— «Вдохни глубже, ведь это в последний раз!» — не своим голосом прорычал полукровка те слова, которые перед смертью услышал от Шрама его старый учитель много лет тому назад.

— Будь ты проклят!!! — только и успел выплюнуть сквозь окровавленные зубы старик, перед тем как стилет вошел в его сердце по самую рукоять.

Карнаж мотнул головой — видение растворилось в дымке утреннего тумана. Настолько глубокое погружение настораживало. В горле стало сухо. Феникс машинально поднес руку… Магия!

Его одурачили! Полукровка развернулся и схватился за рукоять меча, выставив вперед правую ногу. Уж что-что, а плетение заклятия он ощущал, пусть и в ущерб собственному здоровью, великолепно.

— Как вы горячи, сударь! — зрачки Зойта расширились, и он едва успел парализовать полукровку. Однако Феникс продолжал, скрипя зубами, потихоньку, дюйм за дюймом, вынимать меч покойного учителя из ножен. Все тело сводила мучительная судорога, и он едва мог пошевелиться. Маг стремглав бросился к «ловцу удачи» и, схватившись за рукоять, задвинул клинок обратно в ножны. В глазах Карнажа сверкнула молния, и сквозь сжатые зубы он прорычал:

— Подлец! Убью!!!

— Ну-ну, сударь, я вижу вас ещё рано освобождать от магических пут. Ваше счастье, что я вовремя успел! — ларониец перевел дух и лукаво посмотрел на взбешенного полукровку. — В мече ловушка. Разве вы не почувствовали? Старый хрыч знал, что вы придете за ним, и предпринял меры, чтобы даже после его смерти вас не минула кара. Ран’дьянская кровожадность в вас явно выше благоразумия, я ведь всего лишь помог вызвать эти видения, потому как мне нужно знать, кто ещё был со Шрамом в тот вечер. Только и всего. Зачем же убивать меня за такое невинное любопытство. К тому же не принесшее ничего, кроме пользы?

Рука в черной перчатке со стальными набойками не без усилия, но разжала пальцы на рукояти. Ларониец озадаченно попятился. Феникс протяжно взвыл и резким движением распрямил согнутую спину, сбросив заклятие, словно плащ накинутый на плечи.

По теории одного старого иллюзиониста, путы некоторых парализующих заклинаний имели свои центры, откуда незримые цепи скручивали жертву. На счастье всех магов Материка бедняга успел описать только два наиболее распространенных из них, после чего благополучно умер от начавшейся в городке, где он жил, эпидемии холеры. Однако кое-что из рукописных трудов были выкрадено «ловцом удачи» прямо на похоронах из гроба усопшего и, разумеется, нашло своего покупателя в гильдии магов. Правда, перед этим рукописи были основательно прочитаны и изучены самим полукровкой, как того требовал основной принцип «Диких мечей» — изучать любые полезные техники.

— Что не так с клинком? — гораздо спокойнее поинтересовался Карнаж, приблизившись к растерянному Зойту, и протянув тому меч.

— По старинному обряду с острова Палец Демона вам надлежит извлечь его из ножен и омыть в водах реки Саины в том месте, где она впадает в море, что будет означать обретение клинком преемника, — откашлявшись, ответил ларониец. — На этом и выстроен принцип ловушки.

Колдун осторожно потянул за рукоятку и продемонстрировал изумленному «ловцу удачи» едва заметную струну, соединившую квадратную гарду с небольшой выемкой сбоку ножен.

— Проклятье! — усмехнулся Феникс. — Похоже я ваш должник.

— О, нет! Это я вернул вам долг, — белый эльф осторожно подцепил струну пальцем, резко сжал, и она растворилась, после чего отдал меч Карнажу.

— Каким же образом вы умудрились мне задолжать? Я впервые в жизни вижу вас, — с этими словами полукровка развязал обмотанный вокруг ножен широкий черный шнур, закрепил оба его конца петлями за выемки на торцах и перекинул через плечо.

— С помощью ваших воспоминаний, еще достаточно свежих, я смог эмпатически считать страх в глазах Шрама. Будто бы сам оказался на его месте. И всё благодаря тому, что произошло это недавно, а вы глубоко переживали содеянное, пока сидели и пили чай. Остатки направленной эмоции еще слишком свежи, и могу вам сообщить, что еще один ваш враг был рядом в тот момент, когда вы доканчивали старика. Он тоже боялся вас пуще смерти.

Вместе, они направились обратно к гостинице, преисполнившись друг о друге весьма поверхностного и наполненного стереотипами мнения. На полпути Зойт остановился, вдохнул полной грудью утренний воздух и продолжил, попутно откупоривая флягу:

— Если вас не затруднит, поведайте мне об этом втором враге, который был вместе с магом.

— К чему это вам?

— Не вы один посетили апартаменты покойного еще до того, как тот рыцарь нашел его тело. Собирались, очевидно, прикарманить что-нибудь из скудного багажа новопреставленного, — маг помрачнел, бросив взгляд на меч за спиной полукровки, — а мне вот не посчастливилось. Я там был, но опоздал. Со мной такое, к несчастью, не в первый раз. Старый чернокнижник выкрал коллекцию ценных книг из архива в Арганзанде. Не известно, какая нелегкая занесла эти «ценные книги» туда, но ими заинтересовался сам Хронос, и Шрам, видимо, решил воспользоваться изысканиями хозяина Странствующей Башни, чтобы выбить себе сделку повыгоднее. Вам, наверное, это известно. В кругах «ловцов удачи» про эти книги наверняка было многое сказано.

— Более того, я знаю имя хранителя, то есть ваше. А так же то, что вы не справились, и были изгнаны, — Карнаж остановился. — Такие истории нынче происходят едва ли не каждый месяц. Так что давайте ближе к делу. Если расскажу всё, что знаю, что я получу взамен?

— Люблю таких! С вами всегда можно договориться без ненужного пафоса и убеждения в лучших риторических традициях Сильвании! — от души рассмеялся Зойт.

Карнаж согласно кивнул. Еще бы! На нем сейчас применялись излюбленные риторические традиции, только не сильванийской, а ларонийской школы. То есть всё излагалось через обильное многословие откровений, которые иной раз позволяли навесить на уши такой лапши, чьей длине позавидовали бы многие островитянские кулинары.

— Итак, баш на баш? — уточнил Феникс, делая вид, что не заметил словесных гамбитов эльфа.

— Извольте, — ларониец отвесил полупоклон.

— Что имеете предложить? — скрестил руки на груди полукровка, испытывая неподдельный интерес к будущему предложению, так как был глубоко убежден, что ничего путного этот чародей предложить не в силах.

— Вы направляетесь к мэтру Хроносу, не так ли? Иначе, какая еще нелегкая занесла вас в это место?

— А если и так?

— Что ж, тогда я зря старался и спасал вашу жизнь. Дело в том, что задумка покойного ныне Шрама состояла в том, чтобы наши с вами ошметки разбросало по всему Фивланду до самых крайних пределов. И что же? Теперь, когда это едва не удалось, вы уверенно пойдете в пасть льва, что с удовольствием слопает вас, если будет в скверном настроении?

— Что-то я плохо понимаю, о чем вы?

— А разве не очевидно? — Зойт отхлебнул из фляжки и продолжил. — Речь идет о мэтре Хроносе и о его скверном характере. Разве не благоразумно вместо того, чтобы снова испытывать уставшую от ваших вызовов судьбу, заручиться парой веских гарантий?

— Черт возьми! — нахмурился Карнаж. — Неужто этими гарантиями станут заверения некоего мэтра Зойта Даэрана?

— Вам не хватило сущей малости вашей проницательности, чтобы понять, что означенный вами «мэтр» путешествует далеко не с пустыми руками. Более того, имеет кое-какой вес в магических кругах. Да, я изгнан, но в дорогу я получил толстый кошелек и целый ворох рекомендательных писем для важной миссии. Если я найму вас, то это куда как облегчит прием и последующую беседу с Хроносом.

— Проклятье! — глаза полукровки округлились от изумления. Он не привык удивляться дважды на дню, а уж дважды за несколько минут и подавно, отчего был застигнут врасплох.

— Видите ли, я не простой фокусник и ритор, как вы изволили подумать, а вполне себе сносный чародей, но предпочитающий договориться по-хорошему, не оставляя за спиной выжженной земли и гор пепла вперемешку с черепами. Хотя… могу, при случае. И этот сильванийский воришка, чья клептомания, словно пристрастье у сороки тащить блестящие безделушки себе в гнездо, дорого ему обойдется. Поверьте, этот ваш Кеарх ещё попрыгает у меня как вошь на гребешке! — по губам белого эльфа пробежала злая улыбка.