– Доктор Клэр?

– Да, – она уже злилась.

– Вы ушли от Марка к кому-то другому? То есть, я хочу сказать, вы сейчас с кем-то встречаетесь?

– Я думаю, вам лучше уйти.

Казалось, она сейчас заплачет. Он ошибался. В его мечтах все было иначе. Она не испытывала к нему теплых чувств. Он был врагом. Сумасшедшим с собаками-ипохондриками. Или невротиком с серьезными психологическими проблемами, которые он проецировал на двух ни в чем не повинных животных. Он был тем болваном, который чуть не женился на той гарпии, которая разрушила их идеальные, счастливые отношения с адвокатом. Чтобы не ранить чувства гарпии. Кто может влюбиться в такое?

Он ушел, до последней секунды надеясь, что она позовет его.

Она не позвала.

Он взял собак, пошел на набережную Ист-ривер и долго-долго там сидел, смотря на суда при свете заходящего солнца. Потом достал телефон и смотрел на него, не отрываясь, раздумывая, не написать ли Максу. Но тот наверняка фантастически хорошо проводит время с очередной красавицей. Возможно, с той самой девушкой, которая заменяет его на работе. Она красивая и трудоустроенная.

Поэтому он вернул телефон в карман и стал думать про доктора Клэр.

Потом – про Джули.

Потом – про свой стремительно уменьшающийся банковский счет.

Потом – про странных личностей, у которых он снимает квартиру, не зная, что и думать об их исчезновении. Может, их уже стерла с лица земли какая-нибудь криминальная банда. А может, они просто ждут, пока сумма его долга возрастет настолько, что у них будет полное право его убить.

Вдруг его охватила тревога. Он не мог сделать вдох, легкие словно наглухо замкнулись, а сердце билось с сумасшедшей частотой. Несмотря на прохладную погоду, по лицу и шее у него тек пот. Сисси посмотрела на него и заскулила.

«У меня сердечный приступ, – подумал Джонатан, – или что-то пострашнее. Я не могу дышать, сейчас просто возьму и задохнусь», – он даже не смог закричать и попросить о помощи. Наклонившись, он уперся головой в землю и стал делать маленькие натужные вдохи.

Через пять ужасных минут симптомы стали смягчаться. Легкие разжались, и прохладный вечерний воздух наполнил грудь. От облегчения ему хотелось кричать. Дела у него шли просто отлично. Сначала истерика, теперь чуть ли не смертельная паническая атака. Что на очереди?

Он позвонил Грили.

– Ну, – сказал Грили, даже не жалуясь, что время – первый час ночи. – Как дела?

– Замечательно, – ответил Джонатан. Повисла пауза. – Грили? Я не знаю, что мне делать.

– Ты должен сам это решить.

– Пожалуйста, прекрати это говорить, – Джонатан был раздражен. Опять Грили Премудрый возглашает прописные истины.

– Хочешь поехать в лес на выходные?

– Спрошу собак.

Он посмотрел на собак, а они – выжидающе – на него.

– Вы же не хотите за город? Не хотите сойти с тропы и угодить в водоворот жизни, сметающий все старое на своем пути? Не хотите долго-долго гулять в лесу, увидеть лося, узнать от дяди Грили секреты его столетней мудрости и в чем состоит смысл жизни? Вы ведь предпочтете остаться здесь и ждать, когда мафия заберет мою квартиру, а я умру от приступа ипохондрии?

Сисси еле-еле виляла хвостом.

Джонатан снова обратился в телефон.

– Все в порядке, – сказал он. – Они проголосовали против еще одного суицидального выходного в Нью-Йорке. Где и когда?

– Приеду за тобой в семь утра в субботу. Мне нужно вернуться вечером в понедельник, но там время течет медленнее.

– Хорошо.

– И не бери много вещей. У меня маленькая машина.

– Возьму только запасные ошейники и зубную щетку.

Он услышал, как Грили кивнул.

– Будем тебя ждать, – сказал Джонатан и повесил трубку.

– Ну, мы едем охотиться на медведей, – сообщил он собакам. – И нам не страшно.

Хотя это было не совсем правдой.

Грили приехал без нескольких минут семь и поставил машину вторым рядом, ожидая, пока Джонатан и собаки спустятся вниз.

– Надеюсь, подстилки не займут много места, – беспокоился Джонатан, складывая их на заднее сиденье, где они прекрасно разместились. Несмотря на то, что у собак было совсем немного опыта с машинами, они запрыгнули на заднее сиденье, устроились на своих подстилках и выжидательно смотрели на Грили.

– Они готовы, – сказал он. – Поехали.

В рюкзаке у Джонатана лежала еда для собак, свитер, запасная футболка, чистые носки и белье, зубная щетка, iPad, зарядка для телефона и книга. Он подержал его на весу одним пальцем, и Грили одобрительно кивнул. Через три минуты они уже ехали на север, в сторону шоссе 17. Монтичелло, усадьбу Томаса Джефферсона, они проехали мимо, но остановились купить кофе и вытянуть все свои двенадцать ног.

По мере того как следы человеческого обитания встречались все реже, растительность становилась все гуще, пока наконец по сторонам не остались одни деревья, среди которых изредка попадались открытые участки долин и гор. Джонатан думал о докторе Клэр, гоняя мысли по кругу самобичевания, пока не замучил себя до усталости. Грили в общении не нуждался, так что Джонатан позволил себе задремать под звуки двигателя и музыки, которую он почти совсем не узнавал.

У указателя «Национальный парк Фингер-Лейкс» они съехали на узкую дорогу, а с нее – еще на одну, плохо заасфальтированную, по которой им пришлось ехать, казалось, вечно. Далее их ждала грунтовая дорога, в конце которой показались шесть ухоженных домиков, расставленных вдоль берега озера, и квадратное здание в самом конце, словно ставящее точку в этой последовательности.

Грили припарковался. Их приветствовал мужчина в возрасте за тридцать, в однотонной зеленой рубашке и хлопковых брюках, высунувшийся из открытого окна.

– Думал, ты вчера приедешь, – крикнул он.

– Я тоже, – ответил Грили. – Это мой друг Джонатан.

– Рэндал, – представился он, и Джонатан пожал руку, протянутую ему из окна через Грили. – Обедом еще кормят, если поспешите.

Данте и Сисси пулей вылетели из машины и побежали по берегу озера. Сисси зашла в воду и поплыла. Когда Джонатан позвал ее, она тут же повернула гладкую круглую спину к берегу.

Оставив вещи в домике Грили, они пошли на обед, который был вегетарианский или веганский: на выбор бобы в соусе чили или тыквенное ризотто с зеленым салатом и хлебом из ореховой муки.

– Это какая-то секта? – шепотом спросил Джонатан Грили. – Я просто спрашиваю из-за… всего. Грунтовая дорога, доброжелательные люди. Длинные одежды они не носят, конечно, но все равно.

Грили жевал салат.

– Все ученые. Наверное, они могут напоминать сектантов.

Припозднившиеся к обеду разговаривали, попивая чай или кофе. Большинство из них подходило к Грили и обменивалось с ним парой слов. Все присутствующие были спокойны, заняты делом, и Джонатан стал думать, что требуется для того, чтобы стать членом этого сообщества, – иметь определенное давление крови, или же еда и окружение сами собой ставили обычного невротика с его обидами и искажениями на спиральные рельсы к дзен? Здесь было так круто, что сравнить это можно было бы только с открытием истока Нила, но он не мог представить себя среди этих умиротворенных персонажей. Интересно, была ли на задворках этого лагеря компостная куча недовольных отказников.

– Мне никогда не разрешат здесь жить, – сказал он. – У меня не тот психологический тип.

– Ты в полном порядке, – улыбнулся Грили.

У Джонатана промелькнула мысль, не затем ли Грили пригласил его сюда, чтобы соблазнить. Тот демонстрировал сегодня походный шик: джинсы, ботинки и кепка. Единственное проявление его индивидуальности заключалось в бледно-голубом кашемировом свитере. Джонатан внимательно проверил воздух на предмет присутствия сексуальных вибраций. Ничего не обнаружив, он расслабил мышцы челюсти. Ощущение было необычное, но довольно приятное.

Грили представил ему всех членов команды: Люси было около тридцати, у нее было серьезное выражение лица и светлые глаза, Илейн было за пятьдесят, она была стройная и явно профи в своем деле. Бен – высокий, большой и дружелюбный, Макка – с рыжими волосами, круглыми очками, не очень улыбчивая, и Кало – с молодым лицом, в коротком платье и с мускулистыми икрами. Кало спросила, планирует ли он остаться.