Он задержался еще на пару секунд, размышляя, стоит ли повторить приглашение, и в итоге решил, что не стоит. Захочет — придет.

Прошло добрых пятнадцать минут, прежде чем Вейдер услышал скрип кресла пилота. Люк забрался на него, приняв примерно ту же позу, что и в пассажирском салоне. Скоро принесли еду, и он начал молча есть. Вейдер заметил, что еда исчезала довольно быстро, несмотря на предыдущие заявления сына. Особенно десерт.

После того, как дроид унес посуду, Люк продолжал молчать, за что Вейдер был ему благодарен. Было довольно трудно определить, зашифрованы данные или нет. Возможно, стоило более внимательно слушать презентацию ученых, вместо того, чтобы беспрестанно беспокоиться о сыне. Он взглянул на Люка, удивляясь тому, сколько проблем возникло у него с тех пор, как мальчик появился в его жизни.

Но при всем том, что порой Люк срывал его планы, глубоко внутри он знал, что не хочет жить по-другому. И, несмотря на свою первоначальную злость, он начал успокаиваться. По крайней мере, раз Люк у него под боком, не нужно беспокоиться, как он там на Корусанте.

— Ты в порядке? — спросил Вейдер, в конце концов начиная тревожиться из-за молчания Люка. Для его сына это было очень необычно.

Люк потряс головой.

— Что не так? — Вейдер немедленно поднялся. Он потрогал лоб Люка, волнуясь, что мальчик мог подхватить какую-нибудь заразу от пассажиров во время полета.

— Я… з-замерз, — дрожа объяснил Люк.

Вейдеру хотелось напинать себе. Из-за костюма жизнеобеспечения он не заметил, что температура падает, в то время как у его сына чуть не началась гипотермия. Он быстро наклонился и повернул корабельный термостат, а затем пошел к шкафчику для хранения. Там имелось только одно термоодеяло, но его должно было хватить.

Он вернулся в кабину пилота и обернул им сына.

— Почему ты ничего не сказал раньше? — настойчиво спросил он.

— Я д-думал, тебе все равно, — сказал Люк, с удовольствием зарываясь в одеяло. — Ты бы п-подумал — это мне за то, что я прилетел сюда.

— Сын, это последняя вещь, которую бы я подумал, — сказал Вейдер, возвращаясь в кресло второго пилота. — Твое здоровье и благополучие гораздо важнее любых наших разногласий относительно твоего нахождения здесь.

Люк дрожал еще какое-то время, прежде чем добавить:

— Ты н-ненавидишь меня.

Вейдер устало вздохнул и выключил компьютер. Очевидно, сначала ему надо разобраться с другой проблемой, гораздо более сложной, чем рекурсивно закодированные алгоритмы.

— Ты знаешь, что это неправда, — твердо произнес он.

— Это правда. Ты сказал, что у тебя нет на меня времени, и я одна большая проблема.

Вейдер мысленно вернулся назад, пытаясь вспомнить, что именно он говорил. Его не покидало чувство, что его выборочно и неверно процитировали, но реальные слова выветрились из головы.

— Очень сомневаюсь, что я так сказал. Мне жаль, если ты неверно понял мои слова. Моя карьера, возможно, не оставляет мне достаточно времени, чтобы я мог уделять тебе столько внимания, сколько тебе нужно. Но это не означает, что у меня совсем нет времени на тебя. Твои действия могут порой вызывать проблемы, как сегодня, но это не значит, что ты сам являешься проблемой.

— Ты всегда такой логичный, — сказал Люк, исчезая в недрах одеяла. Остались видны только его глаза, пытливо глядящие из темного провала.

— А ты слишком эмоционален, дитя, — произнес Вейдер. — Тебе нужно научиться обдумывать поступки, вместо того, чтобы метаться по галактике, руководствуясь исключительно велениями своих чувств.

— Но разве ты не говоришь все время «доверяй своим чувствам»?

— Да, но не тем чувствам, которые говорят тебе совершить какую-нибудь глупость.

— Разве ты не был немножко рад увидеть меня? — спросил Люк. — Хоть самую малость, самую капельку?

— Ты этого ожидал?

— Да, — сказал Люк. — Я думал, ты будешь впечатлен, что я сумел добраться сюда самостоятельно.

— Ты утратил связь с реальностью, сын, — Вейдер отвернулся. Он понимал, что сын прав. Хоть он и разозлился, что Люк рисковал жизнью, он был впечатлен изобретательностью мальчика. Но, если он скажет об этом, то только поощрит Люка вытворить что-нибудь еще похлеще. В следующий раз все может закончиться его смертью.

— Ты мог пострадать, — добавил он. — Тебя могли похитить… или, что еще хуже, убить. Думаешь, это впечатлило бы меня, сын?

Из глубин одеяла донесся вздох.

— Нет, — тихо ответил Люк.

Вновь воцарилась тишина и Вейдер вернулся к изучению даталенты. Скоро, однако, Люк снова подал голос.

— Прости, что испортил твое задание.

— Это поправимо, — ответил Вейдер. По крайней мере, если погода, наконец, наладится.

— Но я скучал по тебе, — продолжил Люк. — Я просто не мог вынести мысли, что мы проведем наш первый совместный Новый год по отдельности. Я никогда раньше не разлучался с семьей на Новый год. Мы с тобой и без того уже пропустили достаточно праздников. Я не против просто молча сидеть здесь, до тех пор, пока мы вместе. Что такого в том, что я хочу быть с моим отцом на Новый год?

Вейдер устало вздохнул.

— Люк, почему ты продолжаешь притворяться, будто я — приятная компания? Ты бы куда лучше провел время с семьей твоего друга, ты сам прекрасно это знаешь. Мне стоило предложить тебе провести Новый год с кем-нибудь другим еще месяц назад… Надо не забыть сделать это в следующем году.

— Ты просто не понимаешь! — Люк вздохнул. — Ты мой отец. Знаешь сколько я мечтал провести с тобой Новый год?

— Со мной? Или с идеальным воображаемым отцом?

— Я не ждал, что ты будешь идеальным, — сказал Люк. — И я бы в любом случае предпочел тебя воображаемому отцу. По крайней мере, ты настоящий.

— Ты не мог сказать мне большего, — тихо произнес Вейдер. Естественная привязанность Люка к нему был такой сильной, такой явной… что бы подумал мальчик, если бы узнал, зачем он здесь на самом деле? Часть его желала сказать сыну правду, пока все не зашло слишком далеко. Несомненно, однажды мальчик узнает о тех ужасных вещах, на которые способен его отец. Почему бы не покончить с этим сейчас?

С другой стороны, Люк так юн и невинен. Это время никогда не повторится, так почему бы не позволить Люку насладиться им?

— Тебе стоит вернуться в пассажирский салон и поспать, — сказал Вейдер, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом Люка. — Тебе давно пора быть в кровати.

— Всего лишь 9 часов вечера с небольшим! — возмутился Люк.

— Здесь, возможно. А в Имперском центре почти полночь.

— Ну, технически, да, — заметил Люк. Он громко зевнул, принимая неизбежное.

— Я посплю тут, — сказал Люк, сворачиваясь клубочком и кладя голову на подлокотник. Он нашел где-то черную подушку, которая выглядела не слишком удобной. Разглядев «подушку» повнимательнее, Вейдер понял, что это его плащ стал жертвой Люка в качестве постельного белья.

Он нахмурился, но не решился протестовать. Люк выглядел удивительно расслабленным, учитывая, что он устроился на таком маленьком клочке пространства. Таким расслабленным, что Вейдер почувствовал сонливость от одного взгляда на него.

— Увидимся утром Нового года, — сонно пробормотал Люк.

Вейдер при помощи Силы выключил свет на корабле. Пришло время впасть в медитативный транс и привести мысли в порядок. Его разум разрывался между бременем задания, которое еще предстоит выполнить до конца, проблемой невинности его сына и бурей. Но утро вечера мудренее.

— Спокойной ночи, сын.

***

— Дядя Оуэн?!

Вейдер открыл глаза и озадаченно оглянулся по сторонам. Какой дядя?

— Тетя Беру! Нет! Убирайся прочь!

Взгляд Вейдера сосредоточился на сыне. Волны страдания сотрясали Силу вокруг него. Вейдер содрогнулся от ментального шума, атаковавшего его чувства.

— Люк, — позвал он.

— Нет!

Вейдер поднялся, поняв, что придется разбудить Люка. Он был слишком поглощен кошмаром, чтобы проснуться самостоятельно, даже несмотря на его зажатую неудобную позу.