Но иллюзии имеют свойство разбиваться, оставляя лишь сверкающие в отблесках былого света осколки.

– Неужели ты собралась куда-то его надевать?

– Я… – она резко замирает. – Нет… Не знаю…

Должно быть, Пэнси и сама не понимает, для чего это делает. Просто сегодня она решила примерить это платье, которое случайным образом нашла в своём шкафу. Оказалось, что оно ей велико. Помнится, в пятнадцать лет она была стройной, но куда более плотной, чем сейчас. Выпирающие кости, тощие запястья. Вообще за последнее время она сильно изменилась.

Выглядит не очень, хотя это продолжается уже давно. Синяки под глазами, которые не скрывает даже косметика, сильно похудевшее лицо, нездоровая бледность, искусанные губы. С тех пор как Драко исчез около недели назад, она практически не спит. Совсем недавно, выйдя среди ночи в гостиную, Блейз обнаружил её, страдающую от бессонницы. Она сидела, тупо уставившись в камин, сжимала в дрожащих пальцах наполовину опустошённую пачку сигарет и, кажется, находилась в каком-то трансе.

Малфой никому не сказал, что собирается покидать Хогвартс, просто одним утром они не обнаружили его. Должно быть, вернулся к армии Волдеморта. Это говорило о том, что скоро должно что-то произойти.

Видимо, Паркинсон, как всегда, безумно переживала за него. Но если раньше они хотя бы всегда знали, где он, сейчас оставалось лишь строить догадки.

– Просто я так больше не могу, – вздыхает она.

– Слушай, – стул Забини с громким скрипом отодвигается, и он вскакивает на ноги, стремительно приближаясь к ней, – перестань. Тебе нужно быть сильной.

– Проблема в том, что я слабая, – грустно говорит она.

– Нет. Я знаю, что нет. Мы все многое пережили, и ещё многое нам предстоит. Если раскиснешь, можешь долго не протянуть.

Не лучшее подбадривание, но зато правда в глаза.

– И, если уж тебе так нужно это платье, отдай его кому-нибудь, они всё сделают. Не пристало тебе подобным заниматься.

В это момент в гостиной появляется какая-то когтевранка, на пару лет помладше их. Должно быть, ходила к кому-то из своих слизеринских друзей.

– Эх, – тихо ворчит Забини, – какая молодёжь стала! Вот уже и слизеринцы водят дружбу со всякими… Никуда не годится!

Паркинсон не может сдержать смешка на шутку друга.

Но в следующий момент лицо её становится гордым, самодовольным, и она громко окликает девчонку.

– Эй, ты! Да-да, ты, рыжая, – жестом подзывает её, – подойди сюда.

Когда испуганная студентка подходит, Пэнси даёт ей платье и какой-то лист бумаги.

– Уменьши по меркам, указанным здесь, и принеси мне. Поняла?

В голосе её столько превосходства и уверенности в своём праве командовать, что девчонка лишь поспешно кивает со страхом в глазах, хватает платье и убегает.

Блейз, молча взиравший на эту картину, начинает дико хохотать, хватаясь за живот.

– Мда… – наконец, отсмеявшись, тянет он. – Пожалуй, ещё не всё потеряно. Вот это Пэнс, которую я знаю. А ты, я вижу, не теряешь сноровку, слизеринская принцесса!

Пэнси немного грустно улыбается.

Вернуть бы те дни, когда им приносила удовольствие такая обычная школьная популярность, когда им казалось, что они властвуют над миром. А теперь сами стали куклами, пешками в руках настоящих властителей.

Забини, наконец, слышит песню, которую так долго искал. На первых же аккордах он протягивает руку Паркинсон.

– Позволите, Ваше Высочество?

Она смотрит на него, как на полоумного, но Блейз не убирает руки. Паркинсон неожиданно хочется выбросить всё из головы. Вкладывает в протянутую ладонь свою.

Забини резко дёргает её на себя, поднимая на ноги, подхватывает за талию и начинает медленно кружить к середине комнаты.

I’ll never get to heaven cause I don’t know how

Let’s raise a glass

Or two

To all the things I’ve lost on you

Мелодия ни быстрая, ни медленная, с оттенком печали, но при этом есть в ней что-то обнадёживающее. Она льётся плавно, диктует ритм движений.

Oh

Tell me are they lost on you

Oh

Just that you could cut me loose

Oh

After everything I’ve lost on you

Is that lost on you

Пэнси переступает с ноги на ногу, уткнувшись носом ему в плечо.

Как же всё стало сложно, как много они потеряли.

So smoke ‘em if you got ‘em cause it’s going down

All I ever wanted was you

Забини стремительно крутит её вокруг своей оси, и она неожиданно смеётся. Комната кружится вместе с ней, мысли улетучиваются. Остаётся лишь широкая улыбка лучшего друга, боль, разделённая пополам, и воспоминания о том, что было и навсегда ушло. Они никогда не станут прежними, но в этот момент возникает ощущение, что на секунду у них появилась возможность вернуться в прошлое.

Let’s take a drink of ever this can turn around

Let’s raise a glass

Or two

To all the things I’ve lost on you*

Паркинсон смеётся обречённо, зная, что, возможно, в последний раз. Смех Блейза тоже имеет немного грустный оттенок, в котором выражены все его метания и попытки принять решение, выбрать что-то. Вскоре всё это становится неважно, они кружатся и кружатся, постепенно выпадая из реальности.

Что делать, когда не остаётся ничего, когда ты ничего не выбирал, но тебя всё равно тянет вниз, туда, где вряд ли ожидает что-то хорошее? Конечно же, танцевать!

***

Снейп убил Дамблдора?

Об этом Драко не рассказывал, как и обо всем остальном, произошедшем той ночью. Раньше Блейз вообще допускал мысль о том, что убийство совершил сам Малфой. Однако сейчас оказалось, что всё иначе. Кто бы мог подумать?

Окно со звоном разбивается, когда Северус вылетает из него, скрываясь во тьме.

По залу приносится поражённый шёпот.

Неужели всё это время среди них был приспешник Тёмного Лорда?

Сейчас, наверняка, каждому страшно.

Забини оборачивается к шокированной Пэнси.

Проходит всего пара минут с тех пор, как исчез Снейп. Гарри Поттер, собственной персоной, стоит посреди зала. Вот он, тот самый человек, который решил встать на путь борьбы с Тёмным Лордом.

И почему всегда героем оказывается Поттер?

Нет времени раздумывать об этом, потому что неожиданно каждый испытывает сильнейшую боль в голове, а потом в сознании начинает звучать страшный голос, от которого чувствуешь оцепенение во всём теле и ощущение безысходности.

“Отдайте мне Гарри Поттера, и останетесь живы”, – это явно Волдеморт. Он искушает их, обещает избавление. Но разве не ясно, что в любом случае магглорождённые живы не останутся, вне зависимости от того, будет выдан мальчик-который-выжил или нет.

“Чего вы ждёте?! Схватите его!” – Пэнси страшно, она хочет использовать последний шанс на спасение.

Она никогда не была совсем чёрствой, просто ей действительно кажется, что лучше пусть погибнет один человек, чем тысячи.

Блейз оборачивается к ней. В её глазах столько боли, страха, отчаяния. Ему известно, что Паркинсон без разницы, кто в этой войне победит. Она никогда не мыслила в мировых масштабах, поэтому ей всё равно, будет править Волдеморт или кто-то другой. Должно быть, сейчас единственное, что ей хочется – это поскорее исчезнуть отсюда, а ещё увидеть Драко живым.

Забини сжимает её дрожащую руку.

Многие в этом зале смотрят на девушку с осуждением. Они ведь считают, что нельзя отдавать Гарри Тёмному Лорду, на Поттера возложены последние надежды.

“Он убьёт нас всех!” – шепчет Пэнси.

Эти люди, похоже, не слишком ценят свою жизнь, раз готовы ей рисковать. Или они слишком уж верят в лучшее будущее. А Паркинсон уже устала верить, ей хочется только, чтобы это закончилось.

Макгонагалл говорит Филчу, чтобы он вывел слизеринцев. Их отведут в подземелье, а там есть возможность выбраться по тайному ходу. Значит, Хогвартс решил сражаться. Сейчас каждому в этом зале предлагается лишь два варианта – бежать и спасаться или же остаться и биться до последнего. Выбор не велик.

Большая часть слизеринцев выходит из зала. И не потому что они трусы и эгоисты, а по причине того, что родители или близкие люди многих из них – пожиратели. Не смогут же эти ещё практически дети сражаться против тех, кого они знают и любят, кем бы они ни были?