Машина была бесшумной, как и всегда.

У них никогда не было привычки разговаривать друг с другом утром. Она знала, что ее мама любила, когда она была тихой и спокойной, и она понимала это, потому что она любила это тоже. Она только иногда желала своей матери доброго утра или хорошего дня. Она никогда не говорила много. И это то, почему она была так сильно удивлена, когда ее мать произнесла:

- Итак, что ты думаешь о Гарри?

Аделаида была ошеломлена, прошла целая минута, прежде чем она была в состоянии ответить.

- Ты имеешь в виду, нравится ли он мне больше, чем все остальные? - она повернулась, чтобы посмотреть на свою мать и ухмылка заиграла на ее губах. - О да, он мне очень нравится.

Ее мать странно взглянула на нее и она почти начала волноваться, но ее мать почти всегда смотрит на нее странно. Так, как будто она не могла поверить, что она была действительно здесь.

- Хорошо, потому что он мне тоже очень нравится.

- Тебе нравится он или только его…? - ее мать прервала ее, прежде чем она смогла закончить.

- О, заткнись. - сказала она и они обе засмеялись.

Возможно, Гарри и нравился Эбигейл слишком сильно, но они оба знали, что старший из них был с другим не только из-за его личности. Это была, может быть, единственная вещь, которая их объединяла: их любовь была ради страстного увлечения. Но если подумать, то у них были разные поступки, выражающие это.

- Мы приехали. - сказала Эбигейл, когда она припарковала машину за пределами школы. - Хорошего дня, Эдди. - Аделаида развернулась и посмотрела на свою мать, как только вышла из машины.

- Ничего себе, сначала ты спрашиваешь меня, что я думаю о парне, живущем в нашем доме, а потом говоришь “Хорошего дня, Эдди”. Он, должно быть, лучше, чем я думала.

Она захлопнула дверь автомобиля и улыбнулась, когда она пошла к большому каменному зданию. “Академия миссис Дедау” было написано над железными воротами. Это должна была быть школа для одаренных детей, но в реальности это была школа для детей с одаренными родителями. Не было ничего особенного для учеником, они все были несчастными и скучными, но их родители были особенные. Они все были докторами, профессорами юристов. Или, как ее мать, особенно талантливые люди в бизнесе. Никто не говорил об этом в слух, это просто было то, что все знали.

Аделаида закатала рукава своего пиджака и толкнула тяжелые металлические двери, которые издали ужасный скрипучий звук. Она любила его. Это было словно “Доброе утро!” от школьных ворот, приветствовавших ее каждый день на протяжении года.

- Это просто я или ворота, звучат сегодня немного депрессивно? - голос прошептал в ее ухо. Она подпрыгнула на три метра и не очень женственные слова вылетели из ее рта.

- Какого хера, Киран, сколько еще раз ты собираешься делать это? - она посмотрела сердито на тощего парня, идущего рядом с ней. Он был одет в темно-бордовую шапочку и его лицо озарилось гигантской улыбкой.

- Я буду делать это снова и снова, до тех пор, пока ты не привыкнешь к этому, а затем я прекращу это, но только для того, чтобы опять начать, когда ты начнешь расслабляться. - она двинула его по плечу немного сильнее, чем просто дружеский удар.

- Я ненавижу тебя, ты знал об этом? - сказала она.

- Нет, все мы знаем, что ты любишь его. - сказал другой парень. Лейт. У него были сексуальные блондинистые волосы и красивый акцент.

- Нет, я ненавижу его, точно также как и тебя! - она засмеялась и обернула руки вокруг двух парней. - И вы любите друг друга, не так ли?

- Да. - Сказал Киран. - Но я не гомик.

- Заткнись.

========== 0.5 ==========

Его ноги начали болеть. Гарри гулял в течении часа и темнота быстро наступила. Вскоре, он даже не смог видеть деревьев напротив него.

Он гулял здесь почти каждый день на протяжении месяца и он мог дойти до дома практически с закрытыми глазами. Хотя это не значит, что он этого хотел. Стайлс ускорился и посильнее закутался в куртку, пытаясь сохранить тепло, исходящее от его тела. Но холод не был тем, что волновало его. Это была девушка. Потому что он знал, что когда он вернется домой, то он увидит ее снова. Он должен был бы посмотреть на нее. Он должен был бы почувствовать ее взгляд на себе. Он должен был бы находиться рядом с ней.

Он был не способен думать о чем-то другом весь день. Каждый раз, когда он закрывал глаза, то видел ее. Каждый раз, когда он хотел развернуться и идти домой, то думал о ней. Она была как солнце, заставляющее расти цветы в его сознании. Но даже если бы они были красивыми, он не хотел их в своей голове.

Всего чего он хотел, так это гулять в спокойствии, но она не позволит ему.

- Гарри, это ты? - он услышал Эбигейл, зовущую его с кухни, когда он закрыл за собой дверь.

- Да, я был на прогулке. - ответил он. Кто еще это мог быть? Не было похоже, что много людей жили еще в этом доме.

- Очень хорошо, что ты дома, я начала волноваться. - Она вышла в холл и поцеловала его в щеку. Это заставило его чувствовать себя пятилетним.

- Ты не должна волноваться обо мне, я знаю как жить. - сказал он и улыбка мелькнула на ее лице. Это выглядело натянуто и неестественно.

- Я знаю, знаю. Но я не хочу потерять тебя. - Ее лицо приобрело намек на румянец, как только она произнесла это, словно она была смущена, чтобы признать, что она заботится о нем.

Он хотел показать эмоции, чтобы не смущать ее. Он хотел, чтобы она могла стоять на вершине горы и выкрикивать его имя, вместо стонов в его ухо по ночам. Он хотел, чтобы они могли держаться вместе на публике, вместо царапанья его спины в спальне. Он хотел, чтобы она не была такой холодной. Он знал, что она никогда не изменится, но это было всем, чего он хотел.

- Я приготовила ужин, если ты хочешь. - Эбигейл пропела это, развернулась и направилась прямо на кухню, с характерным звуком от ее каблуков по полу.

- Спасибо большое, я умираю с голоду. - Это было правдой,он мог чувствовать спазмы в его желудке, которые напоминали ему, как мало он сегодня ел.

Гарри только начал двигаться по направлению к кухне, когда парадная дверь распахнулась и с силой захлопнулась. Ураган ворвался внутрь.

Первая вещь, которую он услышал, был ее смех. Легкий и мягкий, как изморось в зимнее утро. Она вошла пританцовывая через дверь, ее волосы были словно корона на ее голове. Большая пьяная улыбка расположилась на ее лице и в руке была сжата бутылка вина. Аделаида пролила немного вина на свою блузку и белая ткань окрасилась в красный цвет. Это выглядело как кровь.

- О, мир такое жестокое и красивое место. - она пропела и посмотрела через левое плечо. Он проследил за ее взглядом и увидел копну грязных блондинистых волос и пару светло-коричневых глаз. Парень.

Их руки были переплетены и она потянула его за одежду, целуя в висок. Аделаида уже поняла, что они не одни. Он решал должен ли он прояснить кое-что или нет, но прежде чем он решил, ее глаза поднялись и нашли его.

- Ох. - сказала она и улыбнулась, тотчас отрываясь от парня. Красный оттенок достиг ее щек, она покраснела. Или, он думал, это было то, что она делала, потому что спустя пару секунд из нее стали вырываться маленькие смешки. Она звучала как школьница.

- Аделаида, какого черта ты творишь? - Эбигейл вышла из кухни, ее глаза пылали гневом. Она вырвала бутылку из рук дочери и поставила на кофейный столик, проливая половину на пол. - Иди домой, Лейт. - Ее слова были адресованы парню, который улыбнулся и поцеловал Аделаиду в щеку, прежде чем исчезнуть за дверью, в которую он только что вошел.

Это было, словно весь ад вырвался на свободу.

Эбигейл схватила плечо Аделаиды и потянула ее к ступеням.

- Ты вообще понимаешь, что ты творишь? Ты выбрасываешь свою жизнь и позоришь меня в процессе. - женщина закричала, ее голос был холоднее, чем сталь. Она была неспособна показывать свои эмоции, даже когда была зла. - Я смирилась с твоими так называемыми “приключениями” и твоими друзьями, которые приходят каждые выходные, но серьезно, Аделаида, напиваться в будний день? Ради всего святого, тебе семнадцать! Ты выбрасываешь свою жизнь, ты понимаешь? Или ты слишком глупа, чтобы осознать это?