Однако впоследствии оказалось, что повода злиться на Анеко у него не было. Дражайшая супруга по уже отработанной схеме выпроводила Хисану и детей в мир живых, причем не в привычную и знакомую Каракуру, а куда-то на другой континент, вытрясла все, что могла, из Гинрея и оставила мужу подробное письмо в библиотеке. Убедившись, что отступать от задуманного Бьякуя не собирается, Тора взметнула хвостом и объявила другим занпакто, что ей с ними скучно. Уходя «на охоту», Тора оставила Бьякуе маячок. Ей, опытной и умной старой кошке, было очевидно, что муж ее девочки останется в тылу врага до победного конца, и капитан был с ней согласен. Покидать материализованные занпакто не было резона. Чтобы появилась возможность убить Когу, тот должен выбраться из ловушки. Для этого был необходим Мурамаса. Зато по сигналу маячка шинигами нашли нужное место в мире живых очень быстро. А из письма Анеко Бьякуя знал о способностях бывшего родственника, и это здорово помогло в схватке с ним.

Тора еще раз отвела душу, накостыляв бесцеремонным Мартышке со Змеем и распсиховавшемуся Сенбонзакуре, когда те попытались устроить бедлам в лабораториях двенадцатого отряда. Сидя на берегу пруда в поместье и потирая синяк на скуле, юный самурай жаловался старшей княгине на ее занпакто, и Анеко утешала обиженного рыцаря, гладила его по голове и подкармливала печеньем. Причем когда Анеко называла грозное оружие Сенечкой, тот даже не замечал этого. А Мартышка и Змей тем временем стояли посреди комнаты Ренджи и с непередаваемыми лицами пялились на старую плюшевую обезьяну. Смущенный и оттого воинственный Абараи топтался на пороге.

- Это что? – наконец не выдержала Мартышка. – Это из-за твоих детских игрушек у меня такой вид?!

- Не тебе одной досталось, толстожопая! – взвыл Змей. – Ты только посмотри, какой у этой образины… ой, прости, обезьяны… облезлый хвост! А это, между прочим, я! Эй, ты, придурок! – мальчишка повернулся к Ренджи. – Ты где вообще эту хрень взял?

- Эту хрень, – веско и угрожающе произнесли от входа, – лейтенанту шестого отряда подарил я. Давно.

Забимару аж присели под давлением реацу, наполнившей комнату, и вытаращились на Кучики Гинрея. Дед передвигался по поместью на костылях, но величия своего не утратил. Под его тяжелым взглядом вечно орущие и язвительные воплощения занпакто как-то съежились и затравленно косились на своего шинигами. А Ренджи злорадно ухмылялся: вот, высказывайте свои претензии отставному капитану, милости прошу, а я потом соберу то, что останется, в носовой платочек…

- А вы, мелюзга бестолковая, скажите спасибо, что это была плюшевая макака, – все так же грозно продолжил Гинрей, но Ренджи заметил в глубине его глаз отблески смешинок, и предвкушающее уставился на деда. – А то ведь у меня был выбор, что купить ребенку на Новый год: обезьяну или крокодила…

Забимару впечатлились. Как и их шинигами. Втроем они произвели тактическое отступление в кусты и еще долго делились эмоциями. И если Мартышка вслух ужасалась избегнутой клыкастой и длинномордой участи, а Змей дразнил ее макакой, то Ренджи утирал со лба холодный пот и молча содрогался от мысли, что его занпакто мог оказаться рептилией с невыносимым характером. Женщина с ребенком на этом фоне выглядела куда как привлекательнее. Разумеется, клановый летописец не мог знать о таких нюансах, и не знал. А потому ничего даже близко похожего в летописях не сохранилось…

Про Зимнюю Войну летопись говорила много. Но, как и ожидалось, совсем не то, что было на самом деле. Листая страницы, Бьякуя хмурился и мысленно обещал себе уволить хрониста без выходного пособия, зато с волчьим билетом. Откуда он только взял, что Командор без тщательного разбирательства записал Орихиме в предательницы?! Ямамото, как человек опытный и ответственный, просто не дал прямого приказа ломиться на выручку девочке без подготовки. С другой стороны, генерал лучше многих понимал, что нетерпеливые подростки слушать его не станут, и на молчаливое содействие Кучики-тайчо в побеге его лейтенанта и сестры на помощь генсейским ребятам закрыл глаза. Сам же Бьякуя, сохраняя отстраненное выражение лица, без зазрения совести обнес лабораторию Маюри и выдал младшему поколению нехилую кучу разнообразных прибамбасов. Наблюдавшие за ним Куроцучи и Анеко многозначительно переглядывались и вполголоса комментировали разбойничье нападение на их владения. Отпустив молодежь, дайме пару дней порефлексировал, а потом собрался следом. Старшая жена прищурилась на его молчаливые сборы и выдала волшебного пенделя своим тайчо – и Куроцучи, и Унохане. Главный медик Готея только скромно и ободряюще улыбнулась бывшей ученице, а вот непосредственный начальник долго выл, что без него Анеко с Аконом все развалят. Офицер Кучики отмахнулась от картинного заламывания рук и привела железный аргумент: где вы, тайчо, найдете столько интересных образцов, как не в Уэко Мундо? Куроцучи заткнулся и стал деловито засовывать в вещмешок какие-то инструменты. Когда псих всея Готея открывал переход, к ним заявился Зараки и напомнил Бьякуе, что тот как-то обещал взять его с собой на «веселье». Возражать никто не стал.

Кучики нашел свою сестру раненной, но вполне живой. Девчонка размазала врага ровным слоем грязи по мраморным плитам дворца, и выглядела при этом взбешенной.

- Ты представляешь, нии-сама?! – завопила она, утирая кровь, текущую из рассеченной брови. – Это ничтожество пыталось прикинуться Кайеном! Как будто тот пустой передавал ему какие-то там сигналы, и он воспроизвел из них облик фукутайчо!

- Сообщишь об этом капитану Куроцучи, – сурово оборвал возмущение девушки Бьякуя. – Еще неизвестно, наврал твой противник или нет. Вполне может оказаться, что он прав, и именно поэтому Кайен до сих пор пребывает в этом странном состоянии. Если Маюри нащупает решение проблемы, исходя…

- Сзади! – перебила его Рукия, размахиваясь и швыряя за спину Бьякуе камень.

Им резко стало не до рассуждений на тему Кайена и поверженного члена Эспады, когда позади взвыл новый участник событий. Бьякуя поразился, насколько неприятны создания больной фантазии Айзена. Вот зачем, спрашивается, этому существу столько глаз? Он переглянулся с Рукией, и оба Кучики согласно постановили:

-Фу, какая гадость!

Совладать с ним было не так, чтобы очень просто, но и особых усилий не потребовало. Танцы Соде но Шираюки отвлекли врага, а лепестки Сенбонзакуры разрезали на части. Правда, заняло это больше времени, чем хотелось бы, потому что существо постоянно регенерировало. Но когда, в конце концов, противник был повержен, Бьякуя сделал для себя не очень приятное открытие: общение с Куроцучи в неформальной обстановке не прошло даром ни для Рукии, ни для него самого. Девочка присела на корточки рядом с трупом и задумчиво потыкала пальчиком в веко одного из глаз.

- Нии-сама, как думаешь, он такой тупой был из-за того, что мозг не мог воспринимать информацию от такого количества зрительных нервов одновременно, или, может, еще почему-то?

- Твоя версия не лишена смысла, – отозвался дайме, перетягивая порез на запястье. – Вернемся – посоветуйся с Анеко.

- Да я лучше сразу к Куроцучи-тайчо, – пробормотала Рукия, брезгливо вытирая палец о подол шихакушо.

Тут из-за угла вывернул седьмой офицер Ямада и с радостным воплем кинулся лечить Рукию. С ее порезами и ушибами разобрались очень быстро, а вот с перебитым сухожилием Бьякуи возились почти полчаса. Когда оба Кучики и смущенный похвалами Ханатаро выбрались из здания, Маюри уже вовсю изгалялся над своим уэко-мундовским коллегой. Неподалеку валялся Абараи и на чем свет стоит костерил своего генсейского товарища Исиду, потерявшихся Рукию с Чадом и психованного Ичиго. Узнать, в чем дело, вышло не сразу: долго дожидались, пока у Ренджи закончатся ругательства. А когда он, наконец, смог внятно говорить, Бьякуя начал верить, что воздействие Торы на Хогиоку все-таки дало какие-то результаты.

Куросаки уже успел найти и потерять Орихиме, подраться, победить и проиграть, почти поссориться с Кенпачи и… завести кота! Да не какого-то там, а пустого. С синей шерстью… Оказывается, побежденный Секста Эспада принял форму детеныша пантеры и увязался за пацаном. Рыжий ругался на котенка, даже замахивался, но добросердечная Орихиме и странного вида девчушка с треснутой маской не позволили обижать малыша. Когда импозантного вида арранкар уволок девушку, звереныш обрычал Ичиго и несколько раз выразительно загреб задними лапами в сторону временного шинигами. После чего устроился в сторонке с видом «я тут подожду, кто победит, и победителю достанется честь меня кормить». Рыжий риока такой чести не оценил и ломанулся спасать свою подругу, а оставшиеся в песках друзья снова ввязались в драку…