— Это была частая ситуация: кто-то из мелких исполнителей не вполне точно следует полученным указаниям. Разбором полетов обычно занимался Нотт. Перед ним, как вы понимаете, Кэмпбел, — прокомментировал, как и обещал, Люциус.

Тем временем Кэмпбел в очередной раз поднял голову и проговорил что-то, кривя рот в заискивающей и одновременно наглой улыбочке. Эта ужимка истощила терпение Нотта, и он вскинул палочку.

— Круцио!

Видимо, это заклинание привлекло куда больше внимания Малфоя, слово прозвучало удивительно четко, а Люциус у окна вскинул голову и брезгливо поморщился, глядя, как Кэмпбэл корчится на полу. Нотт повторил заклинание трижды.

— Это не первая его провинность, — говорил тем временем Малфой-нынешний. — Этот человек запомнился мне, именно потому что его жадность была превыше страха. Он несколько раз попадался на попытке присвоить нечто, нужное нам для дела…

— И остался в живых? — против воли удивился Гарри. — Я думал, Волдеморт…

— Вы видите в этой комнате Волдеморта? — в свою очередь перебил его Люциус. — А нам, его жалким рабам, нужны были исполнители. Что бы вы ни думали обо мне или о Нотте, мы не слишком ценили возможность собственноручно вершить расправы, угодные Лорду.

— Только отдавали приказы, да? — зло окрысился Гарри.

— Кабинетная работа всегда нравилась мне больше полевой, — хладнокровно отрезал Малфой. — Так или иначе, убивать в знак неодобрения позволял себе только сам Лорд, остальные — кроме Фенрира — выражали свой гнев более сдержанно. У Кэмпбела была собственная небольшая группа боевиков, и он был вполне пригоден для выполнения заданий, не связанных с получением нужных Лорду вещей. Поэтому он жив. И вот сейчас, мистер Поттер, обратите внимание на его лицо…

Гарри отогнал накативший было гнев и снова сосредоточился на Кэмпбеле. Тот как раз достаточно пришел в себя после третьего Круциатуса и снова стоял на коленях перед Ноттом. Через несколько мгновений Пожиратель сделал брезгливый жест рукой и четко — в смысле, Малфой четко запомнил эти слова — приказал Кэмпбелу убираться.

— Обратите внимание, — повторил Люциус.

Это действительно было интересно: Кэмпбел уходил, едва сдерживая торжествующую ухмылку, резко контрастирующую с гримасой боли и покорности, бывшей на его лице всего пару секунд назад.

— Это он уходит, получив три Круциатуса, но не получив приказа вернуть награбленное. Он считает, что все прошло отлично. Понимаете, мистер Поттер? Он мгновенно забыл о боли, он искренне уверен в собственной безнаказанности и доволен своей добычей. Вот такой человек Дэвид Кэмпбел. Это всё.

И Гарри вынырнул из воспоминания.

Малфой вернулся в свое высокое кресло и вежливо уточнил:

— Что-нибудь еще, мистер Поттер? Боюсь, ничего больше об этом человеке я сообщить не могу.

— Где его искать, вы не знаете?

— После прошлогодних облав — уже точно нет.

— В таком случае благодарю за сотрудничество. Всего наилу…

— Я хотел бы сказать вам еще несколько слов, уже не касаясь вашего вопроса.

Лорд Малфой выпрямился в кресле и смерил Гарри убийственно-непроницаемым взглядом.

— Вы не в первый раз интересуетесь моими делами и связями на службе у Лорда. И я делаю все, чтобы помочь вам, отвечаю на любые ваши вопросы максимально подробно и откровенно. Если вы предпочтете получать сведения, подчищенные ото всего, что может вызвать ваше недовольство, так и скажите.

— Нет, — резко ответил Гарри, — правда без прикрас меня вполне устраивает. Но не ждите от меня, что я буду аплодировать вашим прошлым делам.

— Разумеется. Я всего лишь хочу напомнить, что вы приходите ко мне за информацией, а не за сеансами покаяния.

— А может, стоило бы, Лорд Малфой? — требовательно спросил Гарри. Люциус иронично поднял бровь.

— Что «стоило бы»?

— Покаяться! — Гарри чувствовал, что его начинает трясти от непрошибаемости собеседника. — Осознать наконец, как велика ваша вина перед… перед всеми!

Люциус несколько секунд смотрел на него задумчиво, а потом приподнял уголки рта в снисходительной горьковатой улыбке. Так улыбаются злым словам подростка, который слишком юн, чтобы хотя бы попытаться объяснить ему, в чем он не прав. И мягко сказал:

— Нет, мистер Поттер. Не стоило бы.

Гарри почти не помнил, как вылетел из малфоевского кабинета. От Люциуса ему сейчас однозначно нужно было держаться как можно дальше, во избежание. Да никакие знания о Кэмпбеле не стоили этой сцены! Как теперь приходить к родителям Драко на ставшие традиционными ужины, как вообще приходить в этот дом, принадлежащий хладнокровному убийце без намека на совесть? В дом, который он — Гарри — сам окружил своей защитой, дом, который обязан ему столь многим, что стал почти родным…

Аппарировать в таком состоянии Гарри не рискнул, а про камин просто не вспомнил. Он брел по весеннему парку, вдыхая запах мокрой земли и прошлогодней листвы, и постепенно успокаивался. Ничего особенного ведь и в самом деле не случилось, ничего нового Гарри не узнал, верно же? То есть узнал то, что Люциус рассказал о Кэмпбеле. А что старший Малфой — бессердечная тварь, которой чужды нормальные человеческие чувства — это совсем не новость. Спасибо ему за то, что не отказывает в помощи, когда надо, а ждать от него чего-то еще — чистое ребячество!

Он еще немного постоял за воротами, окончательно приводя себя в порядок перед аппарацией в коттедж. Не надо, чтобы Драко увидел его эмоции, а то ведь не отвяжется, пока не вытрясет, по какому поводу у Героя постная рожа. А знать о сегодняшней стычке с Люциусом Драко не стоило, хотя бы потому… — Гарри зажмурился и снова начал старательно глотать свежий весенний воздух — потому что Драко запросто может сказать то же самое, что и Люциус. Драко тоже никогда не говорил, что в чем-то раскаивается. Есть великая мудрость: «Не задавай вопрос, на который не хочешь узнать ответ». С Люциусом Гарри уже допустил эту ошибку, повторять ее с Драко было бы слишком больно.

Совсем скрыть от Драко растрепанное настроение, конечно, не удалось. Но Гарри ловко выкрутился:

— Твой отец мне воспоминание о Кэмпбеле показал. Мерзкий тип, оказывается! Теперь я точно жду от него дальнейших проблем.

— Зелье поиска сделал, — немедленно перешел в рабочий режим Малфой. — Но еще раз: волос не кровь, точность, скорее всего, будет хромать.

— А варианты? — мрачно откликнулся Гарри. — Разве что Мабелу попросить, чтобы проклял его каким-нибудь ужасным проклятьем Вуду?

— Ненадежно! — скептически вздохнул Малфой. — Мы не сможем проконтролировать эффект, а вдруг Кэмпбел не сдохнет и найдет способ исцелиться?

Эта фраза еще раз напомнила, с какой семейкой он имеет дело, и Гарри поник еще больше. Драко, уже вставший на ложный след, неправильно трактовал его уныние.

— Ладно, давай один волос изведем и посмотрим. Что рассуждать-то? — и извлек из кармана небольшой флакон с бледно-зеленой жидкостью.

Гарри сбегал наверх за салфеткой с волосками — доверять столь деликатный объект своему стенобитному Акцио он просто побоялся — и аккуратно погрузил один из волосков в зелье. Жидкость лениво заколыхалась и начала медленно темнеть. Гарри запустил руку во внутренний карман мантии, извлек одолженную с работы поисковую карту и деловито расстелил ее на столе.

— Гхм! — многозначительно сказал Драко. — Следователь. Ты же в курсе, что после погружения волоса зелье должно настаиваться не менее восьми часов, до насыщенно-пурпурного цвета?

Гарри разочарованно скривился.

— А через восемь часов будет глубокая ночь, — безжалостно добил Драко. — И нет, геройствовать среди ночи никто не побежит. Завтра выходной, вот и займемся с утра.

— А вот тут у меня есть возражение! — мягко сказал Гарри. — Этот Кэмпбел, скорее всего, помнит в лицо твоего отца, а фамильное сходство у вас несомненное. Я не уверен, что твое присутствие будет кстати.

— Поттер, — так же мягко отозвался Малфой. — А ты еще не забыл, что ты «Тот-Самый»? Тебе кажется, что твоя рожа произведет меньшее впечатление, чем моя?