Внутри было прохладно, несмотря на то, что на улице было лето. В углу стояла полуразвалившаяся печка, покрытая мхом. Вокруг неё папоротники раскинули свои пышные зелёные ветви, конкурируя с травой, которая также здесь росла. У двери Кёнинг заметил куст шиповника с уже распустившимися цветами, которые алели среди этой роскошной зелени.

Солнце проникало в дом через дыры на крыше и окна без стёкол, рассеянным слабым светом освещая пространство.

Лизель подошла к печке, отодвинув ветви папоротника и что-то открыв. Затем она внимательно посмотрела на Шварца и поманила его рукой.

Немец подошёл к Мареш и сел рядом. Первое, что ему попалось на глаза, был люк, который открыла девушка. Судя по всему, партизаны располагались в какой-то подземной галерее, которая находилась под домом.

Румынка начала осторожно спускаться вниз по туннелю, постепенно сливаясь с темнотой внизу.

Мужчине ничего не оставалось, как спуститься следом, предварительно закрыв за собой люк.

========== Глава 15 ==========

Спустя минуту падения по тёмному земляному тоннелю Шварц упал на плотно утоптанную площадку. Лизель, успевшая отодвинуться подальше, внимательно смотрела на немца. Судя по её виду, девушка привыкла к подобным падениям. Затем румынка встала, оттряхнулась и пригладила волосы.

Кёнинг сел, начав деловито оттряхиваться от пыли. Затем он встал и огляделся.

Помещение, куда попали Шварц и Лизель, было небольшим, но достаточно чистым и неплохо освещённым с помощью керосиновых ламп, которые были расставлены на небольших выступах на стенах. Была почти полная тишина. Лишь где-то вдали слышались приглушённые шаги и торопливый говор на румынском.

Мареш быстро зашагала вперёд, поманив Кёнинга за собой. Мужчина торопливо пошёл за ней, оглядываясь:

«Наконец-то дома. На свободе.» - Подумала девушка, легко улыбнувшись.

Они быстро шли по земляному коридору, который, в отличие от первой комнаты, был очень плохо освещён. Но несмотря на подобную нехватку света, румынка прекрасно ориентировалась под землёй. Совсем как землеройка. Шварцу оставалось только следовать следом, чтобы не потеряться.

Вскоре Лизель и Шварц пришли в небольшую комнату, где сидели две девушки и русый парень, которые тут же обернулись на вошедших.

Одна девушка быстро встала и подбежала к Мареш, крепко обняв её. Девушки долго переговаривались между собой на румынском.

Когда эта девушка отстранилась от Лизель, Шварц смог её полностью рассмотреть.

Эта партизанка была примерно такого же роста с Мареш, но выглядела она лет на шестнадцать-семнадцать. Её чёрные длинные волосы были заплетены в толстую косу, которая доставала до пояса. Умные тёмно-карие, почти чёрные глаза поблёскивали, с интересом глядя на немца:

- Liesel, ce-i asta*? – Спросила партизанка:

- E Schwartz Köning. Mamifer, cordial. Tip: omul este rezonabil**. – Ответила Мареш:

- Arată ca un câine***. – Заметила девушка. - Sau, mai precis, am pus un câine pe ea****.

- Александрина хочет сказать, что ты похож на немецкую овчарку. – Сдерживая смех сообщила Лизель:

«Насчёт того, что он похож на собаку сутулую, она права.» - Подумала Мареш.

Затем девушка коротко что-то объявила на румынском и, поманив Шварца за собой, вышла из комнаты.

Кёнинг быстро пошёл за ней, отчётливо чувствуя, как пристально на него смотрят остальные. Но немец старался не обращать внимания на эти взгляды.

Вскоре Лизель привела его к старой деревянной двери. Мареш открыла её и прошла внутрь:

- Заходи. Что стоишь как неродной? – Девушка усмехнулась.

Шварц осторожно вошёл следом, оглядываясь.

Комната, в которой Лизель, очевидно, жила и творила, была достаточно необычной. Везде были растения. Стены были покрыты чем-то светящимся. Судя по всему, это были какие-то насекомые, похожие на светлячков, но гораздо крупнее. Тот свет, который они давали освещал помещение настолько, что было светло почти как днём.

Напротив двери стоял письменный стол, заваленный бумагами и уставленный различными колбочками. Справа от стола стояла небольшая простенькая софа, на которой было аккуратно сложено одеяло.

Слева от стола стояли небольшие шкафчики. В двух из них были какие-то странные баночки, а в остальных были книги:

- И ты работаешь в этой обстановке? – Спросил Кёнинг, оглядываясь:

- Да. Тебе нравится? – Мареш повернулась к немцу:

- Это… необычно. – Выдохнул он. – Это больше похоже на сказочную лабораторию, но отнюдь не на кабинет.

- Могу, умею, практикую. – Девушка гордо выпрямилась, глядя на него в упор. – Даже преподавать могу.

Лизель подошла к Шварцу внимательно глядя на него и явно чего-то ожидая. Это ожидание немного насторожило Кёнинга.

В этот момент в дверь постучались.

Комментарий к Глава 15

*Лизель, что это за выхухоль?

**Это Шварц Кёнинг. Млекопитающее, хордовое. Вид: человек разумный

***Он похож на псинк.

****А если точнее, то на собаку сутулую.

========== Глава 16 ==========

Лизель быстро подошла к двери, открыла её и, поговорив с кем-то на румынском, вернулась обратно:

- Александрина сказала, что можно идти ужинать. – Сообщила Мареш, прикрыв дверь и повернувшись к Шварцу:

- А у вас кормят пленников? – Кёнинг приподнял брови, удивлённо глядя на девушку:

- Только не говори, что тебя кормили байками о нашей зверской жестокости. – Лизель закатила глаза, цыкнув. – Естественно мы кормим пленников! Если, конечно, мы их не собираемся казнить на следующий день.

- Теперь понятно. – Шварц подошёл к Мареш:

- Пошли?

- Я, конечно, не любитель дикарской кухни, но пошли.

- Дикарская кухня это у турок! – Обиженно воскликнула румынка, выйдя в коридор. – Можно подумать, что вы, немцы, прямо гурманы гурманские!

- Я этого не говорил. – Немец вышел следом за девушкой. – Но то, что румыны дикари — это правда.

- А вот и нет. – Лизель поджала губы. – Румыния является одним из старейших православных государств в Восточной Европе. А там, где православие дикарей нет.

- Думаю, ты имела в виду католицизм. – Кёнинг ехидно улыбнулся. – Ведь католики никогда не были дикарями.

- Были! – Вспыхнула Мареш. – Они не мылись в Средние века и сжигали женщин! А православные такого не делали!

Пока Лизель и Шварц спорили, они, сами того не заметив, дошли до небольшого, но уютного зала, из которого доносился аппетитный запах.

Учуяв запах еды, Мареш мгновенно замолчала, уже предвкушая долгожданный ужин. Шварц, принюхавшись, также замолчал.

Судя по запаху, ужин должен был быть явно недикарским, как утверждал Кёнинг. Этот факт удивил немца и порадовал румынку:

- Заходи. Чего стоишь как неродной? – Мареш торопливо втолкнула мужчину в комнату, после чего зашла сама.

Темноволосая девушка, видимо Александрина, быстро подошла к Мареш: