– Почему же вы, сударь, защищаете барона Васильева?

– Потому, – отвечал с твёрдостью Обольянинов, – что я его знаю и уверен, что он не способен на подлое дело.

– Но вот его отчёт, смотрите, тут недостаёт четырёх миллионов.

Обольянинов прочёл и действительно увидел этот недостаток. Полный удивления, он говорит:

– Ваше Величество справедливо изволили заметить; но по моей обязанности осмелюсь доложить, что никогда не должно осуждать обвиняемого, не спросив прежде у него объяснений. Позвольте мне сейчас же съездить к нему и узнать, что он скажет.

– Поезжайте, – сказал император, – и от него тотчас опять ко мне; жду с нетерпением ответа.

Обольянинов поехал. Оказалось, что в отчёте государственного казначея пропущены те четыре миллиона на какие-то чрезвычайные расходы, которые сам Павел приказал не вносить в общий отчёт и подать о них особую записку.

– Доложите государю, – сказал Васильев, – что я представил эту особую записку ещё прежде и Его Величество, сказав, что прочтёт после, изволил при мне положить её в такой-то шкап, на такую-то полку, в своём кабинете.

Обрадованный Обольянинов поспешил к государю и доложил обо всём. Павел, ударив себя одною рукою по лбу, другой указал на шкап, сказав:

– Ищите тут!

Записка была найдена, и всё объяснилось к чести государственного казначея. Павлу сделалось совестно.

– Благодарю вас, Пётр Хрисанфович, – сказал он, – что вы оправдали барона Васильева и заставили думать о нём по-прежнему как о честном человеке. Возьмите Александровскую звезду с брильянтами, отвезите её к барону Васильеву и объявите, что я, сверх того, жалую ему пятьсот душ крестьян».

Данный инцидент был разрешён, но вскоре у Васильева произошёл следующий конфликт с одним из приближённых людей к императору Павлу I – графом И. П. Кутайсовым. Ссора разгорелась даже несмотря на то, что дочь И. П. Кутайсова была замужем за племянником Васильева. Алексея Ивановича уволили со всех должностей, вместе с тем, основываясь на имеющихся фактах, можно предполагать, что Васильев был не столько жертвой интриг, сколько главным интриганом.

После увольнения барона на место государственного казначея был назначен друг юности Васильева, поэт и государственный деятель Г. Р. Державин, который принял непосредственное участие в смещении Васильева с поста. Васильев познакомился с Г. Р. Державиным ещё в юности, в доме А. А. Вяземского, куда, по словам С. М. Бриллианта, «через приятелей своих Державин вошёл… и скоро стал у него домашним человеком». Отношения двух друзей связывает интересный факт: в юности Державин не захотел жениться на княжне Урусовой, на которой позже женился Васильев. Биограф Г. Р. Державина сообщает: «Княгиня стала сватать ему даже родственницу, княжну Урусову, любительницу литературы, но некрасивую. К чести Державина, он отказался от брака по расчёту и отделался шуткой: “Она пишет стихи, – говорил он, – да и я мараю; занесёмся оба на Парнас, так некому будет и щи сварить”».

О смещении Васильева биограф поэта пишет: «Державин получил должность президента Коммерц-коллегии, а затем, обойдя как-то приятеля своего Васильева, назначен был на его место государственным казначеем. В “Записках” своих он хвалится, впрочем, тем, что спас Васильева, дав ему время скрыть грехи своего управления финансами. Дело, однако, возникло, враги Васильева старались его погубить в угоду любимцу Павла Кутайсову; за него вступился горячо наследник престола. Державин, как сам сознаётся, “балансировал на ту и другую сторону”. Дело было накануне воцарения Александра, и в самый день вступления его на престол особым указом повелено Васильеву вступить во все прежние его должности, а Державину “остаться в Сенате”. Так окончилась деятельность его в недолгое царствование Павла».

С будущим императором Алексей Иванович познакомился ещё в 1798 году, когда ему было поручено заниматься проверкой финансов Польши. Благодаря большому опыту работы в финансовой сфере и доверию нового императора, Васильев был вновь назначен государственным казначеем и восстановлен в других должностях, а также «удостоился получить графское достоинство» и вошёл в «Негласный комитет», фактически руководивший страной в первые годы правления Александра I.

Новый карьерный взлёт Васильева привёл к дальнейшему развитию конфликта с Г. Р. Державиным. В. Ф. Ходасевич описывает ситуацию так: «Место государственного казначея пришлось возвратить Васильеву. Положение было не из приятных, но Державин чувствовал, что роптать он не вправе. Хоть и не поступился он ради Кутайсова справедливостью; хоть и перед Васильевым его совесть была чиста (он искренно считал, что в государственные казначеи Васильев не годился и запустил дела чрезвычайно); хоть сам Васильев недавно приезжал к нему и со слезами благодарил за кое-какие поблажки, – всё же он сознавал, что последние ордена свои, чины, должности и награды получил через самые грязные руки им же осуждённого царствования – через руки Кутайсова. Самое приспособление Державина к обиходу павловского двора было слабостью, падением, за которое теперь наступила расплата, сравнительно ещё не тяжёлая: Державин мог ожидать, что взамен казначейства получит иную должность. После создания министерств в 1802 году Васильеву было предложено занять должность министра юстиции, однако он отказался и был назначен министром финансов, первым в истории России. По воспоминаниям Г. Р. Державина, именно он, а не Васильев должен был стать первым министром финансов. Г. Р. Державину в итоге досталась должность министра юстиции».

Васильев занимал должность министра финансов пять лет: с 1802 по 1807 год. Возглавив финансовое ведомство, Алексей Иванович старался вникать в малейшие подробности работы министерства. Особое внимание уделял кадровому вопросу. Выпускники учебных заведений, новые сотрудники министерства перед приёмом на службу проходили проверку знаний (идея, которую позже пытался реализовать М. М. Сперанский – государственный деятель, законотворец, возглавлявший реформаторскую деятельность Александра I). Государственная служба Васильева в Министерстве финансов пришлась на тяжёлый период: Российская империя одновременно вела несколько войн: с Османской империей, Персией и наполеоновской Францией. Для предотвращения негативных процессов в финансовой сфере министерство выпускало новые ассигнации, принимало меры по сокращению государственного долга и добилось того, что был закрыт большой генуэзский заём. При Васильеве были упорядочены взимание гербового сбора, ограничена деятельность откупщиков, улучшено управление лесным имуществом, изменилось горное законодательство, разрешено создание частных банков в Прибалтике. Был определён порядок составления росписи (бюджета) доходов и расходов, считавшийся в то время государственной тайной и секретный даже для Сената.

Васильев скончался, занимая должность министра финансов. Заслуги графа Васильева были почтены Высочайшим указом, данным Правительствующему Сенату 18 августа 1807 года. В нём, в частности, сказано: «К крайнему прискорбию Нашему, смерть прекратила посвящённую более 50 лет службе Отечеству жизнь Нашего действительного тайного советника и Министра финансов графа Васильева. Неутомимая деятельность, ревностнейшее ycepдие к пользам Отечества и особенные способности и знание в делах государственных достойно возвели его с начальных степеней службы до управления одною из важнейших частей государственного хозяйства… в самые трудные времена, при чрезвычайных государственных нуждах, благоразумием и опытностью своею, избирая наилучшие способы к исправлению всех оборотов, к его части принадлежащих, содействовал тем к облегчению важнейших предприятий, к пользе и славе Отечества обращённых. Сверх таковых достоинств и заслуг государственного человека представлял он собою в домашней жизни пример добродетельного гражданина; и по всем сим отношениям, приобретшим ему всеобщее уважение и Наше особенное благоволение и доверенность, заслуживает он пребыть в памяти признательного Отечества…»