То, что радист просто пищит от счастья, я промолчу, ведь ему удалось связаться с кем-то на рейде Артура на половине пути от Циндао, а это больше обещанной дальности. И то, что я настояла взять в "Телефункен" полный запас для возможного ремонта и замены, подняло нас в глазах радиста и электриков в космические высоты. Но, извините, я раз оказавшись в деревне без света и с неработающим телефоном, когда мой Пашка загремел в больницу с аппендицитом, а я с маленьким сыном на руках даже поехать к нему не могла, навсегда прочувствовала и запомнила, что значит связь, и как её нужно холить и лелеять, а уж для военных даже сравнивать не с чем. Вообще, школа скорой помощи формирует определённый подход, который мне здесь очень помогает, ведь если на станции озаботишься, тем, чтобы у тебя с собой было всё что нужно и даже чуть больше, то потом не придётся истерично "хлопать крыльями" вместо того, чтобы работать и оказывать помощь. Вот и корабль во многом так же автономен, как бригада на выезде, поэтому готовиться, иметь с собой всё, что может понадобиться, только так и никак иначе!
Клёпа пока мы снимались с якорей успела смотаться и поймать себе обед, теперь довольная лопает его на палубе. Вообще, не перестаю удивляться, как скопа удивительно чувствует аэродинамику. Вот, к примеру, беркут тащит какого-нибудь пойманного козла, ухватил обеими ногами поперёк и прёт, да и другие хищные птицы аналогично делают, а вот скопа рыбу всегда несёт мордой вперёд, что аэродинамически выгоднее, но менее удобно так держать добычу. А сколько раз Клёпа показывала классный номер: с пойманной рыбой забирается на высоту выше пары сотен метров, выпускает рыбу, и не сразу начинает пикировать за ней, но в итоге догоняет и подхватывает перевернувшись на лету, часто у самой воды. Это получается, что рыба падает почти с ускорением свободного падения, а птица разгоняется ещё быстрее, не говоря про пируэты на таких скоростях. Стоит, прижав рыбину лапой, отрывает от неё куски и глотает, поглядывая на развалившуюся рядом Дусю оранжевыми глазами. Обещали, что скоро у неё глаза станут желтыми, как положено взрослым птицам, грустно, мне нравятся такие оранжевые, ужас как красиво на полосе почти чёрных перьев. Подростковая рябость перьев у неё уже прошла, теперь спина и сложенные крылья ровного тёмного-бурого цвета…
А Николай уже весь в мыслях о предстоящем ремонте. Механики чертежи у "бояринцев" на спор выиграли в карты, в общем, молодцы, хоть наши корабли отличаются, но как основа для проведения работ вполне подойдут. Конечно, это противоречит нашим планам добиться сумасшедшей скорости, ведь кили — это дополнительное сопротивление, но качка мешает стрелять, так, что выбор в пользу килей. Максимальную скорость мы пока не испытали, пока только прикидки, но тридцать узлов при не "до метки" поднятых парах мы уже зафиксировали. И это после того, как на верфи "Шихау" с огромным трудом до предела облегчив корабль, сумели выжать только двадцать четыре и восемь десятых узла, правда как-то в бумагах появились двадцать пять и две десятых, Бог с ними. Но хочется пробежать мерную милю, только желательно это сделать, не афишируя, незачем японцам о нашем козыре знать заранее. И даже когда узнают, пусть предполагают, завышая или занижая, в любом случае это дополнительный плюс, чем будут иметь точные данные.
Варвара! А ещё бульб… Он на полном серьёзе разложил чертежи и пытается со мной советоваться, вот смешной Чебурашка. Я помню обрывки разговоров Пашки с другими технически подкованными людьми, а он в чертежи циркулем тычет и спрашивает, что я думаю, если выводить бульб на уровень тринадцатого шпангоута? Про шпангоуты он мне уже объяснял, так, что хоть не стала его спрашивать "куда это он меня послал?". Я не инженер, и не училась этому, могу только, как попугай повторять, что форма лучше всего параболическая и пусть торчит вперёд на метр-полтора, как зрительно помню по фотографиям судов моего времени. Если вспомнить школу, где мне мальчики с удовольствием за улыбку готовы были делать все задания по физикам, химиям и математикам, но для себя я всё-таки кое-что запомнила и вроде помню вид параболической функции. А тут ещё тринадцатый шпангоут, ушибиться копчиком, он, что серьёзно? В общем, пришлось дяденьке внятно объяснять, что ему задание сформулировано, пусть включает свою логику, здравый смысл, знания технические и прочие, пусть привлекает к этому местных корабелов и делает. И вообще, смысл бульба создать ламинарную форму обтекающего корпус потока воды, так, что есть в носу вместо шпирона бульб, а дальше, как получится. Потом сделаю водоотталкивающее покрытие на днище, чтобы тем ещё увеличить ходкость, заклёпки заглажу, в общем, конфетку сделаю в итоге, а вот основа его и только его! Вроде проникся, слава Богу!
Вдруг снова вспомнила, как возле Василеостровской заходили в гости к Пашкиному приятелю Амирханову. Такой внешне нескладный, весь какой-то угловатый и квадратный, но удивительно светлый дядька, особенно восхитили его какие-то по-детски распахнутые глаза. Он был фанатиком истории морской и береговой артиллерии, это он нас с Пашкой затащил как-то весной на легендарную "Красную горку"* водил, рассказывал, как всё на ней делали, как трудно теперь пытаться сохранить оставшееся. Даже мне было интересно. А вот тогда, я, не понимая ничего в их обсуждении какой-то пушки, Пашка ведь бывший военмеховец**, схватила какой-то альбом с нарисованным паровозом в клубах пара на обложке. Он начинался с первых кустарных попыток забронировать обычные вагоны, первые попытки укрыть бронёй паровозы. Как сначала ставили только пулемёты, но почти сразу начали устанавливать пушки. В результате к середине века все серьёзные державы имели целые депо бронепоездов, так успешно зарекомендовавшие себя ещё на фронтах первой мировой, но в числе пионеров стоит адмирал Макаров, который в Порт-Артуре предложил проект сухопутного броненосца, который и был реализован в мастерских Владивостока, хотя и не повлиял на исход войны.
А вот дальше в альбоме шли просто монстры, на огромных платформах на десятках колёс, громоздились пушки калибрами по триста и больше миллиметров, которые перед залпом подпирались специальными упорами и домкратами, а для заряжания этих чудовищ самые настоящие подъёмные краны. Вот видимо на моём лице очень явно было нарисовано обалдение, что хозяин стал рассказывать про эти транспортёры. По обычным дорогам они, конечно, ездить не могли, рельсы и шпалы обычной дороги такого веса не выдержат, а после залпа рассыплются, поэтому для них прокладывали специальные ветки, но благодаря такой подвижности они становились менее уязвимы, ведь могут уехать, в том числе в укрытие. А за счёт кривизны проложенной линии сдвигая пушку можно освободить механизм от необходимости горизонтальной наводки, оставив только вертикальную, а это делает всю конструкцию более простой и надёжной. Что стреляют такие монстры на десятки километров снарядами почти в тонну весом, что именно такие пушки стреляли по Севастополю и блокадному Ленинграду… Но это уже лирика, главное, что вспомнила про участие Макарова в создании первых русских бронепоездов, а до него только наглы во время бурской войны пытались использовать обшитые железом вагоны для защиты поездов и дороги от бурских летучих отрядов. Вот это всё выложила Николаю, и решили по приезду во Владик нарисовать сохранившиеся в моей памяти схемы бронирования и расположения артиллерии, чтобы выслать Степану Осиповичу, пусть осмыслит, может, сможет запустить изготовление для армии и для охраны Порт-Артура и маньчжурской железной дороги.
Николай уцепился за эту мысль, потащил нас в каюту и мы стали рисовать, то есть я посылала ему виденные картинки, а он, хоть и не обладал навыками живописца, но изображал всё с акцентом на чисто технических моментах. Между делом возник вопрос про вагоны, с формой очень смахивающей на гробы, то есть наклонённые стенки завалены внутрь сверху и снизу, я гордо ему ответила (сама в своё время спросила у Паши), что использование рациональных углов наклона брони уменьшает её пробиваемость при той же толщине листа, вот! Ой, как тяжело такую тарабарщину выговаривать, то ли дело какой-нибудь посттравматический хронический остеомиелит в стадии подострого воспаления, осложнённый генерализованной септицэмией и общей тяжелой фебрильной реакцией организма на интоксикацию, всё логично, понятно и ясно чем и как помогать пациенту. Но, к моему изумлению задумавшийся сначала Николай вдруг понял и начал рисовать картинки, как в документальном кино про наши танки видела, что при наклоне брони снаряду нужно лететь не поперёк, а по диагонали и преодолевать больше толщины брони. Нет, точно есть у технарей свой секретный язык, вон как радуется. Это же поэтому и башни у вас с наклонными стенками делали, только поддакиваю, а что мне ещё делать, ведь наверно потому и делали. В общем, рисуем башни с круговым сектором, и барбетные для пушек и пулемётов. Тут я ещё вспоминаю из какого-то фильма, что спереди и сзади нужно пару платформ, где установить обложенные мешками пулемётные гнёзда, а на самих платформах запасные шпалы, рельсы, песок всякий для подсыпки… Балласт, поправляет меня Николай. Какой "Балласт"? — не понимаю я. Набивку между шпалами называют балласт, объясняет он. Ну, да, продолжаю, а ещё бригаду ремонтников и кран сборный на платформе… Понятно, стрела грузовая разборная, снова встревает он… Вот так слово за слово он вытягивает из меня всё, что я считала не знаю в принципе. А со стороны, сидит за столом в своей каюте капитан, задумавшись над какими-то чертежами. Так, что к приходу во Владивосток, когда мы уже повернули в пролив Босфор Восточный ко входу в бухту Золотой рог, Николай заклеил большой толстый пакет для Макарова, где было всё про бронепоезда или сухопутные броненосцы.
