***

К слову сказать, мы неплохо сработались с моей “Клавой”. Я убедился, что банкир ни слова не соврал. Бумаги всегда были в порядке, а еще я обнаружил, что у этой девочки феноменальная память. Без запинки она мне могла назвать объемы поставок на прошлой неделе, курс валют на сегодня и какая кредитная ставка в банке, в который мы должны отправиться подписывать договор. Она беспрекословно слушала мои распоряжения и буквально стала моей тенью. А к внешности “крокодильской мыши” я постепенно привык. Однажды я чуть не “лоханулся” в планировании, а моя волшебница-помощница указала мне на крупный финансовый просчет, который мог бы произойти. После этого я действительно понял, какое сокровище нежданно-негаданно упало мне в руки. Я чувствовал в себе силы полностью изменить компанию вместе с Екатериной, я был уверен, что в состоянии свернуть горы. Однако одна вещь мне не давала покоя и мешала жить, как кость в горле. Это мой ограниченный бюджет. День и ночь мы с Романом и Катей думали, где бы еще еще можно сэкономить. Затем что-то совсем пошло не так.

Провальная коллекция из дешевых тканей выбила меня из колеи, но я решил не сдаваться.

Зималетто очутилась на грани банкротства. У меня все время в голове звучали слова отца: “Самое главное-это чистые руки, сынок”, и я вертелся, как карась на сковородке. До сих пор не понимаю, как мне удавалось пускать пыль в глаза отцу и совету директоров. Мысль о банкротстве доводила до исступления, и я создал “Ника-Моду”, подставную фирму, которая поглотила бы Зималетто, в случае чего, и оформил ее на Катю.

“Случай чего” подвернулся очень быстро. Однажды Роман мне нашел поставщиков очень дешевых тканей, уверяя, что материал очень хороший. Когда я получил образцы, я ахнул. Это же то, что мне нужно! Я уцепился за эти ткани как за соломинку, еще надеясь спасти Зималетто новой коллекцией. Роман съездил на склад и подписал договор. Но ткани мы не получили, они были арестованы, так как все документы оказались фальшивыми. Мы влипли в контрабанду. Я на всю жизнь запомнил истерику Романа. Мой веселый и бесшабашный друг ворвался в кабинет, и я по его лицу понял, что произошло нечто ужасное. Волосы во всех местах встали дыбом. Ромка кричал: “Сядь, а то упадешь! Наши ткани, за которые мы отдали ломовые бабки…”

Он мог не продолжать. Я понял, как это, когда земля уходит из-под ног. Зималетто с этого момента больше не существовало.

Через какое-то время я обнаружил себя сидящим в кресле с ногами на столе. В такой позе я любил подумать о чем-либо. К мозгу таким образом приливает больше крови и голова соображает лучше. Но сейчас мне это особо не помогло. Выхода я не видел, зато видел себя в зале суда за решеткой, где мой отец отрекается от меня. Мол, его сын на такое не способен. Видение было чересчур реалистичным. Я зажмурился, и вдруг почувствовал прикосновение теплой руки к своей. Удивительно, но это вернуло мне самообладание.

- Андрей Палыч,- тихо сказала Екатерина, сидя около меня на корточках, и смотря снизу вверх.- Пожалуйста, не волнуйтесь так. Мы что-нибудь обязательно придумаем.

Я впервые близко увидел ее глаза. Она находилась ниже меня и очки больше их не скрывали. “Светло-карие с желтыми лучиками, как солнце”, - почему-то подумал я. “И ресницы.. Они длинные и пушистые. Их даже нет нужды красить. Ну почему она скрывает такие глаза за этой уродливой оправой?” Глаза смотрели умоляюще, в них блестели слезы. Я не мог отвести от них взгляд.

- Катя,- сказал я, вернее, попытался сказать. У меня вдруг пропал голос. - Катя, готовьте документы о передаче имущества “Зималетто” “Ника-Моде”…

- Давайте я вам чаю сделаю, с медом…Вам нужно согреть горло,- улыбнулась Катя.

- А давайте, тащите ваш мед!

Катенька улыбнулась и исчезла за дверью.

Ко мне постепенно вернулось самообладание. Кажется, я нашел выход.

========== Playing for time ==========

***

Сегодня в моем больничном однообразии произошло небольшое приключение. Я попытался прилечь в обморок. Вышел в коридор и почувствовал, что меня штормит. Затем я увидел звездочки и сполз по стенке вниз. Очнулся я от жуткого запаха нашатыря (чтоб создателю этого аммиачного раствора всю жизнь его нюхать). Перед моим носом склонились три испуганных барышни, коих я убедил, что на тот свет пока не собираюсь.

Одна из них, сердито нахмурившись, объявила, что у меня давление 90 на 60 и чтобы я немедленно отправлялся в постель. Пришлось послушаться и я так и не попал туда, куда направлялся. Немного позже ко мне заглянул док, заменив в листе назначений белую дневную таблетку на две других. Таблетки оказались серенькие и невзрачные. Жаль, убил всю романтику.

Тем не менее, писать он мне разрешил, вставать нет. Господи, мне сразу и расхотелось. На утку я буду ходить только под пистолетом.

***

Я выпил приготовленный Катей чай с медом и уехал домой, оставив ее на телефоне.

Мне нужно было все обдумать. Логика и здравый смысл подсказывали, что нужно признаться отцу, пока не поздно. Но это было равносильно самоубийству. Мало того, что придется передать Александру свой пост на блюдечке, не проработав и полугода, так оставалось еще добить отца. Я прямо слышал его голос: “Ничего другого я от тебя и не ожидал”. Не знаю, что меня больше страшило-публичный позор и потеря репутации бизнесмена либо боязнь разочаровать отца. Я чувствовал усталость и опустошение, поэтому лег очень рано, часов в 8. Позвонила Кира, но я решил не отвечать. А, пусть звонит, скандалом больше, скандалом меньше-не суть разница. Нет, нужно довести до конца то, что я задумал. Тянуть время. Я надеялся следующей коллекцией покрыть все убытки и выйти в прибыль, и тогда никто ничего не узнает, что Зималетто было одной ногой в могиле. Это был единственный выход. Чертик, сидевший во мне, тут же зашептал мне в ухо: “Жданов, не сдавайся, тяни время”. Была не была, решил я. Или пан, или пропал. Выбираю пана.

Казалось, я принял решение, и должен был сразу уснуть. Как бы не так. Я ворочался в кровати, сна не было ни в одном глазу. В таких случаях глоточек спиртного помогал мне расслабиться. На кухне я плеснул в стакан вискарика и уселся с ним в комнате в кресло. Перед глазами всплыли Катины прекрасные глаза. Я опять подумал, что хотел бы снять с нее эти дурацкие очки, чтобы рассмотреть их хорошенько. Интересно, есть ли у нее парень. Идиот, ты же ее видел, какой парень. Одевается она, конечно… А если стащить с нее все эти бабушкины балахоны? Какая у нее грудь, ноги? Мое воображение понеслось вскачь, я мысленно раздел Катьку догола и подумал, что все может быть не так плачевно. Еще Малина на днях что-то намекал о том, что она ко мне питает чувства. Что-то я такого совсем не замечал. Ни в ее одежде, ни в поведении. Я-то знаю, как это, когда женщина выходит на охоту. Здесь ничего подобного не происходит. Хотя она мне подкидывала какие-то дурацкие шоколадки, но это ни о чем не говорит.

Чертик внутри пошел вразнос. “Жданов, даже если она тебя не любит, то нужно, чтобы полюбила. У нее в руках все твое состояние и состояние твоей семьи. Так ты привяжешь ее к себя и сможешь контролировать.” Во мне сразу взыграл спортивный интерес. Влюбить себя Пушкареву? Да легко! Еще ни одна не смогла мне отказать.

Приятное тепло разлилось по моему телу. Наконец-то я расслабился и заснул, прямо в кресле.

***

На следующий день у нотариуса мы оформили сделку по передаче имущества Зималетто Ника-Моде. Не скажу, что я с легким сердцем подписывал бумаги. Но Катя смогла меня убедить, что мы все делаем правильно. Выйдя на крыльцо нотариальной конторы, я присел на ступеньке, чтобы скрыть внезапную слабость в моих коленках.

- Иногда хорошо вырваться из офиса и просто подышать воздухом, вы не находите, Катенька?

Она смущенно улыбнулась и пожала плечами.

- Наверное, вы правы…

Как всегда, она соглашалась со мной.

- Ну так давайте пройдемся, Катерина…