— Ты представляешь, что мне пришлось подделывать документы, пользоваться услугами магов, чтобы ты бесследно исчезла из камер и памяти свидетелей, чтобы вместо уголовного дела, завели административное?

За окном погода начала портиться, солнце затмили тучи, начинался сильный ветер, который ворвался в помещение, всколыхнув короткие жалюзи. Тело вмиг отреагировало на внезапную прохладную свежесть, покрываясь мурашками.

— Это невозможно, — тяжело выдохнул он, и в аудитории послышался треск сломавшейся ручки.

Я сочувственно посмотрела на ручку, а затем агент резко встал и быстро оказался прямо стоящим передо мной, повернув к себе лицом вместе со стулом. Мужчина стал аккуратно застегивать пуговицы на белой блузке.

— Я, кажется, уже говорил, чтобы ты заботилась о своем здоровье. Почему это приходится делать мне!? — отстраненно прозвучал риторический вопрос.

Закончив, согнутым указательным пальцем заставил поднять голову вверх, и наши взгляды вновь столкнулись. Для меня это было невыносимо тяжело. Как же сильно захотелось встать и прижаться к нему, чтобы почувствовать его объятия. Чем больше он вот так смотрел на меня, тем больше меня охватывало необъяснимое желание, которое никогда не испытывала до этого дня. Ещё чуть-чуть и кинусь ему на шею, однако, это было исключительно моё желание, потому что он повторил свой вопрос:

— Так кто же является правонарушителем?

От горькой обиды в несовпадении наших желаний, отвела взгляд. Если бы знала, что ему обо всем доложат, то послушалась Рома и уехала домой.

— Почему молчишь? Стыдно?

Да, только перед Вами стыдно. Ни перед кем больше. Моя цель была опозорить Ульва, собравшегося стать моим хранителем. Только об этом я ему не скажу, продолжая молчать.

Кирилл Александрович отошёл от меня, что-то записав на листе, а после устало добавил:

— Прошу, не заставляй меня по-другому воздействовать на тебя. Свободна.

Пораженная своими чувствами и его холодным поведением (буду честна: да, хотелось хоть чуточку обратить его внимание на себя; да, пыталась соблазнить, не получилось), встаю из-за стола, слабо ухватившись за ручки сумки, и побрела по проходу между партами. Задумавшись, не заметила, как она выскользнула и упала перед ногами. Из бокового приоткрытого кармана выпали ключи от квартиры и проездной в метро. Нагнулась, подбирая и собирая всё в таком же положении.

— Ты издеваешься надо мной?! — неожиданно близко прозвучал мужской бархатный голос с едва уловимой хрипотцой.

— Нет, — искренне не поняла его вопроса.

Он обошел меня и вышел из аудитории, столкнувшись в дверях с преподавателем, который в это время входил. Они пожали друг другу руки, а Сан Саныч задал уже вопрос мне:

— Пять?

Это он про оценку. А я даже и сама не знаю. Он мне ничего не сказал. В ответ пожимаю плечами. Преподаватель махнул рукой в знаке следования за ним. Подошли к столу, где красивым почерком выведено в зачётке «хорошо», а на листке, вложенном в неё, написано «неуд, Орлова».

Возмущенные эмоции захлестнули меня. Беру этот лист и бегом последовала за ним. За какие такие заслуги он мне неуд поставил?!

И лучше бы я не бежала сломя голову по скользкому полу, перепрыгивая опасные ступеньки на шпильках, поскольку выбравшись на улицу, выйдя из главного входа, увидела Ксану. Пошатнулась и уселась на порожках. Не может быть! Этого просто не может быть. Они о чём-то разговаривали, а после направились на парковку. Присутствие данной магини означает только одно — портал открылся полностью.

На город опустился ливневый дождь, под который я и попала. Выйдя из метро, до дома шла босая и медленным шагом. За пределами вытянутой руки ничего не было видно. Звук проезжающих машин слился с шумом ливня, поэтому даже было страшно переходить дорогу. Только благодаря свету фар можно было ещё догадаться о приближающемся транспорте. Поэтому я не видела смысла в спешке, а ещё чувство беспокойства не покидало меня до самого порога.

Вставив ключ в замочную скважину, понимаю, что дверь не заперта. Входя внутрь, возле порога обнаружила несколько пар обуви. Рунгарн? Ромальв? Анна? Или, быть может, кто похуже? На втором этаже слышалась оживленная беседа. Бросаю на пол свои босоножки и поднимаюсь наверх. Меня слегка трясло от холода, на улице помимо дождя был очень сильный ветер. По дороге думала принять ванну и испить чая. А сейчас, окинув всех взглядом, было только одно желание — броситься в бездну.

Кто похуже также присутствовал среди всех остальных. Даже Юлиана, печально смотря на меня, стояла подле Ани. Конечно, портал открылся. Иначе нашей маленькой сестренке здесь не было, поскольку принято решение сразу отправить её на Эртх, как только вновь заработают врата. Рунгарн, как и другие маги, озадаченно переводил взгляд с меня на Ульва.

Аасэн младший подошёл ко мне и, взяв за руку, повёл куда-то за собой. А я настолько сильно испугалась, подумав про тот самый конец, что испуганно выкрикнула:

— Не трогай меня! — вырываю ладонь.

Он продолжал стоять ко мне спиной, никак не отреагировав, и только глухо начал говорить:

— Мы здесь не одни, Алина. Прошу без своих выпадов. Просто выслушай меня.

Я посмотрела на Аньку, которая тяжело вздохнула, прося взглядом выслушать парня. На самом деле мне сейчас нужна была её поддержка, но раз настаивает, значит стоит чуть успокоиться.

— Внимательно слушаю, — сухой ответ.

— У нас есть десять дней для принятия решения. Либо наша свадьба, на которой происходит обряд по становлению твоим хранителем, либо наказание.

— Наказание, — приняла выбор.

— Не спеши, Алина, — вмешался Рунгарн, а затем обратился к другой жрице. — Анна, позволь ребятам сопроводить Юлиану к Хэджоу, — очень выразительный на что-то намекающий взгляд.

— Да, — сначала тихо и неуверенно согласилась, прижимая к себе сестренку. — Да-да, Рунгарн, — поняла его намёк, — ты прав.

Аня обняла её, поцеловала в щеку и что-то прошептала на ухо. Черноволосый мужчина со странной прической в виде высокой завивающейся башни, больше похожей на пизанскую, отдал приказ магам. Засверкали врата, на которых не было ни цепей, ни замка, и те исчезли по ту сторону дверей.

— А теперь ещё раз, — начал Рунгарн, сочувствующе посмотрев на нас двоих, меня и Ульва. — Наказание жрицы: её помещают в изолированную камеру, которая не только блокирует магию, но ещё и высасывает резерв, делая слабой и более податливой для ведения диалога. Конечно, всё зависит от силы духа, но изначально помещают на тридцать дней, далее срок увеличивается на десять суток. Никто из девушек не выдерживала более двадцати дней. Если и это не помогает, в ход идут пытки, но не телесные, а подавляющие психику и лишающие воли. Но! — указательный палец вверх. — Был у нас и такой случай, когда одна жрица смогла выстоять. Все маги восхищались ею, — пауза, и тихое, — после жалели. Тогда уничтожили всю её семью, включая вторые, третьи и даже четвертые ветви родства.

На этих словах мне стало плохо, что я пошатнулась, а Ульв, немедленно отреагировав, поддержал. Это ж насколько нужно иметь бесчеловечную душу и черствое сердце, чтобы так поступить.

— За что? — мой единственный вопрос.

— За то, что ослушалась Правителя, и помогала в бесчинствах Заардану, — ответил Ульв. — И да, это была жрица Воздуха. В основном только с ними и возникали проблемы.

Так вот откуда во мне огромное накопившееся за все эти годы чувство вины, от которого порой повеситься хочется, да и сны вовсе не кошмары, а воспоминания из прошлого.

— Алин, — заговорила сестра, — выйти замуж за Ульва не самое худшее. Он любит тебя, выполнит любой твой каприз, сможет защитить.

— Мои желания совсем не учитываются? — сглатываю подкатившие слёзы отчаяния.

Да я только недавно морально пала, пытаясь соблазнить другого мужчину, желая хоть каплю обратить на себя его внимание, не в силах терпеть эту снедающую боль от неразделённой любви! А мне предлагают исковеркать собственную жизнь замужеством за другого, только лишь бы не попасть под гнев Правителя.