— А кто был инициатором визита? — задала новый вопрос я. — Эррина пригласила Игрис? Или она сама решила заглянуть?

— Насколько мне известно, госпожа собиралась отдыхать и никого не ждала. У леди Игрис был в руках поднос с чаем и сладостями. Она ещё спросила у меня, в каком настроении Эррина. Должно быть, надеялась, что им удастся поговорить по душам и забыть про ссоры, — с неподдельным сочувствием произнесла Ланта.

— А вместо этого Эррина умерла. Что ж, это также далеко не самый плохой способ замять конфликт. Ругаться-то стало не с кем, — не удержалась, криво усмехнулась я.

— Ой, мы все так жалели леди Игрис! Она, бедняжка, молча переносила все обиды, никому никогда не сказала дурного слова, — мою шутку Ланта не оценила и поспешила вступиться за девушку. — Уж не знаю, за что её госпожа невзлюбила, норовила оскорбить, нечаянно толкнуть или вовсе при виде Игрис демонстративно выходила из комнаты.

«Как же при таком раскладе Игрис всё равно решила отправиться в гости? Неужели не боялась, что содержимое чайника выльется ей на голову?!» — задавать этот вопрос Ланте я благоразумно не стала.

— Мы старались вообще о леди Игрис в присутствии госпожи не упоминать. Да и в её отсутствие тоже, — вздохнула девушка. — Понимаю, это ужасно некрасиво и подло, но все предпочитали делать вид, будто леди Игрис вообще нет во дворце.

— Подожди, а когда ты столкнулась с Игрис в коридоре, говорила об этом страже? — зацепилась я за слова будущей травницы. — Они наверняка расспрашивали, с кем общалась Эррина в последнее время!

— Нет, не говорила. Мне и вопросов почти не задавали, — окончательно сбитая с толку, Ланта непонимающе уставилась на меня. — Ваше сиятельство, это прошлые дела, к чему теперь о них тревожится? Для ребёнка это вредно.

— Не припоминаю, чтобы разрешала задавать вопросы. Так что отвечай лучше на мои, иначе чрезмерное любопытство окажется вредным для тебя, — я одарила съёжившуюся девушку тяжёлым взглядом. И пусть мои слова прозвучали слишком грубо, но я просто не могла позволить себе упустить нащупанную ниточку. — Спрашиваю опять, почему ты не сказала о визите Игрис?

— Просто пожалела. Госпожа накануне взъелась на леди особенно сильно. Её милость убежала в слезах, и потом весь день пряталась в своих покоях, — уже не пытаясь вставить свои комментарии, покорно отчиталась Ланта. — Да и не думала, что это важно.

«Убежать в слезах, но все равно принести чай, как это похоже на Игрис», — я покачала головой, дивясь бесконечной доброте девушки.

Впрочем, а доброте ли?

За время нашего знакомства Игрис редко демонстрировала характер, но он у неё был. Вспомнить только, как девушка настояла, чтобы на её день рождения я надела приготовленный наряд и не подглядывала в зеркало. Да и сейчас постоянно обижалась, когда у меня не хватало времени поговорить с ней.

Опять же, решительности у Игрис также прибавилось. В первый день нашего знакомства она даже разговаривать боялась и пряталась от придворных в саду, а сегодня придумала настолько сумасшедший и рискованный план. Более того, согласилась помочь мне сбежать и «прикрыть» от лордов, для чего требовались смелость и изворотливость.

«А так ли хорошо я знаю Игрис на самом деле?» — шепнул внутренний голос.

— Ланта, спасибо за информацию, можешь идти, — спохватившись, что девушка по-прежнему находится в комнате, велела я. — И вот ещё что! Ты, кажется, обмолвилась о практике. Подойди завтра к Вэйли, она всё организует, я её предупрежу.

— Ваше сиятельство! Вы так великодушны! — уже не знающая, к чему готовиться, девушка просияла и поклонилась.

Оставшись в одиночестве, я продолжила размышлять. Собственно, об Игрис мне было известно только то, что рассказала сама девушка. Внебрачная дочь князя и фрейлины. Отщепенка при дворе. Имеет дом, но почему-то ни разу не задумалась о переезде туда.

«Любопытно было бы узнать, кстати, почему?» — в копилку вопросов прибавился ещё один.

Теперь я удивлялась, как раньше могла не обратить внимания на такие очевидные факты. В самом деле, после одного из первых покушений на Иса девушка призналась, что во дворце её держит только брат.

Но о том, что Ис вернётся, до последнего момента никто не знал. Половина придворных понятия не имели, жив ли он вообще! Так что же заставляло Игрис продолжать вести прежнюю жить и терпеть постоянные насмешки, когда она легко могла положить этому конец?

Привычка? Но Игрис ни разу не упомянула о своей привязанности к дворцу и не привела ни единого тёплого воспоминания, связанного с этим стенами.

Страх? Опять же, тогда девушка рассуждала достаточно здраво и чётко представляла свои действия в случае чего.

Надежда, что придворные резко переменят своё мнение и покаются в прежних ошибках? Похоже на правду, но лишь самую малость. Назвать Игрис настолько наивной у меня не поворачивался язык.

Разве только у неё была своя собственная цель продолжать находиться во дворце. Что-то, вынудившее её покорно сносить все обиды и ждать. Что-то, имеющее для неё огромное значение, но упорно ускользающее от моего внимания.

— Что вообще держит людей во дворце? — вслух спросила я.

«Власть», — пришедший сам собой ответ оказался до обидного простым и то же время невероятным.

Могло ли быть такое, чтобы Игрис мечтала заполучить княжеский венец? Не так давно практически каждый счёл своим долгом объяснить мне, что девушка не имеет никаких прав на трон, и в лучшем случае удастся сохранить видимость власти. Но на что могла тогда надеяться незаконнорожденная княжна?!

«Лучше выдам свою дочь за наследника престола, тогда она станет принцессой, а потом и королевой!» — припомнив наши шутки с подругами, я ощутила, как по спине ползет холодок.

И показавшаяся в первый момент бредовой версия стремительно прекращала быть таковой. Да, никто не спорит, что Игрис не объявили бы княгиней, но она могла выйти замуж за князя и тем самым обрести вожделенный титул. А с ним и возможность утереть нос всем, кто некогда вытирал об неё ноги.

Разве что с кандидатурой жениха выходила проблема. Эвис, будучи не объявленным официально князем, уже успел обзавестись фавориткой. Лайен и вовсе был глубоко женат. Репутация Рэйфа на многие километры отпугивала от него потенциальных невест. Свободными оставались разве что Харт и Арлен.

В таком контексте смерть фаворитки играла Игрис только на руку. Вот только никаких способов привлечь внимание графа она не предпринимала.

«Видимо, потому что любовные зелья на рынке не продают», — вспомнив, каким взглядом сам Эвис смотрел на «потенциальную невесту», хмыкнула я.

Да и, если предположить, что Игрис желала править сама, а муж служил только способом получить венец, Эвис в качестве «ступенек» к трону не подходил совершенно. Слишком уж жёсткий, умный и своевольный, чтобы позволить кому-то, пусть даже обожаемой жене, руководить собой.

«И совсем другое дело — Арлен. Пылкий, романтичный, причём, что самое главное, совершенно не гонящийся за властью, юноша!»

Вот уже его внимания Игрис добивалась с небывалым упорством. Из кожи вон лезла, пытаясь убедить всех в их романе. Да и выходка с пещерами чего стоит!

Кто-то другой ещё мог ошибиться, но Игрис четко осознавала последствия своих действий. И понимала, что, если их застанут вместе, вопрос о браке будет решённым. Вот только совершенно внезапно нагрянули мы и испортили тщательно продуманный план.

Я в очередной раз поморщилась. Вроде бы собственные рассуждения казались мне достаточно здравыми, но вместе с тем мало походили на истину. Даже если бы Игрис удалось выйти замуж, она стала бы лишь графиней.

«А от княжеского венца её отделял только Ис», — шепнул внутренний голос.

Мне ужасно не хотелось думать, будто Игрис желала смерти собственному брату. Это не вязалось с её поведением и казалось совершенно неестественным.

Вот только в памяти сами собой замелькали картинки.

Ис изображает смертельно раненого и слабым голосом рассказывает, как по пути к Зеркальному озеру мы столкнулись с шайкой разбойников. Игрис всплескивает руками, но больше всего её изумляет не факт нападения, а то, что разбойники якобы потребовали деньги. Словно хочет добавить, что им уже было заплачено за работу и сдерживается лишь в последний момент.