— Это что?! — округлив глаза, Даниэль ткнул в свой ужин пальцем, — Тарелки и вилки где?!

Опа, а я понадеялся, что он не капризный. Ошибся, значит.

— Я откуда знаю где?! Посуды в кухонных шкафах нет! Это на столе стояло, вот и принёс! Там коробки до потолка! Мне что бежать сейчас тарелки искать?! — повысил я голос, ибо нечего.

— Тебе не кажется, Золушка! Что старший здесь я! К тому же ты на меня работаешь! Только я имею право повышать в этом доме голос! — заорал он.

Почему-то стало вдруг обидно не только на него, но и на себя. Зачем я дурак ляпнул тогда про Золушку. Он теперь всё время будет меня так обзывать, несправедливо, между прочим. В глазах почему-то заискрились слезы.

— Если вы не прекратите меня обзывать, я уеду, — процедил сквозь зубы, сжимая кулаки.

— Ну, ты ещё заплачь принцесса. Садись, ешь, потом будешь мне попку подмывать, — ухмыльнулся он.

— Вот, обязательно говорить об этом за столом? — буркнул я, плюхаясь на пластиковый стул напротив него.

✨ Даниэль

Хах, поссорились в первый же вечер пребывания здесь. Я взвился из-за тарелок. Просто этот Саша почему-то меня бесит. Весь такой приторно-сладкий. Как вам будет угодно. Но характер в нём тоже есть, наорал на меня в ответ. Только я не привык, чтобы какой-то уборщик на меня голос повышал. После ссоры он ел, молча, сверля меня недовольным взглядом, а потом выдал.

— Позвольте, я уложу вас спать, и пойду разбирать коробки.

— Да пошутил я насчёт коробок. Завтра успеешь. Сейчас помоги мне в ванную забраться. Хочу вымыться с дороги. Потом спать.

Кажется, он облегчённо вздохнул. Допил свой йогурт и повез меня в дом. В сумке, которую я привёз из больницы, нашлась чистая пижама и полотенце. Саша завёз меня в ванную комнату и помог раздеться. Потом аккуратно посадил меня в ванную и взялся за мыло.

— Ты что меня и в правду купать собрался?! А ну, брысь отсюда, малявка! — рыкнул я, — На стене кнопка есть, я позвоню, когда будешь нужен.

Он вручил мне лейку душа в руки и мыло, а потом ушёл, что-то бурча себе под нос о вредных московских мажорах.

В ванне, спальне и на веранде, есть специальные кнопки. Нажимаешь, а по всему дому разносится трель. Хорошо придумали. Может мне его ночью погонять, просто так, для смеха. Хотя издеваться над человеком тоже нельзя, ещё сбежит. Сейчас почему-то не хотелось от него избавиться, не смотря на то, что он не перестал меня бесить. Я вспомнил, как ласково гладил его длинные пальцы, там, в самолёте, и чуть не озверел. А ещё мне понравилось, как он дрожащими пальцами раздевал меня, глядя восхищённым взглядом. Я же раньше в секции занимался. Пусть у меня не гора мышц, но они есть. Даже кубики пресса на теле, теперь перечёркнутые шрамом наискосок, поранился при падении. Интересно, а если с него снять мешковатое тряпьё, как он будет выглядеть? Тьфу ты, о чём думаешь, дурак? Неужели сердце остывает и начинает забывать о прежней любви. Предпочёл бы, чтобы оно окаменело, или превратилось в кусок железа, чтобы больше никто не смог его разбить.

✨Александр.

Даниэль стоял над душой, командуя мной. Нет, в его положении правильнее будет сказать, сидел над душой.

— А это, я бы поставил вон в тот шкафчик, — в очередной раз скомандовал он, а я сделал по-своему.

— Даниэль, сходите погулять. А может, вы поспать желаете, или душ принять. Нет, всё же лучше солнечные ванны. Нечего меня от работы отвлекать. Улица там, — не выдержал я, и указал рукой на открытое окно.

— Хах, ты хочешь, чтобы я как птица в окно выпорхнул? Ничего не выйдет. И потом, ты не имеешь права меня прогонять, дом-то мой, — усмехнулся он.

— А кухня моя. Я здесь буду готовить, поэтому посуда будет стоять так, как мне удобно. Вам всё равно до навесных шкафов не дотянуться. Идите гулять, Даниэль, прошу вас.

— У стены мольберт и коробка с надписью краски. Выноси это на улицу. Мольберт сделаешь ниже, а потом поставишь, куда скажу. Коробку водрузи на стул на веранде.

Я поспешил выполнить его просьбу. Пусть лучше малюет себе, но под ногами не мешается. Вчера, пока он мылся, застелил его кровать. Хорошо хоть на койках лежали: подушка и плед. В его больничных вещах нашлась цветная простыть. Постелил эту простынь ему, а самому пришлось спать на голом матрасе. Устал так, что даже мыться не пошёл, а завалился спать прямо в одежде. Уже утром принял душ и переоделся. Теперь необходимо, в этой куче коробок найти постельное бельё. Когда добрался до нужной коробки, то тяжело вздохнул. Всё было в упаковках с ценниками. Так же как и посуда. А-а-а, теперь ещё перестирывать всё это. Я медик и знаю всё, что куплено в магазине, не есть чистое, даже если новое. К обеду, наконец, управился. Только вот сам обед не приготовил.

Развешивая постельное бельё на уличной сушилке, услышал грозное.

— Золушка, ты меня кормить собираешься?!

— Пельмени будете, Даниэль, или баре такого не кушают? — с ехидцей спросил я.

Обернувшись, он уставился на меня, открыв рот. Он что, мужика без рубашки никогда не видел? Я её снял, потому что на улице и в доме настоящее пекло.

— А у тебя красивое тело, Саша. Я хочу тебя нарисовать. А пока, так и быть, пельмени. Накрой на веранде, пожалуйста, — нервно произнёс он.

Странно, чего это он? И вообще, не надо меня малевать. Я и без картин знаю, какой я.

Пообедали пельменями и чаем. А потом я позволил себе прогуляться по саду. Проходя мимо его мольберта, удивился. На листе ватмана был нарисован красками наш сад. Да это никакая не мазня. Это — настоящая картина.

— Красиво как, — искренне восхитился я, — Вы художник?

— Художник от слова «худо». Так считал мой отчим. Он не дал мне поступить на художника. Поэтому я так и остался любителем, — сказал подъехавший Даниэль, — Поехали, сад, что ли посмотрим.

Фруктовых деревьев было много, но все разные. Тут тебе и апельсины и груши. Я увидел даже лианы с киви и виноградом, а ещё кусты спелой ежевики. Гнилая черешня и вишня валялись на земле. Приехать бы чуть раньше, застали бы и её. Дальше мой работодатель захотел компот из разных фруктов и ягод. Я думал, опять придётся всё делать одному, но он помог мне собрать ежевику.

— Варенье варить умеешь? — спросил он, поедая ягоду прямо с куста.

— Нет. Но мама варит.

— Во-от, спросишь у мамы как варить. Завтра поедем доверенность делать на машину. Потом прописка. Затем супермаркет. Купим банки и сахар, — мечтательно улыбнулся он.

Его губы окрасились в бордовый цвет, и я залип на них как дурак. Хотелось подойти, встать на колени, а потом поцеловать эти ежевичные губы. Блин, ну почему он такой красивый. Несмотря на то, в каком он сейчас состоянии, Даниэль будоражит во мне что-то неизведанное. Я давно знал, ещё с шестнадцати лет, что меня интересуют только парни. Иногда кто-то нравился. Или даже влюблялся, давя в себе это чувство. Но это никогда не было так остро как сейчас. До помутнения в мозгу. Нет, до полного его отупения. Потому что хочется сорвать хоть один сладкий поцелуй. Потом пусть наорёт, даст пощёчину, обзовёт обидно, мне всё равно. Даниэль тоже смотрел на меня, не мигая, а потом вдруг прикоснулся кончиком языка к верхней губе. Как ни странно, но этот жест отрезвил меня.

✨ Даниэль.

Саша оказывается не такой уж и мышонок. На самом деле у него очень красивая фигура. Не проступают мышцы как у меня, это совсем другое, изящное тело. Я невольно залюбовался им и захотел нарисовать.

Предложил прогуляться по саду. Нужно же, наконец, узнать, что там растёт. Затем мы принялись собирать ягоды и фрукты на компот. Я параллельно поедал мою любимую ежевику. Подозреваю, что испачкал губы, потому что когда говорил, Саша не мигая, смотрел на них. В его глазах плескалось что-то непонятное, какая-то решимость что ли. Тогда я тронул кончиком языка верхнюю губу. Если он тоже гей, то поймёт этот жест. Но он ничего не понял. Александр встрепенулся, как будто на него ушат ледяной воды вылили. А ещё он смутился и покраснел. Он что когда говорил: "Уменя небыло девушки", — намекал, будто девственник. Оу, как забавно. И теперь я буду ломать голову, он не ответил мне, потому что не гей? Или гей, но не знает этого жеста?