– А я что-то не помню мужа тёти Фаи?
– А где тебе его помнить! Его уж и я почти не помню. В семьдесят первом он попал под поезд. Его не переехало, а сшибло. Пролежал неделю в больнице и помер. Так Фая-то одна Танюху растила.
– А как звали-то его?
– Кого? Мужа-то её? Иваном. А что?
– Да так… А то у нас у одного парня отца тоже сшибло поездом, – придумывал на ходу Сергей, – думал, не он ли.
– Да не-е–ет! У Ивана сыновей не было, только Танюха.
– Да, да, конечно, – поспешно согласился Сергей.
Вскоре он засобирался уходить.
– Ночуй, – предложил дядя, – а то вон, кажется, дождь собирается. – По окну танцевали первые капли дождя. – Матери позвоним. – Нет, дядя Лёш, мне ещё надо к другу заскочить.
– К другу, – ворчливо отозвался Трохин. – Знаю я твоих друзей! Поди, к таким же девкам спешишь!
Сергей молчал и загадочно улыбался.
– Ну, дядя Лёш, я пошёл.
Попрощавшись, Сергей вышел из дома, посмотрел украдкой на окна и пошёл в сторону остановки. Он знал, что дядя провожает его из окна взглядом. Пройдя два дома, Сергей свернул за угол и встал, хотя до остановки нужно было идти прямо. Капли дождя участились.
– Хорошо, – подумал Сергей. Это очень кстати.
До ближайшего дерева было шагов пять, да и на дне сумки валялся зонт, но Сергей нарочно стоял и мок.
– Значит так, – рассуждал он. – Хозяйка – Шлякова Татьяна Ивановна. Припоминаю эту Таньку. Когда я гонял на велосипеде, ей было… сколько же ей было? Она уже была барышней. Живёт она в Зарайске. Жаль, не спросил, как зовут её мужа, и о детях ничего не спросил. Ну да не беда, наверное, девушкам она биографии своей тоже не рассказывала. Так, я её… э… ну, скажем, двоюродный братец из Фурманова. Фурманов я знаю немного. Вот, дурак, не узнал, откуда девчонки. Ну, уж точно не из Фурманова, на Фурманов поезд позже.
Хорошо и сумка у меня есть. Жаль, что пустая… Придётся изобразить, что полная. У Сергея была с собой большая дорожная сумка, в которой он принёс Трохину выстиранное матерью бельё.
– Да, а кто я по профессии-то? Ну, наверное, журналист.
Сергей учился на факультете журналистики, на пятом курсе.
– Скорее бы старый хрыч отвалил от окна.
Дождь сгустил сумерки и замочил голову и куртку Сергея на плечах.
– Пора! – решил Сергей и пошёл назад.
Не найдя звонка, Сергей постучал в дверь, но боясь, что стук не будет услышан, прошёл на другую сторону дома и постучал в светящееся окно.
– Кто? – услышал он голос девушки и уловил в нём тревогу.
– Татьяна Ивановна, откройте, это я, ваш двоюродный брат – Шляков Сергей!
В следующее мгновение Сергей понял, что перестарался, уж не стал бы двоюродный брат называть сестру Татьяной Ивановной, называть свою фамилию, и тем более называть себя двоюродным братом. В лучшем случае, он просто назвался бы братом.
– Татьяна Ивановна здесь не живёт, – отвечала девушка, чуть приоткрыв занавеску.
– Что? Не слышу! – соврал Сергей.
Девушка махнула рукой, веля идти к двери. Войдя в азарт игры, Сергей стоял под дверью, с волнением прислушиваясь к звукам в сенях. Наконец дверь распахнулась, и он увидел ту самую девушку, которую видел в окно, сидя у дяди, только теперь она была одета в лёгкий ситцевый халатик на голую грудь, ноги её были босы.
В сумерках под шелест дождя в проёме открытой двери она показалась ему сказочно желанной.
– Вы двоюродный брат Татьяны Ивановны? – спросила она, и, не дожидаясь ответа, пригласила. – Заходите! Да Вы весь мокрый!
– Таня-то где? – спросил Сергей, входя следом за девушкой, и без остановки задал второй вопрос:
– А Вы кто? Что-то я Вас не знаю.
– Я квартирантка Татьяны Ивановны.
– Квартирантка? – изобразил удивление Сергей, ставя сумку в угол. – Да разве она сдаёт? А мне ничего не писала.
При этом Сергей поспешно снимал куртку.
– А где она?
– Татьяна Ивановна здесь не живёт.
– Знаю, живёт она в Зарайске, – перебил Сергей, – но сейчас-то она где?
– Не знаю. Наверное, в Зарайске.
– Как? А разве её нет в Иванове?
– Не знаю, но тут она не живёт.
– Вообще не живёт? – изобразил Сергей досаду и удивление. Он уже сидел на табурете, широко расставив ноги.
– Вот те здрасьте! Вот так навестил сестричку! Она ж писала, что лето будет здесь, приглашала…
На лице Сергея читалась озабоченность.
– Не знаю…
– А я приехал из Фурманова по делам. Завтра у меня консилиум. Думал, у неё переночую, – рассеянно рассуждал Сергей.
Он вскочил с табурета и начал извиняться:
– Вы уж извините, пожалуйста, я, выходит, так бесцеремонно вторгся в Ваше жильё. Простите. Это я по старой привычке. Думал, Танька тут, а её нет. Давно?
– Что давно?
– Давно она уехала-то?
– Не знаю, может, она где и в Иванове. Мы-то видели её в конце августа. С двадцать шестого она сдала нам.
Сергей присвистнул.
– Отстал я от жизни, отстал. А Вас как зовут?
– Зина, – просто ответила девушка.
– А я – Сергей, Шляков Сергей Николаевич. Зиночка, Вы уж извините за такое вот вечернее вторжение. Я, наверное, перепугал Вас.
– Да нет, не беспокойтесь, всё в порядке.
– Ну, я пойду.
Он встал, подошёл к куртке, снял её с вешалки и тяжело вздохнул:
– О-го-го. Дождь вдруг зарядил.
Он ждал, что Зина его остановит, но она молчала.
– Господи, – думал он, – неужели она так безжалостна.
– А где тут у вас поблизости гостиница? – забросил он последнюю наживку.
– Недалеко, напротив вокзала.
– Неужели не оставит, – успел подумать Сергей, но в следующее мгновение услышал:
– Но куда Вы пойдёте на ночь глядя, оставайтесь. Может, там и мест-то нет.
Шёл десятый час, день ещё не кончился, но дождь сгустил сумерки, и из освещённого окна улица выглядела ночной, да ещё в стекло барабанил дождь. Зине стало жалко родственника хозяйки. Приехал к сестре, и вот те на… оставаться одной в этот дождливый вечер ей тоже не хотелось, и она была рада неожиданному визитёру, тем более, что Сергей понравился ей.
– А я Вам не помешаю? – с осторожностью в голосе спросил Сергей.
– Нет, что Вы! – искренне ответила Зина. – Сейчас я чай поставлю.
Вечер прошёл приятно. Зина с Сергеем беззаботно болтали, вспоминали курьёзы из своей студенческой жизни, пили чай и чувствовали, что нравятся друг другу. Сергея волновали округлые очертания её груди под халатиком, и особенно бугорки сосков, загорелая шейка, руки красивых очертаний с маленькими ладошками, бледные веснушки на щеках, маленький красивый ротик, аккуратные ушки. Ему всё нравилось в ней.
Незаметно он подвёл разговор к танцам. Признался, что любит танцевать, но вот уж год, как не танцевал, всё некогда. Зина любезно предложила потанцевать, включила магнитофон. Музыка была быстрой.
– Боюсь, что я уже разучился танцевать, – заскромничал Сергей. – Давайте лучше для начала станцуем медленный танец.
К быстрым танцам они так и не перешли. Медленный их танец перешёл в ласки. Сквозь тонкий халатик Сергей ощущал тело Зины. Мягко, но настойчиво прижимая её к себе, он уже не только руками, но и грудью, и ногами стал ощущать это волнующее прикосновение. Зина тоже испытывала сладостное волнение от близости Сергея, от силы его рук, ног, от напряжённости его члена. В сладком головокружении она ощутила лёгкий поцелуй на шее, ещё, ниже, ниже, уже на груди.
Такой приятной ночи в жизни Зины ещё не было. С Сергеем всё было иначе, чем с другими, Зина даже не представляла, что так может быть.
Иногда летом в дождливую погоду на лице Зинаиды Петровны блуждает еле заметная тень загадочной улыбки, взгляд устремляется в непространственную даль, и она кажется странной, в остальном же это нормальная женщина.
Драка
С Олегом Люся познакомилась в парке. Кроль бегал между деревьями, что-то вынюхивая, она медленно шла по узкой аллейке и думала о своём. Кроль отставал. Люся обернулась и почти ткнулась в грудь невысокого коренастого парня.