— Радагаст Бурый! — раздался радостный голос Гэндальфа. В повозке пошевелилось то, что раньше показалась девочке огромной кучей опавших листьев. Перед всеми показался маленький, узловатый человечек в драной, мешковатой одежде. Спутанные волосы свисали до груди, перепачканные пометом, а из-под шапки чудака было слышно щебетание птицы.

— Что ты тут делаешь? — спросил маг, подойдя к старому другу и перехватив поудобнее свой посох.

— Я искал тебя повсюду. Что-то не так, творится что-то ужасное, — заговорщически зашептал Радагаст. — Зеленый лес болен, Гэндальф. Тьма поселилась в нем. Ничто больше не растет, не рождается. Он медленно умирает, и ничего хорошего больше не может поселиться в нем. В воздухе пахнет гнилью, но хуже всего — гигантские пауки. Скорее всего потомки Унголианты, и ты понимаешь, о чем я. Не будь я волшебник, я б не нашел их следа… Они пришли из Дол Гулдура.

Пока Бурый маг рассказывал, зачем он сюда пожаловал, Гэндальф задумчиво курил трубку, глядя далеко вперед. Чтобы не вмешиваться в колдовские дела, гномы разбрелись по окрестностям пещеры, и Ада с Бильбо последовали их примеру. Девочке все равно было непонятно, о чем они толкуют, а остальным вряд ли было это интересно.

Чтобы развлечься, гимнастка хотела попрыгать по камням. Но, совершив неудачный прыжок, она оступилась, и нога вновь напомнила о себе. Поморщившись, Ада села, потирая больную лодыжку.

— Тебе следовало бы быть осторожнее, — сказал появившийся рядом Бильбо. Девочка усмехнулась. В руках он нес несколько бутербродов, которые сообразили остальные. Нужно было перекусить, чтобы идти дальше. — Держи, а то не осталось бы.

— Не сахарная, не растаю. И спасибо, — усмехнулась в ответ Ада, с наслаждением вгрызаясь зубами в чуть черствый хлеб и вяленое мясо. Хоббит последовал ее примеру.

Они ели молча, явно еще не отойдя от событий этой ночи. Но спать, на удивление, не хотелось. Ничего не хотелось, только чтобы такого больше не повторялось, но такой роскоши вряд ли будет, в этом стоило быть уверенным.

— Кстати, Ада… — вдруг смутился Бильбо. — Т-ты не могла бы повернуться ко мне спиной и закрыть глаза?

— Зачем? — улыбнулась она, но послушно повернулась, увидев умоляющий взгляд. Закрыв глаза, гимнастка приготовилась, явно заинтригованная.

Послышались шорохи, а затем на шею Аде опустилось что-то тяжелое, последовали щелчок и разрешение открывать глаза. Посмотрев на свою шею, она ахнула: на тонкой золотой цепочке висела небольшая подвеска овальной формы. Вся ее поверхность была изрезана узором из цветов, а посередине она была опоясана тонкой бриллиантовой полоской.

— Боже, Бильбо. Зачем?.. У меня же ничего нет взамен, — это был несомненно дорогой подарок, и Аде было неловко его принимать, но и отказываться она не хотела. Бильбо грустно улыбнулся.

— Этого и не нужно. Рано или поздно мы расстанемся, ты уедешь на свою родину, я на свою. Поэтому я хочу лишь одного: чтобы ты не забывала меня.

— Обещаю, — просипела гимнастка. Глаза предательски защипало, и чтобы хоббит не видел ее слез, она порывисто обняла его. Тот прижал ее к себе, немного укачивая.

Но долго просидеть им так не удалось. Рядом объявился Кили, улыбаясь во весь рот.

— Эй, голубки. А вы про тренировку не забыли? Теперь, когда у вас есть мечи, объем будет в два раза больше. И стрельба, и техника владения клинками, поэтому пошевеливаемся, — весело проговорил брюнет, глядя на недовольные лица перед собой.

Встав со своих мест, парочка послушно поплелась за юношей. Он едва не подпрыгивал и явно чему-то радовался. Или тому, что смог разрушить идиллию, или просто чего-то наелся или накурился. В любом случае, он был слишком радостный.

Расставив так, как ему нужно, Кили уже хотел было начать тренировку, повторяя вчерашние азы стрельбы, но и это им не удалось. Раздался рев, очень похожий на тот, что они слышали недавно в горах. А затем вой волка. Никто не успел и пикнуть, как один из них появился из-за скалы. Второй такой напал с другой стороны, прыгая на рядом стоящего Глоина. Однако тут же получил от Торина мечом. Другого убил Кили стрелой, приготовленной для обучения, а не убийства.

Глядя на этих тварей, Ада почувствовала удушающую волну страха. Ей сразу же вспомнилась та ночь в лесу. Однако теперь она была не одна, и у нее было оружие, с которым хоть как-нибудь, но прихода подмоги она сможет протянуть. Осознание этого придало сил девочке и помогло унять дрожь в коленях.

— Это варг-лазутчик, значит, отряд орков где-то рядом?

— Орков? — переспросил Бильбо, напрягшись. Ему никто не ответил. Гэндальф выступил вперед к Торину. Гномы озирались вокруг, чтобы отбить возможные атаки, а Нори побежал проверять пони.

— Кому ты рассказал про поход? Кому, кроме своего племени? Отвечай! — почти крикнул маг, наступая на гнома, тот даже не шелохнулся.

— Никому. Никому, клянусь, — процедил он. — Что происходит?

— За вами охотятся, — мрачно ответил старец. Гномы переглянулись. Всем было понятно, что нужно уходить.

Из-за скал появился встревоженный Нори.

— Пони сбежали! Нам не уйти! Осталась одна черно-белая девочка.

Рядом слышались крики приближающихся орков. Судя по описанию, из пони осталась только одна Граци. Нужно было срочно действовать, иначе солнечным светом, как с троллями не отделаешься. Это будет битва не на жизнь, а на смерть. И все это понимали.

— Я отведу их от вас. Это Росгобельские кролики, посмотрим, кто кого: они или Долгулдурские варги, — воскликнул Радагаст, запрыгивая в свою повозку. — Бегите.

Маг уехал, а отряду повторять дважды не пришлось. На пони было решено посадить Аду как того, кто не мог передвигаться быстро из-за ноги, которая могла подвести в любой момент. Двигались они скрытно, прячась за скалами и валунами, постоянно оглядываясь и озираясь.

Прижимаясь к гриве своей лошадки, Ада с одной стороны была рада, что она осталась с ней. Чувствуя ее тепло, девочке становилось легче. Но с другой стороны, если бы Граци сбежала бы с остальными лошадями, возможно, она бы спаслась. Или погибла, пойдя на корм этим тварям, но об этом думать не хотелось. Внимание сейчас было зациклено только на том, чтобы не отстать от отряда, когда нужно было идти по одному или группой.

Местность становилась более открытой, даже скалы практически не спасали от орков, которые, на счастье, были увлечены погоней. Но в какой-то момент варги все же заметили Аду. И хотя Гэндальф кричал ей, чтобы она поторопилась за ними, явно куда-то ведя, девочка понимала, что если она сейчас рванет в сторону, какую-то часть уведет за собой. Хоть было и страшно, но она пришпорила пони и сделала так, как считала нужным. Бедное животное от страха смерти, которая в буквальном смысле дышала им в затылок, бежало как никогда в жизни. Большая часть орков рванула за девочкой, хотя некоторые пошли за гномами. Волков манила возможность полакомиться кониной, и они не хотели упускать такой возможности.

Граци бежала, тяжело хрипя. Вены на шее вздулись от напряжения, а глаза налились кровью. Но даже этого напряжения было мало: орки окружали. Хоть Кили и старался подстрелить сначала вражеских наездников, но их усилий было слишком мало, чтобы справиться самим.

В тот момент, когда орк уже подъехал и занес над девочкой руку, она закрыла глаза и приготовилась прощаться с жизнью. Отбиться у нее вряд ли бы получилось — меч заклинило в ножнах. Оставалось лишь поблагодарить бога за то, что она прожила относительно недолгую и порой несчастливую, но все же жизнь. Но тут раздался свист.

========== Глава 10 ==========

Свист сменился криком орка. Открыв глаза, Ада почувствовала смесь ужаса и восторга, потому что увидела отрубленную руку с тем самым мечом, который должен был ее пронзить. И не успела она прийти в себя, как послышался боевой рожок и еще свист. Стрелы летели от всадников, которые скакали навстречу девочке.

Воспользовавшись моментом, гимнастка оглянулась. Остального отряда нигде не было, а их врагов также перебивали высокие всадники в плащах на белых лошадях. Остановив уставшую и измученную пони, Ада смотрела на то, как они с легкостью убивают орков. И если сначала ей было страшно и отвратительно, то к концу бойни она чувствовала лишь облегчение.