— Э-э-э, после первой не закусывают.

Вторая, третья, и соратники готовы обсудить вероломство глупых и отвратительных личностей. После четвертой они согласились, что женщины — это зло, а пятую выпили на брудершафт. К шестой порции в кабинет завалился пьяный Сириус. Пьяный, потому что Пожиратели праздновали победу Тёмной стороны и веселились, а Сириус горевал о тяжкой судьбе Дамблдора и своей собственной.

— Вы тут… отмечаете? О! — упал в кресло Сириус Блэк, потянувшись за бутылкой. Ему было по фонарю, что здесь Волдеморт и почти трезвый некромант. Он дошёл до состояния парения, а чтобы взлететь, не хватало пары грамм.

Глотнув пару раз, Блэк прикрыл глаза.

— Волдеморт, ты случайно Гарри не убил? — спросил он. — Я не могу добраться до Молли.

— Никто не может, — ответил Волдеморт.

— Через камин пробовали?

— Ни у кого нет доступа.

— Волдеморт, а у тебя? — ещё хлебнул из бутылки Блэк.

— Я — Повелитель, и не собираюсь ходить по каминам к мамаше с семью детьми.

— Восемью, Гарри Поттер — ее приёмный сын.

— Кстати, Гарри Поттер мог бы быть отличным дополнением к образу доброго Повелителя, — сказал Долохов, которого даже половина выпитого не раздразнила желудок. — Мальчик-который-выжил мог бы сфотографироваться вместе с вами, мой лорд. Это было бы символично. К тому же доказало бы, что вы не убиваете детей.

— А шесть лет назад кто кого собирался убивать? — ткнул пальцем Блэк. — Из-за тебя я сидел в Азкабане.

Волдеморт поморщился.

— Сейчас Хвост спокойно сидит в Норе у Уизли. Запертый

— Молли — молодец! Справилась с таким прохвостом. Более того, он помогает эльфам, — восхитился Сириус. — Я бы женился на такой.

— Я бы тоже, — сказал Антонин, — обставить в чарах самого Тёмного лорда.

— Огненная женщина, — признался Волдеморт, который пользуясь моментом, решил Блэка дожать и поставить ему пьяному Метку. — Предлагаю пари.

— Какое? — Сириус всё ещё никак не мог отключиться.

— Мне неприятно знать, что какая-то домохозяйка сильнее меня в чарах. Я открою ее камин за пять минут, а ты, Блэк, станешь Пожирателем смерти.

— Если не взломаешь? — заржал Сириус. — Тогда женишься на Молли Уизли.

Волдеморт зажмурился и тряхнул своей идеальной причёской, из которой ни один волосок не сбился несмотря на количество выпитого. Мысль жениться на чертовке, из-за которой он кажется не таким могущественным, вдруг ему понравилась. Молли бы не заискивала перед его титулом, не пилила за недостатки, и не давила бы мощью чистокровного рода. Многочисленные приёмы и знакомства с чистокровными показывали низменность интересов, презрение или скудость ума. Умных женщин он не встретил ни одной. Молли приятно удивляла на фоне самовлюблённых высокородных девиц. С детьми они бы не заморачивались, а Гарри Поттер был бы приемным сыном самого Тёмного лорда.

— Договорились, — уверенно ответил Волдеморт.

Руки спорящих мужчин оплела лента обета. Магия подтвердила их желания. Том чертыхнулся, а Сириус оскалился. Антонин невозмутимо допивал остатки самогона. Мало ли что пришло в голову его Повелителю. Проснется завтра утром и скажет, что так задумал с самого начала.

Втроём они отправились в лордовские апартаменты. В них располагался персональный камин, если бы Его Темнейшеству вздумалось кому-то в гости. Сириус посмеивался, представляя, как Волдеморт опозорится. Антонин размышлял, что ещё один Блэк — просто находка для Ближнего круга. Сам же Лорд не представлял, что наступает на одни и те же грабли во второй раз. Первый раз материнская защита спасла Гарри Поттера от смерти. Во второй — еще одна мать защищала свой дом от нежеланных гостей.

Волдеморт взял порох в руку и, вспомнив, что дом Уизли называется «Нора», зашёл в камин. Последней мыслью перед уходом было, что он должен осыпать Молли подарками, чтобы поблагодарить за то, что он жив и царствует, как король.

— Нора! — крикнул он.

Сириус только захлопал осоловелыми глазами, как Волдеморт исчез в вихре пламени. Спустя пять минут удивительно трезвый Долохов спросил:

— Ну что, Сириус, допрыгался?

Блэку осталось только рыдать пьяными слезами и наблюдать, как на предплечье раскрыл пасть череп, и выползла шипящая змея. Он закрыл глаза и наконец уплыл в пьяный угар. Завтра Сириус проснётся и ничего не вспомнит. Он ужаснется страшной татуировке, и поймёт, что жизнь снова посмеялась над ним. Не в Азкабане сидит, так Пожирателем смерти стал. Долохов воспользовался беспомощностью готового Сириуса, и собственноручно нанес метку, потому что Волдеморту позарез нужен был Блэк. Магия же посчитала намерение Лорда жениться за выполнение условия пари, так что о выигрыше Сириуса Блэка никто бы не смог догадаться, и в первую очередь он сам.

Что же Волдеморт? Он попал, конечно, в «Нору», но обнаружил только это на следующий день. В отличие от Блэка он прекрасно помнил, почему он здесь, и улыбнулся. Мысль о семейном гнездышке в своём поместье, вместе с достойной женщиной и её детьми показалась чрезвычайно привлекательной.

Просто он ещё близко не общался с Фредом и Джорджем…

========== Глава 13. Адское утро, адский день, адский вечер ==========

Проснувшись слишком рано, я отправилась на кухню варить кофе. У Упыря он получался водянистым, а Динки причитал над попранием чистокровных традиций и упорно готовил чай. Так что эльфийская магия оказалась не всесильной, и я, неумытая и с торчащим клоком волос, в халате и пушистых тапочках с единорогами, прошаркала на кухню, чтобы сварить кофе собственноручно. От недосыпа глаза еле открывались, я два раза роняла турку и умудрилась рассыпать драгоценный кофейный молотый порошок на плиту.

Вот что значит смеяться до полуночи с детьми, которые будут дрыхнуть допоздна, а затем полночи читать запоем Нумерологию.

Я услышала хихиканье и чуть не перевернула турку в третий раз, когда поднялась шапка пены, и уже следовало снять кофе с огня.

— Мерлиновы яйца, Том Риддл! — прошипела я. — Я забыла, что ты здесь!

Чуть не обжегшись, налила напиток в чашку и села за стол. Риддл пил кофе и ел сендвич. На лице у него было написано выражение снисходительного умиления, будто он увидел котёнка, нагадившего в тапок.

— Нечего смотреть, — буркнула я, — вот будут свои дети, узнаешь, по чём фунт сладкого сна.

— Мне достаточно увидеть твоих детей, Молли, — сладким тоном проговорил коварный Риддл, — чтобы знать, сколько времени ты проводишь перед зеркалом.

Несмотря на то, что вчера Волдеморт пришёл в мой дом беспробудно пьяным, сегодня он выглядел свежим и подтянутым. Волосы вьющиеся после душа, лицо свежее, костюм будто с иголочки. Для мужчины выглядеть таким красавчиком — настоящее преступление. Лишь лёгкая гримаса выдавала, что голова всё-таки болит. А я? Я представляю, как сейчас выгляжу.

— Я только проснулась и не успела привести себя в порядок, — недовольно произнесла я. — Если тебе нужны красотки, отправляйся в Париж к мадам Коко.

— Вообще я по делу, — сменил тон Волдеморт, понявший, что шуток с внешностью я не понимаю. — Почему у тебя такие сильные защитные чары и антиаппарационный купол? Никто не мог проникнуть, кроме меня.

— От Дамблдора и его развеселой компании. Нечего им здесь шататься.

— Даже от сов? — спросил он. — Письма ты не получала?

— Кто мне напишет? Ты? — ехидно спросила я. — Отцу пару писем отправила сама через камин. Дети сидят дома. Бывшему мужу послала вопиллер. Всё.

— Хм, а газеты? «Пророк», «Ведьмополитен», «Вестник» или хотя бы «Придиру»?

— Нет, — пожала я плечами, — чтобы узнать, какой налог Лич добавил в реестр обязательных? Или указ Дамблдора, что маглолюбцам полагаются льготы?

Долгую минуту Волдеморт изучал меня, как новую неведомую зверушку.

— Дамблдор потерял память и находится в Мунго. Лич мертв.

Вот это новости!

— И кто Министр? — полюбопытствовала я. — Надеюсь, не плакса Фадж или драчун Скримджер?

Волдеморт многозначительно хмыкнул и в свою очередь задал вопрос: