать будем одним палубным, потом баковым аппаратами, не перезаряжать сразу, от бакового аппарата перейти к кормовому. Палубный стреляет по переднему, баковый аппарат по заднему. Если они попробуют нас обойти с двух сторон, то пойдём между ними скорее всего если широко разойдутся, в случае если разойдутся по телефону команду дам. Фёдор Карлович! Это будет ваша первая атака, поэтому на пуске по крейсерам только смотрите и учитесь, а вот по броненосцу вы под приглядом мичмана Миллера пуск производите лично! Всё понятно?! По броненосцу отстреляемся двумя торпедами для надёжности, не будем экономить. Мыслю, что к моменту атаки броненосца крейсера нам мешать уже не будут. Артиллерия в это время разберётся с миноносцами. Мы должны здесь оставить чистую акваторию, чтобы наведаться в порт и там порезвиться. Надеюсь, что второй дивизион миноносцев где-нибудь в Мозанпо или придётся его в узкостях ловить. Вопросы есть? Тогда всё! Позовите ко мне Тремлера и Левицкого. С Богом! Господа!
— Расходятся! Николай Оттович!
— Что ж, посмотрим как далеко друг от друга… Какой у нас и у них ход?
— У них, думаю, узлов семнадцать, вон даже искры из труб летят. А у нас четырнадцать, вы же не приказывали ход давать и велели уголь экономить.
— Ну, и славненько, так и идём пока.
Вообще морской бой это во вступительной части штука удивительно неспешная, от момента появления на горизонте дымов, до встречи эскадр иногда может и пара часов пройти. А потом ещё час-полтора эскадры могут маневрировать, выискивая удобный для каждой угол сближения и атаки. В нашем случае бои проходят, можно считать, моментально, как поединок самурая, одно сближение, обмен молниеносными ударами и один убирает меч в ножны, а голова второго катится по дорожке. Хотя, возможно, что это очередной навязанный нам голливудский штамп. Вот и сейчас с нашей скоростью и если бы японцы стояли, то до них нам предстояло бы идти ровно полчаса. Но они сами неслись нам навстречу, так, что уже через десять минут пришло время торпедной атаки. Наши пушки молчали до трёх миль, и лишь тогда заговорил главный калибр. Только атака происходила как-то не понятно, японские крейсера разошлись вроде, а потом так рядом, всего в кабельтове продолжили идти нам навстречу, а в пяти милях правый вообще отвернул почти на девяносто градусов, так, что под нашей атакой остался второй, который шёл не отворачивая. Зеркала исправно отклоняли наш образ и снаряды летели правее и кзади, в миле мы резко увалились вправо в сторону ушедшего и отстрелялись из бакового аппарата вставая на курс преследования. Не задействованное второе зеркало теперь понадобилось, ведь беглец старательно в нас гвоздил из всех орудий. И почему он вдруг отвернул и сейчас шёл к берегу? Может хочет нас вывести под минную атаку, это днём, когда мы просто не дадим к себе приблизиться? Бред какой-то, причём мы даже не прибавляли ход, хоть он и удаляется, но впереди поперёк берег, от которого ему в любом случае в какую-то сторону отворачивать! И что задумал японский адмирал Катаока?! "Ну, бред же!" — буквально корёжило Николая, а крейсер на снижая хода шёл в берег. Тем временем начал доворачивать к нам второй крейсер, судя по адмиральскому вымпелу у первого, поворачивал к нам "Хасидате", но до подхода нашей торпеды остались считанные секунды, рыбку торпеды заслонил корпус японца и взрыв. Крейсеру второго класса, как называют японцы эти бронепалубные крейсера, взрыва нашего модифицированного заряда хватило с головой. А первый, который выходит "Ицукусима", продолжает идти в берег, словно собрался его таранить.
— Может он хочет нас ужаснуть своей нелепой смертью на камнях? Николай Оттович! Ему до камней уже кабельтов от силы остался!
— Да, кто ж его знает, что адмирал надумал?
— Нет! Николай Оттович, сбросил ход! Всё, вылетел на камни, вон мачту перекосило от удара!
— Сергею Николаевичу передать на "Икуцусиму": "Экипажу приказываю покинуть крейсер! Заняться спасением моряков "Хасидате"!" Евгений Васильевич! Идём к броненосцу, а то тоже на камни выкинется! Кит нашёлся! Дистанция?
— Кабельтовых сорок пять! Господин капитан!
— Идём рядом с ним, на подходе уваливаемся влево. Минёры! Успеете баковый зарядить? Заряжайте! Если не успеете, не страшно, отстреляемся палубным и баковым. Хочу попробовать дать залп сразу двумя торпедами из палубного аппарата. А можете по броненосцу из них выстрелить дуплетом! Добро! Решайте сами!
— Дистанция до миноносцев тридцать кабельтовых!
— Артиллеристы, помножьте на ноль миноносцы!
— Николай Оттович! Броненосец почему-то поворачивается бортом!
— Эти пчёлы делают неправильный мёд…
— Что вы сказали?
— Ничего важного! Похоже в этой эскадре у капитанов какое-то массовое помешательство! Ну, задействует он свою кормовую башню, его же это не спасёт!
— Но он то об этом не знает! Ладно, давайте подождём…
— Готов миноносец!…
Так и осталось загадкой маневры крейсера и броненосца. Наших двух торпед из палубного аппарата "Чен-Йену" хватило, чтобы затонуть на ровном киле, задняя мачта на треть осталась торчать из воды, хоть и под углом, передней торчал малый кусочек. Мы вернулись к "Ицукусиме", ну, нельзя же спускать такие маневры, на подходе с неё снова открыли огонь, и стреляющих даже не смутило, что часть снарядов ложились вблизи их шлюпок, которые собирались или уже спасли своих коллег. Проходя, мы всадили две торпеды в борт флагманского крейсера и повернули к порту острова. После нашей коррекции "Ицукусима" почти легла на борт.
