Выходить из ванной он все же не рискнул, уж слишком нехороший цвет лица был у Джин. Остался стоять, будто наказанный ребенок — носом в угол возле двери, — успел обозвать себя бесчувственным чурбаном за то, как вывалил на жену гнусную правду сразу после и так неприятной процедуры, и тут понял, что вода шумит как-то неправильно.

— Джин, у тебя все в порядке? Джин?

Ответа не было. Гарри молниеносно развернулся и рванул душевую шторку. Жены он не увидел. Только смутные очертания фигуры внутри тугого водяного смерча.

— Джин!

Гарри попытался выдернуть ее из ванны, но вода ударила по руке так, будто он сунул пальцы в вентилятор, а водоворот чуть качнулся и отстранился глубже к стене. Фигура в нем сделала движение, вроде бы обхватывая себя руками, и сквозь шум воды снова раздался пронзительный вопль:

— Не смотри на меня! Не прикасайся!

Гарри потребовалось неприлично много времени, чтобы опознать спонтанный магический выброс. Он слишком привык видеть их только изнутри и совершенно не знал, что теперь делать. Надежное решение было только одно. Гарри буквально стряхнул с палочки патронуса и продиктовал:

— Драко, приди домой, срочно!

Отправив оленя, он обнаружил, что водоворот вокруг Джинни разбух и начал всасывать в себя вещи с полочек у зеркала. Это надо было срочно прекращать, пока она не поранилась всерьез. Гарри попробовал наложить истощающее магию заклинание, которым целители останавливали его самого, но поосторожничал, боясь сделать его слишком сильным и навредить Джин. В результате чары, наоборот, вышли совсем слабыми и заметного эффекта не оказали. К счастью, не прошло и минуты, как в ванную ворвался Малфой.

— Щитом закройся! — скомандовал он, запрыгивая в ванну. Водоворот ударил его, протащил спиной по стене и попытался отбросить прочь, но Драко успел протолкнуть руку внутрь и нащупать за взбесившейся водой живое тело.

— Джиневра, очнись! Все равно не отпущу! — за этим выкриком последовало болезненное шипение, а потом вода рухнула вниз, волной выплеснувшись из ванны, и вместе с ней упали Драко и Джинни. Несколько секунд Гарри растерянно смотрел, как они барахтаются в полупустой ванне, и голая Джин больше самого Драко путается в мокрых складках его мантии. Драко попытался провести свой фирменный целебный захват, но Джинни вывернулась и снова закричала:

— Не прикасайся! Не смотри!

— Поттер, сделай простыню побольше, живо!

Гарри трансфигурацией вчетверо увеличил банное полотенце с вешалки. Некоторое время в ванне продолжалась борьба, но с помощью Гарри Драко удалось закутать Джинни в простыню, словно в кокон.

— Сядь с ней где-нибудь, — скомандовал он и тут же заворковал тем специальным голосом, которым всегда разговаривал с сильно расстроенными девушками. — Джиневра, милая, давай прямо сейчас ты постараешься никого не убить? Позволь Гарри подержать тебя на руках, хорошо? Гарри надежный и теплый, сидеть у него на коленях намного уютнее, чем на полу. Сейчас я тебе помогу, станет легче. И контролировать магию станет легче, и вообще. Тебе не холодно? Могу еще накинуть что-нибудь сверху, если нужно.

Под его тихие увещевания Гарри послушно уселся на мокрый пол и устроил Джинни у себя на коленях. Она всхлипывала, но больше не пыталась сопротивляться и не кричала. Драко опустился напротив, черной кляксой раскидав мокрые полы мантии, и наконец-то положил ладони на лоб и солнечное сплетение Джинни. Некоторое время в ванной стояла напряженная тишина. Потом лечение начало приносить видимый результат: Джинни стала ощутимо расслабляться, а после и вовсе прижалась к Гарри и протяжно вздохнула:

— Спасибо. Я в норме, кажется. Извините за… Вы в порядке? Оба?

— Ничего, стоящего внимания. Ты не против еще немного посидеть на руках у Поттера? Мне надо закрепить результат, а то срыв может повториться сразу, как я прекращу держать твою магию.

— Ты весь мокрый.

— Да, и Поттер тоже. Это поправимо. Как ты себя чувствуешь?

— Как… Как будто… — Джинни резко всхлипнула, и на остатках воды в ванной появилась стремительно нарастающая рябь. Драко нахмурился, прикрыл глаза, и рябь улеглась.

— Понял. Сейчас станет лучше. Гарри тебя крепко держит и никуда не уйдет.

Подтверждая его слова, Гарри поплотнее прижал к себе кокон с Джин и даже начал слегка покачиваться, словно убаюкивая ребенка. Девушка снова всхлипнула, но уже тише, и завозилась, поудобнее устраиваясь у него в руках.

— Вот умница, отдыхай, — снова заворковал Драко, кивком сообщая Гарри, что тот все делает правильно. Еще через несколько минут он осторожно отвел от Джинни правую руку и с некоторым трудом нашарил в мокрой мантии волшебную палочку. Джинни к этому моменту успела прикрыть глаза и пропустила его манипуляции. Драко довольно сощурился и одними губами произнес усыпляющее. Дыхание девушки стало ровнее и глубже, и Гарри позволил себе немного расслабиться. А еще через минуту Малфой устало откинулся спиной на стену.

— Сейчас я вас высушу, и отнесешь ее в спальню. И сигналку поставь, она не должна оставаться одна, когда проснется.

Когда Гарри устроил жену в ее спальне, привел себя в порядок и спустился в гостиную, Драко привязывал письмо на лапу своему филину. Отпустив птицу, он прокомментировал:

— Сообщил начальству, что возвращаться сегодня уже не планирую.

— Думаешь, проснется, и снова будет выброс?

— А кто ее знает? В любом случае надо понаблюдать ее сегодня и завтра с утра. Она не ты, для нее такой расход магии — серьезный удар по здоровью.

— Мне отпроситься на завтра у Лонгюссона?

— И в Хог не пойдешь?

— Если надо.

Драко неуверенно покосился на лестницу, будто ожидая, что Джин снова появится на верхней ступеньке.

— По-хорошему, ее бы отправить к матери. Женщины как-то умеют утешать в таких случаях.

— Твоей или ее?

Драко раздраженно хохотнул:

— По идее, к ее. Но извини, в тактичность мамаши Уизли я не верю. Впрочем, стоило бы отправить Джиневру в лоно отчей семьи хотя бы ради того, чтобы она следующим выбросом снесла их жуткую халупу. Только саму Джиневру жаль, так что нет. Завтра посмотрю и решу что делать. А ты вали на свою работу, ладно уж. Все равно утешитель из тебя, как видим, не получился. Это же началось, когда ты ей рассказал, я правильно понимаю?

— Сразу же, — виновато вздохнул Гарри. — Я думал, она разозлится, ну, поплачет, наверное, но чтобы так… Не знаю, что делать в таких случаях.

— Записывай рецепт, не дай Мерлин еще пригодится. Женщину, на личную неприкосновенность которой совершено грубое посягательство, необходимо во-первых, укутать во что-нибудь плотное, а во-вторых, отдать — буквально — в руки тому, кому она полностью доверяет. Работает в девяноста девяти процентах случаев.

— Это тебе на курсах спасателей рассказали? — с сомнением уточнил Гарри. Как-то ему показалось, что в случае с Джинни целительские навыки Малфоя сыграли бОльшую роль, чем простыня и дружеские объятья.

— Пэнс посоветовала на шестом курсе. Когда Лорд жил в поместье, это знание было весьма востребованным.

Почему сама Паркинсон на шестом курсе знала такие вещи, Гарри решил не задумываться.

Первым, кого Гарри увидел с утра, выйдя из общественного камина в Аврорате, был Дин Томас с «Пророком» в руках. И когда Томас, в свою очередь, увидел Гарри, то шарахнулся в сторону и попытался спрятать газету в складках мантии. Этого было достаточно, чтобы сделать выводы.

— Привет, дашь почитать? — мирно спросил Гарри.

Дин неуверенно кивнул, сунул газету ему в руки и моментально заскочил в закрывающиеся двери ближайшего лифта. Гарри хмуро посмотрел ему вслед и быстро пролистал свой трофей.

Заметка Скитер была относительно скромной по размеру и даже располагалась не на первой странице, а в рубрике «Быт и нравы магического Лондона»:

Прискорбные и удивительные новости из больницы Святого Мунго.

Как стало известно нашему изданию, вчера по медицинским показаниям была прервана беременность звезды британского квиддича Джиневры Поттер. Её супруг сопроводил Джиневру до приемного покоя и выглядел при этом подавленным и огорченным. Несомненно, такое событие оказалось для мистера Поттера весьма печальным, ведь его любовь к крестнику и детям друзей и знакомых хорошо известна нашим читателям.