— Это был несчастный случай и моя… моя Аделаида пострадала. Ей нужна помощь. Пожалуйста, пожалуйста, помогите. Привезите к нам кого-нибудь. — Женщина в машине посмотрела на кудрявого мальчика, пальцы которого с ушибленными костяшками сжимали окно машины так сильно, что она побоялась, что оно может сломаться. Его глаза были горящим лесом, и, глядя на них, она видела, как зеленые деревья поглощаются красным пламенем. Слезы текли по его щекам, но они не несли достаточно воды, чтобы погасить бушующий ад внутри него.

— Да, — сказала женщина. — Конечно, я помогу. — Кудрявый мальчик прошептал ей благодарность. Уезжая она знала, что ожоги, оставленные его глазами на ее коже, никогда не заживут полностью.

Он не остался на месте, чтобы увидеть, как фары исчезают в ночи, потому что он снова побежал, но на этот раз к ней.

— Аделаида, — сказал Гарри, становясь на колени рядом с ней. — Она собирается нам помочь. Она привезет помощь, с тобой все будет хорошо. — Девушка лежала на боку, а лицо было наполовину скрыто ее руками. — Аделаида? — Прошептал юноша, медленно убирая ее руки от лица. Он положил руку ей на щеку, поглаживая мягкую и теплую кожу. — Аделаида, — Сказал он снова, но она не ответила, потому что ее глаза уже были закрыты.

— Нет, нет, нет. — Плакал он. — Аделаида, пожалуйста. Она привезет помощь, с тобой все будет хорошо. — Цветы в ее волосах были все еще свежими. Они улыбались ему, как будто они не знали, что были уже мертвы, как будто они не чувствовали, что их стебли были разорваны надвое, только для того, чтобы украсить волосы девушки со звездами в глазах, как будто они не чувствовали боли.

Он взял ее на руки, сгреб в свои объятия, и поцеловал. На мгновения всё, что осталось в этом мире, — это губы на напротив губ и сердце напротив сердца. На мгновение они вернулись в ту теплицу на солнечный свет поздней весны, когда они впервые посетили корни цветов и когда она впервые поцеловала его. Теперь же она снова целовала его и почувствовала, как его потрескавшиеся губы так идеально прилегают к ее. Всхлип вырвался из нее и Аделаида запутала пальцы в его цветочные волосы. Он таял в ее руках, а рыдание поднялось из его горла.

Он отстранился от нее, улыбка смешалась со слезами. Она тоже улыбалась, но когда его имя упало с ее губ, он увидел, что звезды в ее глазах исчезают.

— Гарри, — сказала она и позволила пальцам скользить по его челюсти, прежде чем она обхватила его щеку ладонями. Он поднял ее рубашку и снова оказался лицом к лицу с галактикой. Она расширилась и теперь даже его пальцы не могли охватить ее. Гарри соединил брови и прикусил губу, пытаясь сдержать рыдания. Он горел и тонул одновременно, потому что звезды в её глазах умирали и она умирала тоже.

— Гарри. — Его имя. Это было все, что она сказала, но он подумал, что это самая красивая песня, которую он когда-либо слышал. Мелодия проникала в его сердце и текла по его венам. Она жгла его кожу и поливала цветы в его волосах. Потому что это было «я люблю тебя» и «прощай» одновременно.

— Скоро, — сказал он. — Солнце поднимется над этими деревьями и ты увидишь его. Ты увидишь это, потому что я знаю, что сильные звезды в твоих глазах могут исчезнуть, но солнце в твоем сердце никогда не перестанет сиять.

Мальчик и девочка сидели там, купаясь в море пурпурных цветов, ожидая, ожидая, ожидая. У мальчика были синяки на костяшках и слезы на щеках. У девочки был холст белой кожи и ведро с красной краски, чтобы покрасить его в синий цвет. Тем не менее, у них обоих были цветы в волосах и «я люблю тебя» на губах, пока они ждали, ждали, ждали, когда солнце взойдет.

Бархатная ночь стала серой и белой, и вскоре на деревьях запели птицы. Настало утро, свежее лицо и румяные щеки, и им не пришлось больше ждать.

— Смотри, Аделаида, солнце. — Сказал кудрявый мальчик. — Солнце встает.

— Я вижу это. — Золотая девушка прошептала, но она не видела сияющего солнца, поднимающегося над деревьями. Она видела, как оно отражается в его зеленых глазах.

Легенда гласит, что они нашли их в то утро, когда роса все еще цеплялась за фиолетовые лепестки, а звезды в ее глазах погасли. Никто никогда не узнал, что на самом деле произошло, но все же цветы, которые росли в их красивых грудных клетках, перемещались от губ к губам, пока не увяли и не превратились в пыль. И вот она стала городской легендой. Предупреждение. Вызов. Некоторые люди рассказывали об этом своим младшим братьям и сёстрам, когда хотели похвастаться тем, какого это — быть подростком. Детали и конец истории всегда менялись, но суть всегда одна и та же: «у этой девочки были серьёзные проблемы с папочкой».

Потому что никто не знал. Никто не знал о цветах в их груди. Никто не знал о золотых бабочках в их сердцах. Никто не знал о сломанной теплице или о цветущей вишне.

Никто не знал. Кроме тебя, меня и кудрявого мальчика с горящими деревьями в глазах.

КОНЕЦ.

~

добровольно-принудительно рекомендую посмотреть вам видео, если вы этого еще не сделали.

оставшиеся главы от автора выложу в течение нескольких дней.

========== AUTHORS NOTE, THANK YOU and A PROMISE ==========

Я потеряла счет тому, сколько пыталась написать вам это послание, потому что просто теряюсь в словах. Во многих отношениях это самая трудная глава, которую мне когда-либо приходилось писать, потому что она должна быть реальной, потому что это мое любовное письмо к вам, и у меня есть только один шанс сделать это правильно.

Я всегда хотела заниматься искусством, но всякий раз, когда я пыталась это делать, у меня не оставалось ничего, кроме краски на пальцах в течение нескольких недель. Я старалась изо всех сил, но не получалось, потому что я никогда не могла сделать что-нибудь достаточно прекрасное, чтобы затронуть сердца людей, но однажды я поняла, что, возможно, смогу. Не с помощью кисти или фотоаппарата, а с помощью слов. В моих руках эти черные линии словно превращались в цветы, которые можно было поливать только глазами читателя. Я всегда хотела заниматься искусством, но ты помог мне убедить саму себя, что я уже занималась этим.

Я никогда не перестану писать, я не думаю, что смогу, даже если бы захотела. Это часть меня и я часть этого. Как будто кусок меня — вымышленный персонаж, который не может дышать, если не видит себя на бумаге. Всё, что я когда-либо хотела сделать, — это вдохновлять других людей, заставлять их взглянуть на мир под другим углом или помочь им найти стороны себя, о которых они не знали, и вы заставили меня поверить, что я уже воплощаю эти мечты в реальность. Вы заставили меня осознать, что я жива, что во мне есть целый лес для исследования, и за это я буду вечно благодарна.

Я знаю, что вы собираетесь покинуть эту историю, но прежде чем вы это сделаете, я хочу, чтобы вы унесли с собой две вещи. Во-первых, чтобы ни говорили вам сказки, вы получите больше, чем просто одну истинную любовь. Гарри нашел это однажды, с голубоглазым мальчиком, который заставлял его жизнь ощущать искусством, а затем с девочкой с золотыми волосами, которая заставила расти цветы в его груди. Он находил это много раз после, и вы найдете тоже. Даже если вы никогда не почувствуете себя искусством или у вас снова будут цветы в груди, вы будете чувствовать другие вещи. Вы будете чувствовать себя подобно воскресному утру с запахом свежемолотого кофе, щекочущего ваш нос, и птичьих пений за окном. Вы будете чувствовать себя словно звуки оркестра, изливающего мелодию, которая заставляет балерину на одной ножке вращаться в прекрасных пируэтах. Вы будете чувствовать снова, и хотя это может никогда не быть прежним, оно будет таким же красивым.

Второе, что я хочу, чтобы унесли с собой: оставайтесь до конца истории. Потому что, как вы видите, «Daddy issues» — это иллюзия. Когда вы впервые видите обложку и читаете описание, вы сразу же думаете, что знаете, что произойдет. Но когда вы читаете дальше, пролистывая дальше обложки и названия, вы понимаете, насколько вы ошибались. Это должно было оказаться поверхностным, но очаровательным, как городская легенда, которой вы одинаково потрясены и заинтригованы.