<p>
Керидж Тортон, глава фракции магократов, с самого начала заявил своё категорическое нежелание вообще обсуждать этот вопрос. Он считал, что о вступлении в Сеть не может быть и речи до тех пор, пока живы в Арвалоне потомки чародеев древности, к коим он сам себя причислял. В Керидже в пропорции примерно один к ста текла драконья кровь. Он любил поминать об этом в своих выступлениях на телевидении, хотя на вкус Богарта подобный самопиар выглядел смешно. И Керидж собирался до самого конца отстаивать право потомков драконов сохранить свой мир отличным от других миров.</p>
<p>
Курт сделал очередной глоток и покатал бархатистый напиток на языке. Взгляд его неторопливо скользил над головами посетителей и прохожих. Богарт старался взять от этой небольшой паузы всё и по-настоящему хорошо отдохнуть. У него оставалось ещё полчаса передышки, но за прошедшие двадцать минут Богарт так и не увидел никого, кто мог бы его заинтересовать. Теперь же его взгляд остановился на молодом человеке, достаточно худощавом, чтобы Богарт решил, что ему нет двадцати лет. Высокий и статный, тот стоял у края набережной, спрятав одну руку в карман элегантных брюк, так что серый пиджак чуть сдвинулся назад, приоткрывая белую сорочку и чёрный шёлковый жилет. Вторая рука была не видна, но Богарт догадался, что незнакомец кормит птиц. Чёрные волосы, слишком тщательно уложенные для простого горожанина, лежали у него на плечах аккуратными завитками. Курт испытал приступ иррационального раздражения, поняв, что мальчишка ни разу не оглянулся на него за прошедшие несколько минут, но сам продолжал наблюдать, рассеянно думая о парламентских делах.</p>
<p>
Если Тортон создавал впечатление сумасшедшего, то Роберт Брауни был, по мнению Курта, попросту проходимцем. Его аккуратное коммивояжерское лицо и тонкие стёкла очков в золотой оправе навевали на Курта тоску. В минуты, когда он общался с Брауни, Богарт не мог избавиться от ощущения, что ему вот-вот начнут что-то продавать. Когда же он заставлял себя отвлечься от этих мыслей, то невольно начинал размышлять о том, сколько имиджмейкеров создавали это идеально холёное лицо, которому, как предполагалось, должен доверять каждый — от домохозяйки до старика. Брауни всем сердцем и душой выступал за вступление в Сеть — но на публике предпочитал об этом не упоминать. Он слишком хорошо понимал, что если окажется не на той стороне, то может растерять электорат.</p>
<p>
Мальчишка на набережной развернулся, так что чёрные локоны взлетели на ветру и слегка хлестнули его по спине, и Богарт обнаружил, что орехового цвета глаза смотрят прямо на него.</p>
<p>
Богарт сглотнул. У него зашевелилось в паху. Он повидал в своей постели много парней и давно уже рассматривал их как одноразовый материал. Оттого и реакция его на них была не слишком сильна и легко описывалась словами: «Этого — ко мне, на два часа».</p>
<p>
На губах незнакомца заиграла насмешливая улыбка, лёгкими искорками отразившаяся в глазах. Как будто он видел мысли Богарта насквозь.</p>
<p>
— Ещё кофе? — прошелестел мягкий голос официантки с другой стороны стола. Богарт дёрнулся, нехотя вырываясь из наваждения.</p>
<p>
— Нет, пожалуйста, принесите счёт, — сказал он. Богарт обратил на официантку взгляд всего на мгновение, а когда обернулся к реке, обнаружил, что там уже никого нет.</p>
<p>
С досадой он бросил скомканную салфетку на стол. Подавил мгновенный порыв кинуться на поиски короткого видения и стал ждать, когда официантка выполнит его распоряжение.</p>
<p>
Как поступит Брауни, Богарт не знал, но в то же время мог уверенно предсказать, что тот встанет на сторону более сильного блока. Увы, сам он подобным блоком похвалиться не мог. Последний возможный союзник из их четвёрки — Лестер Колби — слишком растерял влияние в последние годы. И хотя ему, заядлому стороннику интеграции культур, казалось бы, сам Дракон велел подписать декларацию о вступлении в Сеть, союз с ним Богарта только ослаблял. Колби в обществе винили практически во всём. Своими непоследовательными и нерешительными действиями его предшественник на посту лидера партии Свободы заработал такие низкие рейтинги, что теперь оставалось удивляться тому, что Колби вообще вошёл в Конклав.</p>
<p>
И потому Богарт вынужден был бездействовать. Молчать в ожидании момента, когда сможет достать из колоды джокера и убедительно доказать всему Конклаву, что Тортон не прав.</p>
<p>
Карта всё не шла, но Богарт не собирался прекращать игру и этим вечером, в половине седьмого, наметил встречу с одним старым знакомым, который мог бы дать ему информацию о Дороти Селинджер, правой руке Тортона. Если бы удалось вступить с ней в альянс, от Тортона можно было бы избавиться раз и навсегда.</p>
<p>
Официантка поставила на столик шкатулку, в которой лежал счёт. Бросив на листок беглый взгляд, Богарт положил в шкатулку несколько купюр, защёлкнул замочек и встал. Посмотрел на часы на башне ратуши — те показывали ровно шесть.</p>
<p>
Качнув головой, Богарт подал охране знак следовать за ним, но не приближаться, и направился к выходу.</p>
<p>
Узкая улочка, выходившая на главную площадь Астора, была почти пуста — те, кто не ужинали в кафе, уже разошлись по домам. Не было ни прохожих, ни машин, и Богарт неторопливо побрёл по брусчатке в направлении своего длинного чёрного гравилёта, припаркованного на другой стороне улицы в квартале отсюда. Богарт любил ходить пешком.</p>
<p>
Не успел он сделать и десятка шагов, когда в воздухе раздался пронзительный свист — как будто на город пикировал самолёт. Богарт знал этот свист так же хорошо, как и любой обитатель Астора; он повернулся на звук, пытаясь сообразить, в какую сторону отступать, но было поздно — алый спортивный гравилёт нёсся прямо на него. До столкновения оставалось не больше секунды, и Богарт успел ещё подумать: «Это не может случиться так», — когда ощутил толчок и полетел на землю кувырком. Что-то холодное и твёрдое ударило его в висок.</p>
<p>
— Чёрт! — выдохнул Богарт. Тяжёлая и мягкая ноша накрыла его, но перед глазами всё вертелось, и Богарт не мог разглядеть, что это такое.</p>
<p>
— Отойти от него! — рявкнул Говард, старший по охране.</p>
<p>
— Придурок! — ответил ему незнакомый голос.</p>
<p>
Тяжесть исчезла, перед глазами Богарта наконец прояснилось, и он увидел двоих мужчин, стоящих в метре от него. Одним был Говард. Он целился из пистолета в другого. Другой тоже был Богарту уже немного знаком. Это оказался тот самый молодой человек в шёлковом жилете, и Богарту в момент стало стыдно за то, что он разлёгся на земле. Он попытался встать, но затылок пронзила боль, и только двое подоспевших охранников помогли ему подняться.</p>
