Райан помог мне составить маршрут через Штаты. Мы вместе отметили на карте самые интересные места, и дело было в шляпе. Я ему нравилась, и он мне, в общем-то, тоже. Но между нами встали его повышенная скромность и кривые зубы. Впрочем, через пять лет мы снова встретимся, и зубы у него будут ровные. Но тянуть меня к нему все равно не будет.

Проведя в Вашингтоне всего несколько дней, я отправилась в Вирджинию-Бич. Моя одногруппница Диана, девушка невероятной красоты и доброты, за которой всегда гонялись стаи парней, поехала туда по моей наводке и сейчас жила в том же отеле, что и я год назад. Диана была Рыбой, как и я, и в целом наши взгляды и стиль жизни были очень похожи. С одной только разницей: она никогда не была одна. Перед тем как бросить парня, она всегда находила следующего и вместо того, чтобы мучиться после расставаний, как это делала я, просто перешагивала с одного корабля на другой, ни о чем не парясь. Эта способность всегда меня удивляла. В любом случае Вирджиния была по пути, и я решила заехать туда – проведать родной город и своих друзей. Многие из тех, кто работал здесь в прошлом году, вернулись и на этот сезон. Когда я вышла из автобуса, над океаном зарядил огромный салют. Город приветствовал меня. Я так и застыла в немом удивлении, таращась в небо.

Virginia, bitch[10]

Парень, у которого я должна была остаться по каучсерфингу в Вирджинии, меня прокатил. А значит, все последующие пять дней, что я здесь оставалась, мне приходилось придумывать, где заночевать. Я забросила вещи в наш отель к Дианке, а сама кантовалась, где могла. Ночевать у нее в комнате было запрещено. Если бы хозяева отеля это заметили, то выбросили бы нас обеих. В первую же ночь мы нажрались с ней в срань, орали русские песни и бегали по волнам до семи утра, а проснувшись, отмывали разрисованные маркерами ноги.

С утра я пошла к магазину, на парковке которого проработала все прошлое лето, встретилась с Иисусом и чуть не сдохла на радостях. Мой безумный «святой» завел себе 27-летнюю девушку и наслаждался жизнью, как прежде! Я сидела в своем любимом кресле, раскачивалась и курила марихуану… Как будто и не уезжала вообще. Все это время мыслями я и так была здесь, поэтому мне казалось, что теперь все на своих местах.

Вечером я опять была предоставлена самой себе. Прогуливаясь по набережной, я услышала свою любимую песню «Битлз» «Oh! Darling» из бара с верандой и не смогла пройти мимо. В кармане остался один бакс, поэтому я не пошла в сам бар, а уселась на лужайке у столиков за маленьким ограждением. Загадочный музыкант, чертовски похожий на молодого Миронова, одобрительно на меня посмотрел. Музыканты – тоже вечные цыгане: они не осудят за то, что ты не купил бокал дорогущего вина, чтобы их послушать. В перерыве мы с ним затрепались. Мне показалось, что я встретила родственную душу. Он спел мне «Creep», и мы окончательно разговорились. Он был потрясающим слушателем. Рассказываешь что-то, и он искренне восклицает: «Это же так круто!!!» И ты ему: «Я знаю!!!» Мы говорили о своих мечтах, и оказалось, что они совпадают. Я влюбилась в него с первого взгляда. Мне кажется, он чувствовал то же самое, потому что пристально смотрел на меня горящими глазами, но с какой-то онемевшей тоской и довольно скоро сказал: «Где же ты была? Я так долго тебя ждал. Я уехал бы с тобой прямо сейчас, но теперь я уже женат, и у меня скоро будет ребенок». Взаимность сделала мою грусть приятной. Мы оба не успели.

Когда Диана освободилась с работы, мы пошли гулять по набережной и познакомились с двумя мальчиками, которые жили в дорогом отеле прямо напротив океана. Они увидели нас с балкона и стали что-то кричать. В итоге спустились к нам с шикарными коктейлями в красных стаканчиках, как полагается, и предложили прогуляться. Загулявшись, я забыла придумать, где ночевать сегодня, и на этот раз вариантов как-то не предвиделось. В их отель я пойти не могла, потому что с ними в номере оставались какие-то девушки, и они были против. Эйрон, парень, с которым я сошлась по духу, не хотел бросать меня в беде и предложил переночевать нам вместе в его машине. Будучи парнем культурным, он, конечно, готов был предоставить всю тачку мне одной, но мне было стремно ночевать на парковке в одиночку. До семи утра мы сидели на этой парковке, целовались и встречали рассвет. Он гитарист, серфер, длинные черные волосы, сине-зеленые глаза, начитанный, с шикарным чувством юмора, не лишенный цинизма, с двумя любимыми фразами: «Черт возьми, да!» и «Надеюсь, в аду продают пиво». В двадцать с небольшим у него уже были свой дом, собака и три машины. Он увлекался какими-то непонятными то ли гонками на грузовиках, то ли черт его знает чем. Показывал мне видео, где в какой-то дикой грязи они месятся на тачках под крики зрителей на огромном ринге, но в чем суть, я все равно не поняла. Он хотел, чтобы я осталась с ним жить, и говорил, что его родители мне понравились бы, а я лишь смеялась и отвечала, что свобода мне важней. В то утро я изучила все версии того, чем можно заняться на передних сиденьях автомобиля. На заднем было бы удобней, но нам было так хорошо, что мы просто не могли оторваться друг от друга, чтобы перелезть назад. На следующий день он уезжал и готов был взять меня с собой в свой город в центре штата. Это был не прием по «кадрению» девочки, он действительно имел это в виду. Он расписывал мне картину совместной жизни, пока мы шли босиком по еще прохладному песку вдоль пляжа. И несмотря на то, что его предложение звучало здорово, я представила и «реальную» версию этой сказки для Золушки: как готовлю ему ужин, стираю запачканные в грязи футболки и жду на крыльце вместе с собакой, когда мой милый приедет домой со своих тачкосостязаний обратно в наш маленький город, где все друг друга знают. Пока он записывал мой номер телефона и предлагал места, где мы сможем встретиться, первый луч поднимающегося из океана солнца ударил мне в глаза. Мы стояли на той же самой улице, где я впервые поцеловалась с Дэниелом; цвет солнца был такой же добро-оранжевый и так же приятно согревал лицо. И в сотый раз в моей голове прозвучал предательский голос, ломающий всю эту картину своим приговором – «это не то».

Мы договорились с Эйроном, что встретимся на том же месте, где познакомились, на закате, но я, конечно, не пришла. Так началась длинная череда моих коротких связей, которыми я мстила всему миру за свое разбитое сердце. Всех мужчин моей жизни можно разделить на два типа: с одними я спала один раз и, как правило, тут же исчезала, с другими я встречалась годами и, даже расставшись, продолжала любить.

Следующий день был моим последним в Вирджиния-Бич. Дэйв пригласил меня на свой концерт, я прихватила Диану, и мы пошли в указанный бар. Дэйв познакомил меня со своими друзьями-музыкантами и с женой. Это была маленькая, пухленькая и несказанно добрая девушка, которая явно любила его больше жизни, и я не стала ревновать. Среди прочих за столиком сидел старик по имени Билли, который научил его играть еще ребенком. Билли пристально посмотрел мне в глаза из-под шляпы. Он ничего не сказал, лишь грустно улыбнулся. Но в тот миг мне показалось, что он знает о моей жизни что-то, чего не знаю я. В этой компании были самые волшебные люди, которые сразу полюбили меня просто так и, подобно всем, кого я встречала в пути, засыпали комплиментами… Они подарили мне свой альбом и барабанные палочки, расписавшись на каждой, и, захмелев от пива, не хотели отпускать, но в конце концов благословили на дорогу и сказали, что будут ждать, когда я вернусь. Позже я смогла объяснить себе их неоправданную любовь. Люди проводят здесь, в Вирджинии, довольно короткую жизнь. Не в том смысле, что у нее короткий срок, а в том, что дни их повторяются один за другим. Дэйв и через 10 лет будет играть в том же баре, ходить на рыбалку с друзьями на тот же пляж по выходным и изредка болтать с занесенными ветром в его город бродягами. Я была для них той самой загадочной бродягой с непредсказуемой судьбой, так отличающейся от их собственной. Я была мечтой, которую по тем или иным причинам они не могли осуществить.