Он заехал за Зоуи и Вилмой, которые вместили все необходимое в маленькую сумку, которую он бросил назад, к своим вещам. Кроме матраса и книг, он взял коробку с кухонными принадлежностями, еще одну – с одеждой, постельным бельем и обувью, а на третьей было написано «прочее». Мольберт в разобранном виде лежал сверху. Складной кухонный стол из 1950-х поместился в машину без проблем, а два стула пришлось оставить.

Вилма запрыгнула к Данте и Сисси и втиснулась между ними. Последней в машину забралась Зоуи. Джонатан потянулся к ней и поцеловал.

– Нас ждут приключения, – сказала она и улыбнулась. – Хочу поскорее увидеть это место своими глазами.

– Надеюсь, тебе понравится там, – ответил Джонатан, и они отправились в путь.

Они добрались до места днем, и их встретил Грили. Сегодня он мог бы вполне сойти за мальчика, если бы не розовый блеск для губ. Он проводил Джонатана в его домик. Тот состоял из большой квадратной комнаты, которая была разделена на маленькую кухню, ванную и спальню. Она была чем-то похожа на его нью-йоркскую квартиру, только здесь вместо стен были окна, выходившие на лес.

Джонатан застелил постель, собрал мольберт и разложил одежду по полкам в шкафу. Книжных полок не было, но Грили сказал, что поможет ему собрать их. Через пару часов он чувствовал себя как дома, и после долгой прогулки по лесу, купания в реке и ужина он и Зоуи легли спать. То же самое сделали и собаки. И они лежали под полосатым шерстяным одеялом, вдыхая свежий лесной воздух и хвойный запах домика, – все так, как он себе и представлял. И они с Зоуи прижимались друг к другу – так, как он себе представлял. И ему сразу же стало грустно от мысли, что скоро она уедет.

– Не волнуйся, я вернусь, – сквозь сон сказала она.

Когда она заснула, Джонатан огляделся вокруг и заметил, что многие вещи, которые раньше существовали для него в двух измерениях, стали более объемными, обрели форму и тени. Зоуи совершенно не была двухмерным существом, которое он привык считать объектом любви, а собаки были гораздо более оформленными, чем большая часть знакомых ему людей. В них оставалось много неизвестных граней, которые ему еще только предстояло открыть. Да и весь окружающий мир казался более насыщенным, прорисованным, не таким безнадежным и банальным.

Данте опустил голову на передние лапы и закрыл глаза. Сисси охотилась на куропаток во сне.

Засыпая, Джонатан начал набрасывать в голове новую историю. В ней Джеймс продлил свой контракт в Дубае еще на десять лет, и собаки остались с ним навсегда. Проведя полгода в лесу, он вернулся в Нью-Йорк с книгой про жизнь молодого, одинокого, запутавшегося горожанина без работы, любви и смысла жизни. Книга продалась гораздо лучше, чем можно было ожидать, и по ее мотивам сняли телесериал, и он, конечно, не превратился в богача, но получил возможность продолжать писать, рисовать и не работать в рекламе больше никогда. С Зоуи они по-прежнему любили друг друга и жили долго и счастливо. Или это они с Грили жили долго и счастливо.

В эту секунду было неважно, как сложится эта история. Это его история. Он может написать в ней все, что захочет.