Феанор говорил перед Судьей Мандосом чистосердечно, считая свои поступки во всём правильными и презирая иное суждение, ибо его обуревала гордыня. Он обвинил братьев по отцу в намерении захватить власть, принадлежащую ему, как старшему сыну и наследнику Финвэ, а Валар — в желании поработить нолдор и завладеть Сильмариллами.

Феанора осудили за угрозу родичу оружием и хотели отправить в изгнание, но Финвэ молил о снисхождении к сыну. Ко всеобщему удивлению, его поддержал Арафинвэ и Нолофинвэ, сказавший, что не держит зла на брата.

Надеясь исцелить разлад между нолдор, Манвэ решил устроить праздник, более пышный, чем все бывшие со времени прихода эльдар в Аман.

Увидев в этом возможность для себя, Мелькор принялся подыскивать место для более уединенной встречи с Алатариэль, ведь все будут на празднике, а значит, трудно и представить более удачное время.

— Хотел бы кое-что показать тебе, если ты согласишься, — предложил он девушке при следующей встрече. Увидев ее заинтересованность, он продолжил: — Я нашел одно удивительное место и подумал, что мы могли бы отправиться туда, когда все будут на празднике… вдвоем.

Мелькор не сомневался, что она согласится. И хоть он все еще не понимал сам, ради чего все затевает, ждал вечера не меньше самой эльфийки. Однако же, когда все отправились на праздник, планы Вала немного поменялись: дабы «наказать» Валар и еще раз продемонстрировать свою обиду, Феанор и его сыновья явились в будничных одеждах и оставили Сильмариллы в сокровищнице. Появился шанс получить все и сразу, Мелькор не мог не воспользоваться моментом. Похитить Сильмариллы, встретиться с Алатариэль, а потом можно бежать в Эндорэ, и пусть Валар сами разгребают последствия. Он вставит камни в свою корону и станет Властелином Мира!..

К счастью для него, эльфы верили в могущество Валар и безопасность Валинора, потому не слишком озадачивались безопасностью при строительстве Тириона. Нескольких стражей, по милости Феанора не попавших на праздник, куда больше интересовало содержимое винных погребов, чем защита сокровищницы от неведомой опасности, поэтому Мелькору удалось не только беспрепятственно проникнуть во дворец Финвэ, но и незаметно его покинуть, прихватив венец с камнями.

Сломав оправу и не желая проверять на себе воздействие благословения Варды, он сунул камни в бархатный мешочек и спрятал его в своей мантии. Оставалась лишь малость — последняя встреча… О том, что станет с эльфийкой после его ухода, Мелькор старался не думать.

Алатариэль уже ждала его, и Вала невольно залюбовался: глаза сияли еще ярче, подчеркнутые сапфирово-синим платьем; сверкающие волосы, перехваченные плетеным венцом, нежно трепал легкий, теплый ветерок, а от счастливой улыбки, осветившей ее лицо при его приближении, болезненно заныло где-то в области сердца.

— Готова? — тихо спросил он.

— Готова, — выдохнула она, доверчиво прижимаясь к его груди.

Воспользовавшись своей силой, Мелькор перенес их обоих на юг, где, миновав пики Пелори, спустился к морю в пустынных землях Аватар. Сюда почти не попадал Свет Древ, зато на темном бархате неба загадочно мерцали бесчисленные звезды, а набегающие волны с нежным шорохом ласкали жемчужный песок.

Алатариэль восхищенно ахнула: она и не подозревала, что за Защитными Горами может быть так красиво. Подбежав к самой кромке воды, девушка замерла, пытаясь охватить взглядом бескрайний морской простор. От матери она унаследовала присущую тэлери тягу к морю и далеким, невиданным землям. Когда очередная волна разбилась у ног, окатив россыпью сияющих брызг, Алатариэль счастливо рассмеялась.

— Удивительное место, — прошептала она, оборачиваясь к Мелькору.

— Я рад, что тебе понравилось, — отозвался он. — Надеюсь, это стоило того, чтобы пропустить праздник?

— Конечно! — горячо воскликнула Алатариэль. — Море… оно такое переменчивое, таинственное и загадочное, — и, смутившись, тихо закончила: — Совсем как ты…

Мелькор не подходил близко к воде. Звездный свет бросал причудливые синеватые блики на его волосы, смягчал суровые черты лица, отражался в черных глазах: бездонных, зовущих, зачаровывающих. Не сводя с нее взгляда, он сделал несколько шагов вперед и протянул ей руку.

Лукаво улыбнувшись, Алатариэль склонилась, зачерпывая полные пригоршни воды, и тут же окатила не ожидавшего подвоха Вала. Он фыркнул, встряхнувшись, как большая собака, и недоуменно уставился на заливисто рассмеявшуюся девушку.

— Я, как и мама, очень люблю море, — тихо проговорила она, отсмеявшись. — Живя в Альквалондэ, могла дни на пролет не вылезать из воды…

— Хочешь искупаться? — хмыкнул Мелькор, приподняв бровь.

— А ты?.. — желание поплавать боролось со смущением. Конечно, Алатариэль не раз купалась с братьями или с друзьями из тэлери, но никто из них никогда не смотрел на нее так, как Мелькор. Под жадным, горячим взглядом девушка чувствовала себя почти обнаженной даже в платье, что уж говорить про тонкую сорочку. Будто угадав ее мысли, он усмехнулся и повернулся к ней спиной. Скинув платье на один из валунов, во множестве разбросанных по пляжу, Алатариэль с наслаждением погрузилась в воду, немного более прохладную чем в Альквалондэ, и поплыла.

Мелькор тем временем расплел тугую косу, сбросил одеяния на камень, стянул сапоги и, оставшись в одних брюках, мгновение поколебался, после чего решительно вошел в воду.

========== Часть 6 ==========

Обернувшись, Алатариэль увидела Мелькора, стоящего в воде и ждущего ее. Стоило приблизиться, и он обнял ее, прижимая к обнаженной груди. Девушка не пыталась отстраниться, хотя и заметно смущалась подобной близости. Неотрывно глядя в глаза, Вала ласково погладил ее по щеке и коснулся губ легким поцелуем. Здесь, вдали ото всех, он мог бы легко получить желаемое силой, но не хотел этого. Конечно, это не означало, что он не попытается добиться своего другими методами…

Алатариэль с готовностью ответила на поцелуй, ее руки скользнули вверх, обнимая его за шею, путаясь в смоляных прядях. Поцелуй становился все более страстным, горячие ладони Мелькора поглаживали ее спину, потом его губы мазнули по щеке, приласкали чувствительное ушко, дразня и искушая.

— Обхвати меня ногами, — вдруг прошептал он и подхватил ее под бедра, приподнимая и вынуждая вцепиться в его плечи.

Она испуганно охнула, пытаясь отстраниться: сорочка задралась, и их тела теперь разделяла лишь тонкая ткань штанов — не почувствовать его желание было невозможно.

— Не бойся… — Мелькор снова впился в ее губы, на этот раз жадно и требовательно, после чего, не давая опомниться, стал покрывать поцелуями лицо, шею, плечи и ключицы. Придерживая одной рукой, другой погладил спину, дразня скользнул пальцами по внутренней поверхности бедра, заставляя трепетать не только от смущения. — Ты ведь хочешь, чтобы я продолжал?..

— Я… не знаю, — выдохнула она, от его поцелуев и ласк мысли путались.

— Думаю, есть только один способ узнать, — промурлыкал Мелькор. — Но лучше выясним это на суше…

Подхватив ее на руки, он пошел к берегу, где поставил Алатариэль на валун с плоской поверхностью, лежащий на самой границе прибоя. Влажная ткань сорочки льнула к телу, подчеркивая соблазнительные изгибы, и девушка смущенно обхватила себя руками.

— Ты совсем промокла. — Скользнув ладонями по ее плечам, Вала словно невзначай подцепил бретели ее сорочки и медленно потянул вниз, стаскивая с плеч, обнажая ключицы и верхнюю часть груди.

Алатариэль охнула и напряглась, но не остановила, и потому, не встретив препятствий, его горячие пальцы, все так же удерживающие бретели, медленно очертили контур ее спины, опустились на бедра, попутно обнажая Алатариэль, отчего та снова прикрылась руками. Кожа ее покрылась мурашками, и Мелькор довольно улыбнулся тому эффекту, что вызывали его действия. Он продолжал опускать липкую холодную ткань, все ниже, до колен, вдоль лодыжек к щиколоткам.

Алатартэль шумно дышала, не зная, как прикрыть разом всё тело, и в итоге замерев как есть, беззащитной напуганной пташкой.