— Да, ты права. Не обнадеживай его, — бросил эльф, входя в свои покои. Тьма внутри была довольна, она упивалась этим поступком. Однако сам Трандуил далеко не был счастлив.

«Что бы сказала она, увидев меня сейчас? Галадриэль сказала, что знала другого Трандуила… неужели я так изменился?» Подойдя к зеркалу, он придирчиво оглядел себя, стараясь заметить хоть малейшее изменение и вздохнул: Трандуил знал, что весь облик это лишь иллюзия, картинка. То, во что бы он сам хотел верить. Но что он внутри? Всего лишь жалкое существо, срывающее гнев на других.

Понимая, что и в столь родных покоях ему стало тесно, Король решил прогуляться по одной из тех потаенных оранжерей, которые так любила она. Трандуил медленно шел между колонн, понимая, насколько давно тут никто не был. Хотя слуги и убирались тут каждый день по его приказу, никто больше не рисковал сюда заходить. Они словно боялись увидеть призрака или, еще хуже, разгневанного Короля.

Вдруг внимание эльфа привлек силуэт у одной из арок. Какая-то девушка стояла, смотря перед собой, но, услышав шаги, обернулась. Лунный свет озарил ее мягкие черты, и Трандуил выдохнул. Это была она, живая, стояла перед ним в венке из белоснежных цветов. Такая, какой он встретил ее и навсегда запомнил. Но… Как?.. Как это возможно?

— Элениэль!

========== Глава 22 ==========

Больно. И пить хочется. С трудом открыв глаза, Ада оглянулась. Вокруг темного, хоть глаз выколи. Медленно сев, она стала вспоминать, что было до того, как она очнулась здесь. В памяти обрывочно стали всплывать воспоминания: гномы, лес, корень под ногой. Но тогда было определенно светлее. И теплее. Зябко обняв себя за плечи, Ада прислушалась к внутренним ощущениям. Болел висок, немного подташнивало. Осторожно ощупав его, девочка почувствовала под пальцами засохшую корочку крови, налипшую вокруг землю и листья. Видимо, споткнувшись, гимнастка ударилась головой и потеряла сознание. И где же тогда гномы? Раз наступила ночь, то, вероятно, они уже далеко. Ну что ж, не привыкать их искать. Нужно только не сворачивать с тропы, как говорил Гэндальф.

Так же медленно, как Ада делала другие движения, она встала. Голова закружилась. Судя по всему, у нее было сотрясение. Тихо выругавшись про себя, гимнастка осторожно побрела, прощупывая тропу ногой. Постепенно ее глаза привыкли к мгле, царившей здесь, идти стало легче. Да и лес словно сам помогал, как будто чувствовал вину за то, что она теперь в таком состоянии.

Пройдя некоторое расстояние, Ада снова села. Тошнота только усиливалась. Достав из котомки, которая осталась при девочке, флягу с водой, она все же немного попила. Надо было экономить воду, но жажда стала нестерпимой. Прохладная влага освежила, немного улучшая самочувствие. Но этого было мало. Осторожно промыв ранку на виске, Ада поморщилась. Было неприятно, но необходимо.

Опустив руку рядом с собой, чтобы опереться на нее и поменять позу, она почувствовала под пальцами нежные лепестки. Осторожно нащупав стебель растеньица, она сорвала его и поднесла к глазам. В темноте четко виднелись очертания небольшого толстого стебелька с звездчатыми цветками. «Серегон, — всплыло у Ады в голове. — Обладает лечебными свойствами». Чуть улыбнувшись, она закрыла глаза и мысленно поблагодарила лес. Девочка уже не сомневалась, что тот подсказывал ей названия, места и все остальное. Зачем? Она не знала, но чувствовала, что лучше следовать советам.

Осторожно сорвав еще несколько стебельков, гимнастка слегка перетерла их между пальцами до образования липкого сока, а затем просто съела, запив. Трава на вкус была горьковато-сладкая, однако это даже было хорошо. Терпкий вкус взбодрил и помог голове проясниться. Закрыв глаза, Ада посидела еще немного, чувствуя, что не зря она послушала лес — ей стало лучше.

Теперь следовало выдвигаться в путь. Кто знает, насколько далеко удалось продвинуться гномам. Медлить было нельзя. Серегон придал сил, поэтому идти было намного легче. Головокружение отступило, из неприятных ощущений оставалась только тошнота, но и она почти не чувствовалась. «Хоть это и не ацелас, но тоже помогло», — усмехнулась Ада про себя.

Она шла, внимательно следя, чтобы плитка случайно не ушла куда-то вбок или не исчезла, хотя та так и норовила это сделать. Из-за мглы вокруг, которая никак не менялась, было непонятно, какое время суток сейчас, сколько прошло времени и стоит ли отдыхать или еще нужно пройти несколько часов. Это нервировало. Хоть пейзаж немного менялся, у Ады сложилось стойкое впечатление, что она застряла в пространстве.

Когда деревья стали редеть, она обрадовалась, решив, что выходит на поляну, где можно было бы заночевать. Однако Аде открылся вид на заросшую реку, блестевшую в свете луны. Ее черная вода как будто застыла. Закусив губу, девочка подошла ближе к мосту, но вздохнула. Он был разрушен. Слова Гэндальфа все еще были живы в памяти Ады, и она помнила, что касаться воды было категорически запрещено. А это значит, что придется пересекать реку любым иным способом.

Об обходе или поиска другого моста не могло быть и речи. Ведь, если гномы переходили через эту реку, то она могла их с легкостью потерять. Оставалось только перелезть по веткам и корням, которые росли достаточно близко к воде. Чувствуя, что это будет не так уж и просто, Ада еще раз оглянулась, чтобы удостовериться, точно ли здесь были гномы. Рядом с водой, у самой близкой к дереву ветки, девочка вдруг заметила носовой платок. Несомненно, это был тот, который она когда-то очень давно отдала Бильбо. Подняв его, Ада осторожно сложила его и сунула в карман. Несомненно, отряд был здесь.

— Ну, ладно. Соберись и полезай, — прошептала девочка сама себе, чтобы собраться с духом. Слова в пронзительной тишине казались чем-то неестественным, ненужным, и Ада замолчала, боясь пробудить кого-нибудь вблизи.

Выдохнув, она осторожно ступила на одну из веток, перенося большую часть веса на ногу, готовая в любой момент спрыгнуть. Ветка выдержала. Тогда Ада медленно поставила рядом вторую ногу, прислушиваясь к своей опоре, но та продолжала как ни в чем держаться на дереве. Выдохнув, она легко перепрыгнула на корень поблизости, таким образом перебираясь через реку. Однако Ада ощущала, что в той что-то не так. Когда она была уже на середине, она замерла, чувствуя, что глаза вдруг начали слипаться. Прищурившись, девочка посмотрела на водную гладь. Та манила, затягивала, умоляла отпустить руки и упасть в нее. Встряхнув головой, Ада поспешила на берег.

Ноги скользили. Река словно не хотела отпускать, из-за чего лезть приходилось с двойными усилиями. Чтобы справиться со сном, Ада стала напевать. Как не странно, это помогло, и вскоре она спрыгивала с последнего корня на землю. Выдохнув, она еще раз посмотрела на реку. Теперь девочка заметила, что над водой витал странный туман, который, видимо, и усыплял всех, кто вдохнул его.

Решив не задерживаться в этом странном месте, Ада поправила котомку, которая съехала во время ее упражнений, и поспешила углубиться дальше в лес. Тишина ее удручала. «Неужели гномы ушли так далеко? Или я потерялась?» Но тропинка под ногами успокаивала, как и найденный платок. Значит, все же она шла по верному пути. Отдыхать Ада старалась как можно меньше, спать и то практически не получалось. Дышать было тяжело, и девочка никак не могла уснуть из-за этого.

Мысли путались. Аде казалось, что она уже проходила здесь, поэтому она решила втыкать в землю ветки через каждые пять шагов. Как ни странно, это помогло понять, что она все же двигается. Ветки ни разу не попались ей снова. Вдруг она услышала знакомый голос.

— Да когда же кончится этот проклятый лес?! — донеслось до Ады. Хоть это был и очень тихий отзвук, но это был голос Торина. А это значит, что она шла по верному пути.

Усталость мигом пропала. Девочка едва не перешла на бег, позабыв про отметки пути. Вскоре действительно она услышала до боли знакомый шум, однако это было лишь усиленное эхо. Отряд все еще продолжал находиться вдали от девочки. Выбившись из сил, она присела на один из корней, чувствуя, что ей хочется плакать. Ее друзья были так близко, но она не могла понять, где именно.