Будто прочитав мысли, его глаза напротив сверкнули азартом. Одна рука схватила за волосы, намотав на кулак косу, а вторая захватила ту самую горошинку, твердую от возбуждения, и покатали на кончиках пальцев.

И тут я не выдержала этого давления и простонала хриплым голосом.

— Рээй…

— Повтори, — тут же отозвался мужчина не менее сипло. Я видела как дернулся его кадык, как взбухли вены на толстой шее, как нервно мужчина сглотнул и тут же надавил мне на горло, мягко поглаживая большим пальцем. А голая грудь бурно вздымалась, ища теплые руки, которые оставили их без внимания.

— Мышка, повтори, ну, — потребовал он.

Но я не понимала чего. Мой мыслительный аппарат давно выключен и находится вне зоны действия.

Рука мужчины в резком порыве от несдержанности направилась вниз, задев сосок, но не задержалась на груди, из-за чего у меня вышел стон. А когда я почувствовала чужое прикосновение на самом сокровенном, не смогла удержаться и закатила глаза от острого чувства, нервно кусая губы, потому что боялась. Боялась, что выдам нас и чем мы занимаемся остальному миру. Непроизвольно задрала голову и почувствовала, как тугой узел волос сжался сильнее в руке мужчины.

Пусть будет больно. Пусть искусаю все губы до крови. Пусть. Они так же требовали ласки, требовали внимания, они горели огнем, заставляя меня облизывать их, кусать и снова облизывать. Тем самым привлекая внимание черного омута расширенных глаз.

Ему нравилась такая картина. Он получал удовольствие от нее. Не менее насыщенного, как я. Не менее яркого и сладкого. Он впитывал мои стоны, будто жаждущий, заглядывал в рот, чтобы не упустить очередной момент. А чтобы он наступил раньше, мужчина изводил меня, дразнил, обещал ласку, но дарил мучения. Он дарил чистые мучения своими наглыми пальцами, которые выписывали сложные картины. И он получал ответное наслаждение сполна. Поначалу сдерживаемые, но я ничего обещать не могла. Он создавал, вытаскивал из недр души эти стоны, как опытный ювелир. Потому что для него эта была своя определенная доза. И мужчина хотел все больше и больше.

А мой голос рвал любые подавляющие барьеры.

Я плавилась под его руками, прижатая к стене и открытая для любых желаний и потому не могла не делится тем, что сводит мужчину с ума.

— Рэй..

— Мышка, — тут же ответная реакция.

Он так же держал мою голову, не давая закрыть глаза, заставлял видеть его руку, медленно двигающуюся внизу и одновременно чувствовать эти поглаживания. И это действовало вдвойне возбуждающе. Я хотела его большего, его поцелуя, но никак не получалось выдавить целую фразу, кроме его имени.

— Рэй, пожалуйста…

Я сама не знаю чего именно просила. Чтобы дал мне разрядку или чтобы не останавливался. Но тут же реакции ждать не пришлось. Вместе с проникновением в меня целого пальца, Рэй со звериным рыком накрыл мой рот своим, жадно глотая громкий стон от неописуемого наслаждения.

Мои ноги подкосились и я бы сползла по стеночке вниз, но мужчина взял меня на руки, став покрывать лицо хаотичными поцелуями. Я была выжата, полностью. Я никогда не была в таком нервном напряжении, в котором держал меня Рэй. Но никогда и не испытывала подобного наслаждения после. И я согласна на любые мучения, чтобы получить в конце такой оргазм.

Я была рада наконец первому учебному дню. Я не знала чего ожидать и к чему готовиться и поэтому решила, что это лишнее. Ну, как решила, времени просто не было. Но, как говорят, перед смертью не надышишься.

Утро наступило для меня неожиданно. Резко открыв глаза, я не сразу поняла где нахожусь и потому нервно оглядывалась по сторонам. Белоснежное постельное белье, немного помятое, говорило, что я ночевала в своей постели. Цепочка событий вчерашнего дня постоянно формировалась, а когда вконец собралась, я с блаженной улыбкой упала обратно на подушку и потянулась, сладко зевая.

Да, вчерашний день определенно был насыщенным.

Очень громкий трель звонка заставил снова подскочить и вспомнить, что сегодня первый учебный день, а я еще даже не встала.

Но как я оказалась в своей комнате? А хуже то, что переодетая для сна. Тут же почувствовала, как щеки вспыхнули румянцем. Обхватила горящее лицо ладонями и добежала до ванной комнаты, с глупой, но счастливой улыбкой. По пути даже не подумала о моем соседе. Его не было слышно и видно. С одной стороны хорошо, что ванну не занял.

Наспех приняла контрастный душ для бодрости тела и души, который с поставленной задачей ничуть не справился. При каждой яркой вспышке воспоминаний случившегося в темной подсобке, начинало гореть все тело, в отдельности грудь. Которую очень качественно размяли.

На обратном пути, заплетая косу, я все-таки решила поискать соседа. Не очень хорошо опаздывать в первый день. Подошла к его двери, постучала и в ответ услышала то ли стон, то ли ругань. Значит он на месте и скоро встанет.

Моя рубашка и остальные вещи аккуратно лежали на столе. На самом видном месте. И они не выглядели поношенными целый день или рваными, что небось точно случилось, просто я не обратила внимания. А выглядели они словно свеже постиранные и поглаженные. Мужчина точно помнил, что с бытовой магией я не дружу.

Я не сомневалась в личности того, кто об этом постарался. Ведь он тот же, кто и перенес меня, переодел и уложил. Улыбаясь своим мыслям, я оделась, накинула клетчатый жакет, собрала сумку, кинув в нее все, что имелось.

В памяти всплыла картина, немного нечеткая от расфокусированного взгляда, но вполне понятная. Как мужчина берет на руки слабую, едва в сознании, девушку и опускается на пол, тяжело дыша, пытаясь успокоить сердцебиение. Затем как прикасается лбом и очень долго смотрит горящими от удовольствия глазами, чтобы затем слизать выступившие капли крови на искусанных губах. Смотрит пронзительно и видит, как девушка, полностью измотанная физически после комнаты процедуры и морально от накала эмоций медленно уходит в царство морфея. Но ей удается запомнить, как переливается темная субстанция на кончиках пальцев, а затем закручивается темный портал с блестящими всполохами вокруг, словно искры.

— Эй, ты там? Нам уже пора, если хотим успеть на завтрак, — крикнула я через дверь Джону. За все это время он не вышел из комнаты, а ломаться к нему не хотелось.

Ответом мне была ругань. Теперь уже отчетливо было слышно, как посылают некую светлую. Но он же опоздает и получит наказание, не унималась совесть. И тогда я решила штурмовать силой, а не уговорами.

В постели валялся полностью одетый парень с мучительным выражением лица. Он чем занимался вообще?

Точно не тем, чем ты, издевался голос, называющийся ехидством. Оставшаяся вторая девушка никак не могла гулять именно с моим соседом по счастливой случайности.

— Уйди, мне плохо… — простонал в подушку сосед.

Я решительно развернулась, а вернулась с чашкой холодной воды. Джон вскочил, будто ошпарился и взирал на меня гневно, но довольно бодро. Если можно так сказать про человека с осунувшимся лицом. Я тихо ахнула, когда заметила явные мешки под глазами и впалые щеки.

Мог ли человек так резко измениться?

— Мог… — буркнули мне, чесая затылок. Я что вслух спросила?

— Да прекращай бубнить себе под нос. Раздражаешь.

Я насупилась, деланно обижаясь на его слова. Я тут ради него стараюсь, а он… А он уже встал и переодевал мокрую рубашку, хотя неохотно.

— Прекращай пыхтеть, — раздалось сзади, когда я уже выходила. — А ты чего такая бодрая, кстати? Да и вид у тебя какой-то… — парень стал меня осматривать, а в глазах вспыхнул излишний интерес.

— Какой вид? — не выдержала и язвительным тоном переспросила. Может я зря это за него переживала?

— Нормальный, — выдал парень, поднимая брови выше и выше.

— Ну спасибо за комплимент. Я думала, ты умеешь лучше, — не знаю, что хотел сказать этим Джон, но я на самом деле не являлась красавицей. Косметикой не пользовалась, серая одежда и обычная коса не привлекала своей скучностью. Лишь пару прядей оставляла вьющимися, чтобы обрамляли лицо.