Ее ладони прижались к его шершавым щекам, ощутили контуры его красивого лица. Его губы сильнее прижались к ее, искали ее. Он был на вкус как маршмэллоу и шоколад, райское сочетание. Ладони Тайлера запутались в ее волосах, а потом спустились к ее шее и ребрам. Он притянул ее к себе, и Лорелей решительно села на его колени, его сильный руки обвили ее, окутали, ласкали ее. Разум Лорелей опустел. Был только Тайлер, тут, перед костром и под яркими звездами. Было поздно, когда они отодвинулись друг от друга, уставшие, но невероятно живые. Она смотрела на него, выждала миг, чтобы он сказал, что это все ошибка, что ему не стоило покидать Нью-Джерси с ней, монстром. Н он этого не сделал. Он голодно разглядывал ее, потянулся к ней снова, целовал каждую часть лица, уткнулся лицом в ее густые кудри.

— Лорелей, — шепнул он, голос был громким в тихом лесу, — похоже, в я тебя влюбляюсь.

Лорелей прижалась к нему, поражаясь тому, как пылала ее кожа в холодном ночном воздухе. Он закрыл глаза и спустился с бревна, где они сидели. Он растянулся на покрывале. Лорелей легла рядом с ним, прижалась головой к его толстовке.

— Лорелей? — спросил он.

— Да?

— Спой мне.

И она запела, голос звучал мечтательно и мягко, и звезды над ними одобрительно сияли.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Наступило утро, свет солнца каплями проник в домик. Лорелей встала рано, голова еще кружилась после прошлой ночи, и она не могла перестать улыбаться. Она прошла на кухню в пижаме и поставила чайник на огонь. Груда одеял на диване зашуршала, ее обитатель ожил, потягиваясь и кряхтя. Тайлер сел, протер сонные глаза. Луч солнца коснулся его щеки, озарил его волшебным сиянием. Он улыбнулся, глаза блестели, и колени Лорелей вдруг задрожали. Она хотела поцеловать его снова, броситься в его объятия, но она сдержалась, нервно помахала ему рукой.

— Доброе утро, — сказал он. — Хорошо спала?

— Да, отлично.

— Ты прекрасно выглядишь.

Лорелей ощупала спутанные волосы, выбившиеся из хвоста и напоминающие гнездо на ее голове.

— Мило, — сказала она. — Будешь кофе?

— Да, если ты сделаешь.

Лорелей вытащила две чашки из шкафчика. Она насыпала несколько чайных ложек кристаллов кофе в одну кружку, в другую опустила пакетик чая. Тайлер встал с дивана и вошел на кухню, поцеловал шею Лорелей и опустил подбородок на ее плечо. Она закрыла глаза и вдохнула его запах.

Тайлер отошел и открыл холодильник. Он вытащил яйца, молоко, сыр и бекон, сделал два омлета. Лорелей порезала фрукты, положила рядом с омлетами, и они сели поесть. Как старая пара, проведшая всю жизнь вместе, они сидели бок о бок на крыльце, свесив ноги с края. Лорелей ела мало, но пила, пока чай не остыл.

— Еще день в раю? — спросил он.

— Похоже на то, — Лорелей отклонилась на руки и смотрела на лес вокруг них.

— Тут мирно, да?

— Да, чудесно. Мы этого и хотели. Мира и… безопасности.

— Этого мало, но в этом есть свое очарование, — он откусил фрукт. — Я думал, не хочешь ли ты сходить в горы сегодня.

— С радостью. Когда закончим с уборкой, можно пройтись. Тут много троп?

— Да, есть старая, что ведер от дороги к горной тропе. Можно попробовать ее. Вряд ли мы заберемся на гору, но тропа хорошая, мы с Хэнком по ней ходили рыбачить на озеро Логан.

— Звучит неплохо. После обеда.

— Это свидание?

— Да, — свидание с Тайлером. Странно. Они встречались? Лорелей тогда… была его девушкой? Казалось, они были больше, чем это, она ведь поделилась с ним своей тайной. А теперь они жили вместе, хоть и секретно, и это делало ее счастливой. Странно, что, несмотря на глубокую связь с ним, она знала его лишь пару дней. Большую часть времени они провели, спасаясь от угрозы атаки.

— Хотел бы я нарисовать тебя, — сказал он. — Вот так, без макияжа и украшений. Просто… тебя. Мне нравится быть тут с тобой, и ты такая счастливая.

Лорелей покраснела. Тайлер чмокнул ее в щеку и встал, чтобы унести тарелки в домик. Рассвет в горах был поразительным. Лорелей заметила впервые за последнее время, что тревога почти пропала из ее живота. Окруженная природой, в обществе Тайлера, без переживаний о долге сирены, она была наполнена тихим комфортом. Она не знала, как запечатлеть это ощущение настоящего счастья, которое после смерти ее отца стало избегать ее. Она смотрела на рассвет и пела себе песню, которую выучила по Сборнику.

Тихий утренний туман едва пропитан светом,

Но не скрывает задумчивого настроения,

И пока он размышляет,

Солнце в небе расцветает,

Склоняясь к краснеющему дню.

Тьма, как раненый солдат,

Уползает от него.

Они играют в вечные кошки-мышки.

Свет окутывает горизонт и

Новое утро приносит песня птиц.

На эти горы я смотрела бы часами,

На рождение из тьмы,

В восторге и смятении,

Но я поднимусь величаво с солнцем

И поклонюсь великой Земле.

Она отряхнула штаны и ушла внутрь, опустила тарелки в раковину, полную мыльной воды. Она составила список дел. Лорелей сняла шторы во всем домике, постирала их и повесила сохнуть на крыльце. Тайлер забрался на шкаф и вытащил клочки листьев в слизи из желобов. Он починил ставни, а потом они с Лорелей убрали мох, что пророс на северной стороне домика.

Все было убрано, и место казалось хорошим. Маленькое, уютное, пригодное для жизни вдвоем какое-то время, по крайней мере, до зимы. Лорелей еще не жила вот так, у нее была только комната в общежитии. И хоть этот домик не был ее, ей хватало такого дома.

«Можно покрасить его весной. Голубым», — подумала она и стала придумывать, как устроит сад. Она была готова пока что играть в дом, но они не могли оставаться тут навеки. У нее еще хватало денег из страховки на чековой книжке, но их не хватит на все время. Тайлер говорил, что им могли выплатить за катастрофу хозяева корабля, но это случится не скоро. Им придется искать работу и место для жизни. Но пока ей всего хватало.

Дела заняли больше времени, чем они думали, так что отправиться в горы они смогли только под вечер. Погода все еще была хорошей, и Тайлер решил, что света хватает для подъема невысоко. Он собрал в рюкзак нужные вещи — бутылку воды, батончики из мюсли, раздвижную удочку и коробку приманки, рулон туалетной бумаги, две книги Лорелей, одеяло и карту. Они бросили все в джип и проехали несколько миль вдоль неровной горы, пока не свернули на тропу. Дикие кусты с белыми цветами обрамляли дорогу, величавые клены и густые кроны ясеней закрывали их от солнца.

Тайлер остановил машину на краю леса. Путь впереди был отмечен табличкой «Горная тропа Бэлсам». Лорелей выбралась из машины, ощутила аромат елей, пока из леса доносилось воркование голубей.

— Готова? — спросил Тайлер.

— Наверное… но не иди слишком быстро, ладно?

— Эй, девчонка из Колорадо должна справляться с такими холмами.

— То, что я из Колорадо, не значит, что я люблю карабкаться по склонам.

Тайлер рассмеялся и закинул рюкзак на спину. Он пошел в лес, и Лорелей — за ним. Тропа сначала была простой, ровной, хоть и вела по холмам, лугам и по бревнам, поваленным на ручьи. Они шли, наклон увеличивался, тропа становилась все тяжелее. Тайлер помогал Лорелей перебираться через камни, грудами перекрывающие тропу.

— Мы не можем… остановиться и присесть на минутку? — Лорелей задыхалась.

— Еще немного, — ответил Тайлер. — Мы почти там.

— Почти где?

— Увидишь, — Тайлер пошел вперед, оставив Лорелей брести за ним. Тропа стала ровнее, огибала низкий холм. Яркое солнце озаряло их путь, слепило Лорелей, она отошла в тень и увидела впереди старый дом с высокой трубой. Кирпичный дом был двухэтажным, обсыпался местами, крыша была в дырах, одна из стен почти обрушилась. Тайлер побежал вперед, перепрыгнул ручеек и направился к дому.